Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе - Роберт Хайнлайн

На своей стороне дороги Макс заметил группу работающих, которых он хотел бы разглядеть получше. Он не сказал о них Элли, не только потому, что говорить было трудно, он не хотел волновать ее… поскольку то, что он увидел, было похоже на открытый мясной цех. Туши, висящие там, не были тушами кентавров.

Наконец, они остановились на очень большой поляне, на которой было много кентавров. Их хозяин похлопал по «веревкам», и они укоротились, Максу и Элли пришлось подойти поближе к кентавру и стать по обеим сторонам от него. Затем он занял свое место в очереди себе подобных.

Большой седоволосый и, по-видимому, пожилой кентавр вел прием на этой большой «площади». Он стоял с важным видом, в то время как кентавры по отдельности и группами по очереди подходили к нему. Макс наблюдал за этим с таким интересом, что почти забыл про страх. В каждом случае они что-то долго обсуждали, после чего вождь произносил какую-нибудь фразу, и аудиенция заканчивалась. Ее участники молча уходили. Было очевидно, что здесь отправляется правосудие, либо какой-то обряд, в котором главным лицом и арбитром является большой кентавр. На «площади» не было человекообразных существ, но под ногами шныряли какие-то странные животные, похожие на приплюснутых свиней. Их ноги были такими короткими, что были больше похожи на тракторные гусеницы. Большую часть их тел составляли рты и зубы, и они, фыркая, пожирали на своем пути все, кроме копыт кентавров. Наблюдая за ними, Макс понял, как такая густонаселенная зона поддерживается в чистоте и порядке: эти животные выполняли роль уборщиков мусора.

Постепенно они продвинулись к передней части очереди. Последним перед ними стоял кентавр, который, казалось, был нездоров. Он был старым и тощим, его кожа была сморщенной, кости выпирали. На одном его глазу было бельмо, второй глаз был воспален, из него тек густой гной.

Судья, мэр или вожак стада обсудил что-то с двумя молодыми и здоровыми кентаврами, которые сопровождали старика. Затем главный кентавр сошел со своего почетного места, обошел больного, осматривая его со всех сторон и что-то сказал ему.

Старый больной кентавр тихо ответил что-то односложным фырканьем. Главный кентавр снова обратился к нему и получил, как показалось Максу, тот же ответ. Вождь вернулся на свое место и издал какое-то странное ржание.

Со всех сторон сбежались приземистые «уборщики». Они, сопя и хрюкая, стали кольцом вокруг больного и его сопровождающих. Их было несколько десятков. Вождь издал гудок; один из сопровождающих достал из своего мешочка существо, завязанное в узел, погладил его, и оно развязалось. Максу это существо показалось неприятно похожим на угря.

Сопровождающий направил его на больного кентавра. Тот не сделал никакого движения, чтобы остановить его, он лишь стоял и ждал, наблюдая за ним своим зрячим глазом. Конец «угря» коснулся шеи больного кентавра; тот дернулся в характерной для электрошока конвульсии и упал.

Главный кентавр фыркнул, и «уборщики» с удивительной скоростью накинулись на тело, полностью покрыв его. Когда они, хрюкая, начали разбегаться, на том месте, где стоял кентавр; не осталось даже костей.

— Спокойно, Элли! — шепнул Макс. — Возьмите себя в руки, девочка.

— Со мной все в порядке, — ответила она едва слышно.

Глава 19

Друг в беде

В первый раз за все это время с них сняли привязь. Их «хозяин» пощекотал «веревки», и они спали с ног. Макс тихонько сказал Элли:

— Если вы хотите убежать, то я постараюсь задержать их.

— Бесполезно. Они догонят меня, прежде чем я успею пробежать пятьдесят футов. К тому же я не смогу найти дорогу назад.

Макс замолчал. Он знал, что она права, но чувствовал себя обязанным предложить. Главный кентавр осмотрел их с характерным выражением легкого удивления на лице, затем обменялся парой фраз с их «хозяином». Казалось, они обсудили какой-то вопрос. Макс достал нож. У него не было никакого плана, но он был полон решимости не подпустить к себе и к Элли ни того, у которого было существо, поражающее электротоком, ни какого-либо другого без боя.

Критический момент прошел. Их «хозяин» обмотал привязь вокруг их ног и утащил их оттуда. Через четверть часа они снова оказались на поляне, где раньше ночевали. Когда кентавр ушел, Элли посмотрела вокруг себя и вздохнула:

— Если бы всегда все было так невинно… Макс, я так рада, что нас вернули сюда.

— Я тоже.

Монотонное времяпрепровождение, последовавшее за этим, разнообразилось только увядающей надеждой и все возрастающим отчаянием. Нельзя сказать, что к ним относились недружелюбно, но на них смотрели пpocтоo как на домашних животных: кормили, поили и большей частью не обращали на них никакого внимания. Один раз в день им приносили воду и множество местной папайи. После первой ночи им больше не предоставляли «искусственное освещение», и гоблин больше не наблюдал за ними. Но убежать было невозможно, если, конечно, не отгрызть ногу.

Два-три дня они обсуждали возможность спасения с возрастающей тревогой, но затем, заездив эту тему до последнего, они оставили ее. Она лишь усугубляла их уныние. Теперь Элли редко улыбалась и перестала отвечать на реплики Макса своими колкостями. Казалось, до ее сознания наконец дошло, что такое может случиться и с Элдрет Коубен, единственной дочерью богатого и почти всемогущего сэра правителя Коубена — теперь она стала собственностью, скотиной, принадлежащей чудовищам, которым самим место в зоопарке.

Макс относился ко всему философски. У него никогда не было многого, и он не ожидал от жизни ничего особенного… хотя такое положение и не нравилось ему. Он держал про себя свой самый страшный секрет. Элли сравнивала их положение с положением «животных в зоопарке», потому что большинство их посетителей составляли маленькие кентавры, которые, сопя и блея, ходили вокруг и осматривали их с любопытством, которого, похоже, не было у их старших. Он не возражал против ее сравнения, так как считал, что их положение еще хуже: ему казалось, что их откармливают на убой.

После недели плена Элдрет отказалась от еды и молчала все утро. Макс не знал, как ее утешить. Отчаявшись, он сказал:

— Держу пари, я обыграю вас в трехмерные шахматы и заловлю флагмана.

Элли словно проснулась.

— Это вы-то? — презрительно проговорила она. — И на чем вы собираетесь играть?

— Мы могли бы сыграть вслепую.

— Не получится. Вы будете утверждать, что ваша память лучше моей, а я не смогу проверить, говорите вы правду или обманываете.

— Мерзкая девчонка!

Она вдруг улыбнулась.