Библиологический словарь - протоиерей Александр Мень

Род. в Хамельне, в семье пастора. Формирование В. как ученого происходило в эпоху первых триумфов эволюционизма, к–рый из биологии стал проникать в историографию. Избрав предметом своих занятий библ. историю, В. поступил на теологич. ф–т Геттингенского ун–та (его учителем был *Эвальд). Немалое влияние на В. оказала философия *Гегеля. В. воспринял гегелевскую идею развития через труды *Фатке, к–рый, по мнению самого В., «внес наибольший вклад в понимание истории Израиля». По окончании учебы В. в 1870–72 преподавал в Геттингене, а в 1872–82 состоял орд. проф. богословия в Грайфсвальдском ун–те. В эти годы выходят наиболее важные труды В. по библеистике. Преподавание в Грайфсвальде велось с позиций *либерально–протестантской школы экзегезы, но в своих выводах он оказался более радикальным. Для него библ. история качественно не отличалась от истории других религий, а Библия представлялась ему не боговдохновенным Писанием, а просто памятником религ. мысли. В связи с этим В. направил письмо министру просвещения Пруссии с просьбой освободить его от должности проф. богословия. Он заявил, что не подходит для роли воспитателя евангелич. пасторов. «При всей сдержанности с моей стороны, — писал В., — я могу лишь помешать подготовке моих слушателей к их будущей деятельности». Прошение В. было удовлетворено. Он стал преподавателем вост. языков в Галле (1882–85) и Марбурге (1885–92), а затем вернулся в Геттинген, где работал до 1913.

Принято говорить, что В. совершил «коперниканский переворот» в библеистике, выдвинув *четырех источников Пятикнижия теорию. Однако он имел мн. предшественников — от философа–пантеиста *Спинозы (17 в.) и католич. монаха *Симона Р. (18 в.) до своих старших современников — Фатке, *Ройсса, *Нёльдеке и *Графа. Заслуга В. заключалась еще и в том, что его книги написаны доступным языком, его теоретич. построения отличает ясность и вообще на всем творчестве лежит печать незаурядного таланта. Популярные авторефераты В. и бесчисл. публикации его последователей сделали его имя широко известным вне науч. кругов и дали теории имя «Велльхаузеновская» (хотя иногда ее называют теорией «Графа–В.»).

Суть своей концепции В. изложил в первой части кн. «История Израиля» («Geschichte Israels», Bd.1–2, B., 1878), к–рая стала потом выходить под названием «Prolegomena zur Geschichte Israels» (B., 18832; рус. пер.: «Введение в историю Израиля», СПб., 1909). В. отметил, что в *Исторических книгах Библии нет указаний на существование Пятикнижия как кодекса, авторитетного для всех израильтян. Напротив, сообщения о жертвенных обычаях, местах богослужения, праздниках, положении духовенства, к–рые имеются в Ис Нав, Суд, 1–4 Цар, резко противоречат установлениям Торы. Пророки также не цитируют писаный Закон, а исходят из непосредств. велений Божьих. Первое свидетельство о принятии Закона относится к 622, когда при царе Иосии в Храме была найдена рукопись «Книги Торы». Но, как предполагал еще *Де Ветте, это было не все Пятикнижие, а Кн.Второзакония (или ее часть). Даже у прор. Иезекииля есть прямые расхождения с обрядовыми установлениями Кн.Левит. Отсюда В. сделал вывод, соответствующий теории Графа: Закон не предшествовал пророкам, а был з а в е р ш а ю щ и м ф а з и с о м ветхозав. религии (см. ст. Пятикнижие).

Сам Закон, по В., является комплексом четырех источников: Яхвиста (ок. 850), Элохиста (ок. 750), Второзаконнического автора (622) и Священнического кодекса, сложившегося уже в конце *Плена периода или в послепленную эпоху. Некий редактор соединил их в одно целое около времени Ездры (450) (усл. обозначения источников: Я, Э, В, С, или лат.: J, E, D, P). В. нашел следы их и в Кн.Иисуса Навина и поэтому предпочитал говорить о Шестикнижии.

Теория В. вызвала бурные споры. Если либеральные богословы приняли ее с восторгом, почти как догмат, то возникла и сильная оппозиция. Со стороны правосл. библеистов наиболее резко В. критиковал *Юнгеров, со стороны католиков — *Вигуру, а протестантов — Франц *Делич. *Папская библейская комиссия высказалась против теории четырех источников Пятикнижия (1906). Но одновременно с этим стала прокладывать себе дорогу и средняя, примирительная тенденция, выраженная в энциклике папы *Пия XII (1943). Среди православных эта тенденция заявила о себе еще на рубеже 19 и 20 вв. (*русская библейско–историч. школа), а у протестантов — в работах школы *Дилльманна и *Киттеля Р.

