Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП) - Джоан Кэтлин Роулинг

- Простите… э… сэр… - робко спросила Парвати, подняв руку, - а почему? Мы ходили туда с Хагридом, мы не боимся!

- Дело не в вашей смелости, а в моем положении, - сказал Флоренц. - Мне нельзя вернуться в лес. Мое стадо изгнало меня.

- Стадо? - смущенно повторила Лаванда, и Гарри понял, что она подумала о коровах. - То есть… а-а! - Ее лицо просветлело. - Так значит, вас много? - недоверчиво спросила она.

- Вас тоже вырастил Хагрид, как фестралов? - жадно спросил Дин.

Флоренц очень медленно повернул к нему голову, и Дин сразу понял, что сморозил страшную глупость.

- Я не… не хотел… извините, - выдавил из себя он и умолк.

- Кентавры - не слуги и не игрушки людей, - спокойно сказал Флоренц. Наступила пауза, затем Парвати снова подняла руку.

- Простите, сэр… а за что другие кентавры вас прогнали?

- За то, что я согласился стать вашим учителем по просьбе Дамблдора, - ответил Флоренц. - Они считают это предательством.

Теперь Гарри вспомнил, как почти четыре года назад кентавр Бейн кричал на Флоренца, усадившего Гарри к себе на спину; тогда он обозвал своего сородича «безмозглым мулом». «Уж не Бейн ли, - подумал Гарри, - лягнул Флоренца в грудь?»

- Давайте начнем, - сказал Флоренц. Он взмахнул длинным белым хвостом, поднял руку к листвяному пологу над головой, затем медленно опустил ее. Свет в комнате еще больше померк, так что они очутились как бы в вечернем лесу, и на потолке зажглись звезды. По классу прокатился вздох изумления, а Рон отчетливо прошептал: «Неслабо!»

- Лягте на спину, - спокойным голосом сказал Флоренц, - и посмотрите на небо. Те, кто умеет видеть, могут прочесть там судьбы наших народов.

Гарри растянулся на мху и уставился в потолок. Ему подмигнула оттуда маленькая красная звездочка.

- Я знаю, что вы проходили названия планет и их спутников по астрономии, - снова раздался невозмутимый голос Флоренца, - и что вы составляли карты передвижения звезд по небу. Кентавры много веков пытались разгадать тайны этих перемещений. Наш опыт учит, что иногда по небесным картинам можно прозревать будущее…

- Профессор Трелони занималась с нами астрологией! - возбужденно сказала лежащая на спине Парвати, вытянув руку вверх. - Марс вызывает катастрофы, ожоги и всякое такое, а когда он стоит под углом к Сатурну, как сейчас, - она начертила над собой прямой угол, - это значит, что мы должны быть особенно осторожны в обращении с горячими предметами…

- Все это чепуха, выдуманная людьми, - спокойно промолвил Флоренц.

Рука Парвати бессильно шлепнулась на пол.

- Мелкие травмы, крошечные человеческие беды, - сказал Флоренц, с мягким постукиванием перебирая копытами. - Для огромной вселенной это не больше чем муравьиная суета, и движение планет никак на них не влияет.

- Профессор Трелони… - снова начала Парвати уязвленно и негодующе.

- Всего лишь человек, - просто сказал Флоренц. - И потому не может избавиться от шор и оков, мешающих вашему роду.

Гарри чуть-чуть повернул голову, чтобы посмотреть на Парвати. Она и несколько учеников, лежащих по соседству с ней, выглядели глубоко оскорбленными.

- Возможно, у Сивиллы Трелони и вправду есть дар предвидения, - продолжал Флоренц, прохаживаясь перед ними; Гарри слышал, как его хвост с легким свистом рассекает воздух, - но по большей части она напрасно тратит свое время на глупую ворожбу, порождение человеческого самодовольства. Я же пришел сюда, чтобы обучить вас мудрости кентавров, беспристрастной и объективной. Мы ищем в небесах признаки великих перемен, приливов и отливов зла, которые порой отражаются там. Иногда понять то, что мы видим, удается только спустя десяток лет.

Флоренц указал на красную звездочку прямо над Гарри.

- В прошлом десятилетии приметы говорили о том, что в волшебном мире наступил всего лишь краткий перерыв между двумя войнами. Марс, вестник битвы, ярко светит над нами, а это значит, что вскоре борьба должна разразиться снова. Когда именно, кентавры пробуют предсказать, сжигая специально подобранные травы и листья и наблюдая за их дымом и пламенем…

Это был самый необычный из всех уроков, на которых довелось побывать Гарри. Они и впрямь жгли на классном полу шалфей и листья мальвы, и Флоренц велел им вглядеться в едкий дым и попытаться различить там определенные формы и образы, но при этом, похоже, совершенно не огорчился, когда никто из них не увидел ни одного из описанных им знаков, - он сказал, что людям редко удается овладеть этим искусством, что кентавры осваивают его годами, а напоследок заявил, что слишком уж доверять таким вещам тоже глупо, поскольку в них порой ошибаются и сами кентавры. Он не походил ни на кого из знакомых Гарри преподавателей. Казалось, главное для него - не научить их тому, что знал он сам, а втолковать им, что никакое знание, даже нечеловеческое, не может быть абсолютным.

- Не скажешь, что он хоть в чем-то уверен по-настоящему, - тихонько сказал Рон, когда они тушили свой костерок из листьев мальвы. - Я в том смысле, что неплохо бы узнать что-нибудь более конкретное об этой скорой войне, как по-твоему?

В коридоре, прямо над классной дверью, прозвенел звонок, и все подскочили; Гарри совершенно забыл, что они по-прежнему в замке, а вовсе не в глухом лесу. Ученики потянулись наружу - вид у них был такой, словно они еще не успели толком очнуться.

Гарри с Роном уже собрались выйти вслед за ними, как вдруг Флоренц сказал:

- Пожалуйста, Гарри Поттер, на два слова.

Гарри обернулся, и кентавр шагнул к нему. Рон замешкался.

- Вам тоже можно остаться, - сказал ему Флоренц - Только закройте дверь.

Рон поспешил выполнить просьбу.

- Вы ведь друг Хагрида, Гарри Поттер? - сказал кентавр.

- Да, - ответил Гарри.

- Тогда предупредите его от меня. Его план не работает. Лучше ему оставить свои попытки.

- Оставить попытки? - тупо повторил Гарри.

- Да, потому что его план не работает, - кивнув, подтвердил Флоренц. - Я бы и сам предупредил Хагрида, но я изгнанник - теперь мне было бы неразумно приближаться к Лесу… У Хагрида и так немало хлопот - не хватает ему еще битвы кентавров.

- Но… что Хагрид пытается сделать? - тревожно спросил Гарри.

Флоренц бесстрастно посмотрел на него.

- Недавно Хагрид оказал мне большую услугу, - ответил он, - да и прежде я искренне уважал его за любовь ко всем живым существам. Я не выдам его тайны. Но Хагрида нужно привести в чувство. Его план не работает. Скажите ему это, Гарри Поттер. Желаю вам удачи.

Радость, которую испытал Гарри после опубликования в «Придире» своего интервью, давным-давно испарилась. Скучный март сменился ветреным апрелем, и его жизнь опять превратилась в нескончаемую череду забот и проблем.