Папина дочка - Янка Рам

- Ой-е-ей... - идёт судорога нетерпения по моему телу.

Увеличив вибрацию, она втыкает шар во внутреннюю поверхность моего бедра в паху.

Закатывая глаза, дергаюсь, от невыносимого острого удовольствия.

- Мм! Детка...

Ловлю ее пальчики, и сжимаю ими член.

Шар смещается выше, втыкаясь прямо в мошонку.

- Блять... - дергаюсь я всем телом.

И пытаюсь расслабиться, потому что это охуенно кайфово, но слишком остро...

Оттягивая резинку боксеров, вожу ее рукой по себе. Дыхание ломается, вдохи и выдохи путаются... Я вдыхаю... А потом опять вдыхаю... И снова вдыхаю...

Со стоном выдыхаю, распахивая глаза.

Встречаемся раскаленными взглядами. Покусывая губку, она водит большим пальцем по головке.

- Да... - обвожу ее влажные губы пальцем.

Ныряю им в приоткрытый ротик, касаясь влажного язычка. Делаю несколько толкательных движений, глядя ей умоляюще в глаза.

- Мм... Очень хочу!

Сжимаю волосы у нее на затылке.

- Возьми в ротик...

Наклоняю, втыкаясь ей в губы. Теплый ожог ее рта вместе со сводящими с ума вибрациями, просто отрывает башку!

Тихо... Тихо... Аккуратно... - уговариваю я себя остатками вытекающих от удовольствия мозгов.

Не трахать!

Медленно...

Да, боже! - срывается к херам мое тело от неконтролируемой волны накатившего предоргазменного ощущения.

Делаю несколько настойчивых ритмичных толчков ей в рот. И конечно хочется кончить в эту сочную мякоть! Очень! Но это же Лиза...

И со стоном, я выхожу из ее рта, обхватываю сверху ее кисть своей, подсказывая как мне надо. Закрывая глаза, расслабляюсь. И мои мышцы тоже рвутся от судорог оргазма. И я как и она, отбираю у нее вибро, отталкивая его подальше!

- Иди ко мне скорее.

Мы мокрые, запачканные, целуемся, сжимая друг друга.

- Нам срочно нужна такая же адская машина, - смеюсь ей в губы. - Давай ее заберём!

- Куда заберём?

- Как куда? К нам? Сегодня-завтра вернётся майор. И мы переедем ко мне. Да?

- Ой, Ром... Так быстро, наверное, не получится. У папы и так стресс...

- А как теперь спать не вместе? Мне даже на тренировку от тебя отлепляться больно. А если ещё и возвращаться не к тебе...

- И мне... - прижимается она.

Глажу губами бровь.

- Ну, давай мы заявление подадим... И куда он тогда денется?

- Так рано?

- В смысле - рано?? Ничо не рано... Там ещё три месяца до регистрации ждать. Если вдруг тебе что-то не понравится то...

То - что, Шмелев?!

- То тебе просто пиздец будет, Иштарова! - нервно смеюсь я. - Я тебя не отдам все равно, и не отпущу... Люблю тебя.

Закрываю глаза. Чувствую ее поцелуи на шее.

- И я тебя люблю.

- Обещаю стараться не быть психом. Доверять. Заботиться о тебе...

- Это ты свадебную клятву сочиняешь? - хихикает она.

- Не хихикай! Дело то серьезное. Я свои слова держу. Надо адекватно формулировать. А ты обещаешь печь мне пироги, красиво танцевать, позволять творить с тобой всякое сладкое...

- Обещаю-обещаю! - зацеловывает мои губы. - Ой, Ром! Мы же опоздали!

- Ну вот такие мы двоечники. Пойдем в душ...

Собираемся.

Я таскаю вилкой прямо из сковороды кусочки курицы из жаркого, пока Лиза красит ресницы.

- Сядь, поешь.

- Так мы же опаздываем...

- Так мы уже и на вторую ленту опоздали, - вздыхает она.

Пофиг!

Выезжаем из дома на такси. Моя тачка осталась на стоянке, возле Спарты.

По дороге в универ Лизе звонит отец!

- Папа!! Тебя отпустили? У тебя все хорошо? Ты где?

- Отпустили. У себя в отделе я. Как ты, Лиз?

- А у меня все хорошо, не волнуйся.

- Шмелёв там рядом?

- Рядом.

- Хорошо. Где вы сейчас?

- На учебу едем. Можно к тебе приехать?

- Да. Давайте.

Ну не судьба нам сегодня в универ попасть.

- Ну вот видишь, все хорошо, - тискаю ее, прижимая крепче. - Не реветь...

Целую в нос.

Рассказываю ей что вечером буду занят теперь. Про то, что надо делать ремонт в общаге.

- Мне кажется, это перебор - использовать вас так! - возмущается она. - Вы же не рабы!

- Не... Не... Все нормально... Там, просто... Мм... Короче, все по справедливости!

Стоим в пробке.

На ушко объясняю про отца.

- Так может нам не нужно торопиться с визитом? Пусть придет в себя.

- Нужно, Лиз. Он по себе не очухается. Надо чтобы у него что-то происходило. Вот сегодня мы произойдем, ладно? В обед заедем? У меня тренировки как раз нет.

- Нет, перед твоими общественными работами. Я с пустыми руками не поеду. Надо что-то испечь.

- Ладно… - улыбаюсь я.

На пропускной меня знают уже в лицо и по фамилии. Я вообще - легенда по-ходу - не прикопан ещё за “Елизавету Александровну” майором Иштаровым.

Нас пропускают.

Проходим по коридору, останавливаясь в открытых дверях его кабинета.

- Чего там? - майор сидит к нам спиной. - Плечевой сустав и запястье у Смирнова сломаны?

На столе коньяк, салями… Вокруг несколько сотрудников...

- Стопудово мой пацан его ломал. Узнаю почерк... - смеётся.

- В смысле? - заглядывает мне в глаза Лиза.

Лицо вытягивается от возмущения.

- Эм... - прокашливаюсь я.

Майор разворачивается.

- Лиза!

- Пап... - срывается она к нему.

Обнимает сзади.

- Я так испугалась!...

Встречаемся с майором взглядами.

- Ну чего стоишь, проходи, садись, Бэтмен...

Эпилог

Врубив портативную колонку, доделываем последнюю комнату на верхнем этаже.

Яшин филонит, используя шпатель как микрофон, подпевает, колбасится и гримасничает под музыку.

- "Ты мoя... Ты мoя... Я тебя нaшeл.. мне тaк хoрoшо-у-у... Мы лeтим и нaм нe нужeн пapaшют..."

Марат набирает на шпатель шпаклёвку и, прицелившись, запускает в него.

- Арбайтен, лодырь!

Яша уворачивается, прилетает в Янга. Он стряхивает, все летит на меня!

- Да бля! - угораю я, теряя равновесие.

Спрыгиваю со стремянки.

Она летит на Яшина. Тот отпрыгивает. Грохот, ржачь...

Яшин продолжает концерт.

- "Я пытaюсь зaлeзть тeбe пoд рубaшку... А ты цeлуешь... мoю дурную бa-a-aшку..."

Шлёп! Второй снаряд от Тарханова прилетает ровно в лобешник Яшину.

- Обидеть артиста может каждый... - стирает Яша со лба шлепок. - Не каждый может убежать!

Начинается шутливая драка.

Работает только Май, угорая над нами.

Марат бросает Яшина через бедро, кроссы прокладывают трассы по свеже