Мой парень – волк - Вероника Колесникова

— Что? Пьяная? Вот это неожиданность! — хмыкнул он.

— Вообще-то, я не пью!

— Конечно! Это сразу по тебе видно! Вот прямо невооруженным взглядом! И что послужило причиной твоего "не пью"? Жених бросил?

— Угмс.

— Тоже мне причина! Если б он тебя не бросил, ты бы сама от него сбежала спустя месяца два. А то и раньше, когда поймала его на изменах.

— Пффф, — я сдула челку, упавшую на глаза. Тоже мне, психолог нашелся!

— Очень содержательный диалог! Может, вина? — он приподнял бровь. А я подумала: с чего он так мил? Чего ему от меня нужно?

— Дауай!

Флибустьер поднял открытую бутылку красного вина и легко разлил его по фужерам.

От нервов я выпила фужер залпом, будто мучала жажда.

— Но но! Осторожнее! Мне еще поговорить с тобой хотелось!

— Гавари!

— Сейчас скажу. Соберись! Это важно!

Смеющимися глазами он наблюдал, как я пытаюсь собраться и сфокусировать все внимание на его лице. Получилось неплохо. Подставив под подбородок ладошку, смотрела в его глаза, в которых тьма играла с искрами света и еще чем-то… в чем я сейчас абсолютно не разбиралась.

Вокруг что-то кружилось, вертелось, но я отчетливо видела Пашино лицо.

И мне казалось, что я все это уже видела, переживала…странное ощущение дежавю!

— Я приехал за тобой, сказать, что мы уезжаем, — сказал он серьезно, поймав мой взгляд.

Глава 52. Лена

— Я приехал за тобой, сказать, что мы уезжаем, — сказал он серьезно, поймав мой взгляд.

— Мда?

— Да! Что там нужно? Благословение родителей получим по телефону, и сразу домой. Надолго оставить стройку я не могу, извини.

— Паша! Я тоже должна тебе… кое-что сказать…

— Мммм?

— Я… тебя… ненавижу!!

— Ненависть штука проходящая, а вот время не стоит на месте… — невозмутимо сказал он.

— Никуда я с тобой не проеду, ишь чего выдумал! — да он просто невыносим!

Я развалилась на стуле, вальяжно закинув ногу на ногу. Глаза флибустьера загадочно заблестели. Оглядев с ног до головы всю мою фигуру, он словно весь подобрался, как кот перед прыжком и сузил свои глаза. На лице расплылась ехидная и сытая улыбочка.

— За что же ты меня ненавидишь, позволь узнать?

— Так ты это… бросил меня… когда я приходила признаваться тебе в своих ис…ис. искренних и первых чувствах.

— Таааак…

— И ушел со своей этой… как ее… Натали.

— Натали, да… верно..- он передернулся.

— И я решила, что ты для меня умер! Вот! — я даже ударила ладошкой по столу, чтобы он лучше понял мои слова!

— Милая, уверен, даже больше чем на сто процентов, что первая любовь не ржавеет. А потому я принимаю решение за нас двоих: едем со мной! — он хищно улыбнулся, а у меня мороз по коже пробежал.

— Да ты что? Ты что, маньяк? Никуда не поеду я с тобой.

— Да, милая, сегодня уж никак не получится… но вот завтра…

— И завтра! И послезавтра! Ты что, издеваешься!

— И в мыслях не было! В штанах было, а в мыслях-нет!

— Фу! Пошляк!

— От пошлячки слышу.

— Пффф!

— Так, ну раз мы с тобой в ресторане, предлагаю в конце концов приятно провести время и вкусно поесть.

Пашка махнул официанту и тот принес меню. Мужчине хватило нескольких секунд, чтобы определиться с выбором. Недолго думая, он заказал каре ягненка, цыплёнка тапака, два салата и кофе.

Я же ограничилась салатом и чаем с малиновым чизкейком.

Пашка ухмыльнулся моему выбору, несколько раз отметив, что вполне поделится со мной своим заказом, мне нужно только признать, что салатом наесться нельзя. Я же в ответ прозвала его животным, потому что такое количество пищи в один присест съесть нельзя.

Я ошиблась. С диким аппетитом Пашка смел все, что принес официант и даже не поморщился. Странно, что при такой зверской манере еды он не стал толстым как слон и фигурой не напоминал бочку, а был очень даже строен и подтянут.

— Хххорошо кушаешь. Хороший аппетит..

— Угу. Волчий!

Он заговорщицки подмигнул мне. Я игривость тона демонстративно не поддержала.

— Слушай, откуда ты взялся вообще? У меня отвратительное настроение, болит голова и масса нехороших предчувствий. Я подозреваю, что с тобой меня ждут одни неприятности, а первая из них — ты.

Он снова подмигнул в своей такой разнузданной манере. Ну точно — хам и пошляк. Держаться от таких типов надо бы подальше! И подольше!

Но, конечно, вселенная в лице очень востребованного в этот день ресторана "Провинция" оказалась не на моей стороне.

В проходе забрезжила сомневающаяся фигура моей заклятой приятельницы Региночки, расхитительницы гробни…тьфу ты! Женихов!

При виде меня сомнения от окружающей ее ничтожную фигурку роскоши действительно приличного ресторана Регишку покинули. Она сузила глаза, выпрямилась и приняла позу, отдаленно напоминавшую позу ковбоев из вестернов на пути мести. Я тоже подобралась, что не укрылось от внимательного взгляда моего мучителя. Пашка развернулся, и, оценив диспозицию, лукаво улыбнулся.

К Регишке приблизился хам и изменник, в простонародье именуемый Авизом. Он приобнял ее за талию, чмокнул привычным движением в щечку и тут увидел меня в сиянии ресторанного освещения. И тут же застыл. Я лениво оглядела бывшего. Сердце так и не екнуло, несмотря на наличие у мужчины свежего синяка под глазом, разбитой скулы и огромной царапины у рта.

Пострадавший, решив изобразить из себя для чего-то вполне себе достойного человека, повел свою бестолковую спутницу прямо по направлению к нам.

Я сначала заломила руки, а потом сдула со лба челку, придав таким образом себе уверенности.

— Леночка! Кого я вижу! — змеюка расплылась в неискренней улыбочке, будто не она только недавно хотела лишить меня волосистой части головы.

— Региночка! Какими судьбами? Почку решила продать, чтоб перед скорейшей кончиной сюда зайти? — я решила не отставать в части искренности.

— Да нет же, милая! Мы празднуем нашу с Авизом помолвку!

Авиз дернулся, словно от небольшого удара тока, и с тоской оглядел зал.

На выручку ему бежал швейцар-фельдмаршалл.

Забавляющийся картиной Пашка весело помахал ручкой застывшему в немом мучении памятнику имени Авиза. Памятник дернулся в ужасе и прижал свободную руку к налившемуся под глазом синяку.

— Лена, ты прости меня, если сможешь и зла не держи. И ты, Павел, прощай!

Парочка побежала за швейцаром, что рассаживал гостей за свободные столы, а Пашка, клацнув зубами, повернулся ко мне с кровожадным выражением на лице.

— Каждый достоин того, за что борется. Но я думаю, Авиз прогадал на мое счастье! На счастье. Но особенно мне приятно, что он оказался вполне себе понятливым. И решитл, что больше ни на