Мн. богословы, отстаивающие *боговдохновенность Писания, согласились с осн. тезисами теории четырех источников, внеся в нее, однако, существ. поправки. Эти поправки касались как датировки источников Пятикнижия, так и достоверности его сказаний. Так, источник Я был отнесен к эпохе Соломона, а происхождение источника В оказалось связанным не с Иерусалимом, а с левитской традицией Северного царства, восходящей к эпохе Иисуса Навина и Моисея. Для В. рассказы о Моисее были почти лишены историч. достоверности, между тем совр. библеисты придают им гораздо большее значение. Представители *скандинавской библеистики подчеркнули роль *устной традиции, к–рую В. мало учитывал. В его глазах авторы Я, Э, В и С были в прямом смысле слова «сочинителями» своих книг и, следовательно, не могли претендовать на достоверное изображение минувшего. Однако впоследствии на основе открытий *археологии библейской эта т. зр. была опровергнута. В 1949 знаменитый археолог Олбрайт писал: «Пятикнижие в своем современном состоянии сложилось в более древний период, чем было окончательно обработано. Постепенно новые находки деталь за деталью подтвердили историческую достоверность и литературную древность сказаний Пятикнижия».

Вопрос о происхождении Пятикнижия, к–рый ставили и по–своему решали В. и его предшественники, входит в сферу *исагогики как науки. От ее выводов не зависит вера в боговдохновенность Писания (ибо боговдохновенным Церковь могла признать текст, написанный в любую эпоху). Более серьезные принципиальные возражения вызывает общая историко–филос. позиция В. Он рассматривал историю ветхозав. религии как р а з в и т и е, подчиненное т о л ь к о естественным законам. Эта религ. эволюция, по его мнению, шла от язычества через *генотеизм к учению пророков, к–рые, т. о., оказывались своего рода основателями подлинной библейской религии. В силу этого В. вынужден был отнести *Декалог Моисея к позднему пророческому периоду. Мало того, В. даже отказывался признать у допленных пророков наличие чистого монотеизма. «Монотеизм, — писал он, — не был известен древнему Израилю. Израильтяне рассматривали природу такой, какая она есть, и не задавались вопросами о ее происхождении… Яхве воспринимался ими только как основатель Израиля, и лишь со времени вавилонского Плена рождается — почти внезапно выплывает — идея, что Он не только господствует над землями и морями, над небом и его воинством, но и создал все это».

Подобная схема не столько опиралась на факты, сколько была продиктована предвзятой концепцией, отрицавшей Божественное Домостроительство в истории спасения. Схема В. имеет еще одну особенность: она выглядит как кривая, идущая сначала вверх, а затем постепенно опускающаяся вниз. На развитие *Второго Храма периода В. смотрит как на деградацию и «окоченение» (напр., войну Маккавеев за веру он интерпретирует как мятеж варварства против цивилизации). В то же время, противореча самому себе, В. считает эту фазу «почвой для христианства».

Схема В. чужда не только правосл. сознанию, ее не разделяет и совр. историография. Исключит. своеобразие Моисеевой религии, вступившей в борьбу с ханаанским язычеством и победившей в лице пророков, признает сегодня большинство исследователей (см., напр., труды *Брайта, работы представителей *Иерусалимской библейской школы. Хотя историч. условия неизбежно влияли на способность народа воспринимать богооткровенную религию, сама эта религия не была продуктом внешних условий. Библия постоянно говорит о непонимании, к–рое встречали пророки (начиная с Моисея), о трудном и медленном усвоении их проповеди в народе.

В последние годы жизни В. перешел к исследованию НЗ, сохранив свои исходные предпосылки. В частн., он выдвинул гипотезу, что Ев. от Иоанна в нынешнем виде является переработкой более древнего документа (см. модификацию этого взгляда у Брауна). В своем «Введении в первые три Евангелия» («Einleitung in die drei ersten Evangelien», B., 1905) В. предвосхитил концепции *«истории форм» школы. Вслед за *Гердером он предположил, что первоисточники *синоптиков — устные предания, весьма разнообразные по своему характеру. Прежде чем их записали евангелисты, эти предания прошли неск. стадий обработки. Поэтому, утверждал В., из синоптиков мы можем узнать не только о жизни Христа, но и о состоянии умов в ранней Церкви. Тезисы В. были развиты *Дибелиусом и *Бультманом.

 Die Pharisaer und Sadducaer, Greiswald, 1874; Israel, in: Encyclopaedia Britanica, v.13, Edin., 18819, p.396–432; Die kleinen Propheten, B., 1892; Die Composition des Hexateuchs und der historischen Bucher des Alten Testaments, B., 1885; Das Evangelium Marci, B., 1903; Das Evangelium Matthae, B., 1904; Das Evangelium Lucae, B., 1904; Das Evangelium Johannis, B., 1908; Erweiterungen und Anderungen im vierten Evangelium, B., 1907; в рус. пер.: Израильско–иудейская религия, в кн.: Общая история европ. культуры, СПб., 1908–13, т.5; Этнография древней Палестины, ОПЕК; Материальная, общественная и духовная культура до пророческой эпохи, там же; Введение в историю Израиля. История Израиля и Иудеи, ПБ (гл. 2).