Остров затерянных душ - Джоан Друэтт

Лодка металась то вверх, то вниз на множество футов за раз, вызывая у всех троих членов команды головокружение и тошноту.

«О еде не было сил даже думать. Все, на что мы были способны, это несколько глотков воды».

«Наступила ночь, – продолжает Райналь. – Ураган, становясь все сильнее и сильнее, усугублял наше кошмарное положение, а затем и вовсе принес ливень, секущий град и снегопад».

Они уже дважды зарифили большой парус и теперь еще более уменьшили площадь парусов.

«Следующий день оказался не лучше», – пишет он далее.

Горизонт заволакивали сизо-черные тучи, волны достигали чудовищной высоты. Когда «Спасение» проваливалось в пропасть между ними, они видели вокруг только серую воду, вздымающуюся намного выше мачты, и им оставалось лишь ждать скрепя сердце, когда их снова вынесет наверх. Когда они почувствовали себя в чуть лучшем состоянии и решили немного поесть жареного мяса тюленя, которое они взяли с собой в дорогу, оно оказалось таким прогорклым, что они с отвращением выбросили его за борт.

К шести часам вечера условия ухудшились настолько, что стало опасно держать маленькое судно под парусами.

«Вокруг нас грохотали волны чудовищной величины, осыпая нас брызгами тускло-белой пены», – повествует Райналь.

Капитан Масгрейв был вынужден распорядиться свернуть паруса и держать маленькое судно носом к набегающим волнам, чтобы не быть опрокинутым. Однако не прошло и получаса, как высоко над ними поднялся огромный вал и обрушил на лодку свой гребень, заставив ее завертеться подобно волчку. Как пишет Райналь, все трое панически завопили, объятые ужасом.

«Мы решили, что наступила последняя минута нашей жизни. И мы бы действительно погибли, – размышляет он, – если бы нас не держали наши парусиновые чехлы».

К счастью, железный балласт, закрепленный на дне лодки, остался на своем месте, и, когда огромная волна отступила, «Спасение» снова стало ровно на киле. Освободив свои желудки от выпитой воды, они упорно продолжили плавание.

«21 июля, – пишет Райналь. – Погода скверная, шторм не прекращается».

Тем не менее им удавалось в периоды затишья ставить паруса, возобновляя курс. Третья ночь была даже еще более ужасной, чем обе предыдущие. Дважды в течение получаса их захватывали и крутили до головокружения огромные волны. К рассвету четвертого дня состояние всех троих было критическим. Непрерывный ливень не оставил на них ни одной сухой нитки. Окоченевшие от холода, мужчины едва не теряли сознание от голода, а руки и лица воспалились от ветра и соли. Они до боли в глазах вглядывались в водные просторы на севере, «снова и снова, в надежде увидеть землю», но там не было ничего, кроме серого вздыбленного океана, покрытого кипящей пеной.

Затем, на пятое утро, они заметили у горизонта далекий бугорок. Они приближались к острову Стьюарт, самому южному и самому малому из трех островов, составляющих Новую Зеландию, и теперь их плавание подходило к концу, как пишет об этом Масгрейв, «после тяжелого перехода в пять дней и ночей». Сам он все это время провел на ногах, «в одной руке сжимая веревку, в другой – помпу», пока остальные двое управляли парусами и сменяли друг друга на руле.

«Ветер, хотя и попутный, дул с такой силой, что почти половину всего времени нам приходилось лежать в дрейфе с убранными парусами. Волны постоянно заливали маленькое судно, и как оно при этом уцелело, я даже не знаю».

Физически все трое были крайне измотаны.

«За все время пути я не съел ни крошки, – писал Масгрейв. – И выпил всего лишь полпинты воды».

Как ни странно, но вплоть до того дня, когда они увидели землю, он не чувствовал усталости, а когда они подошли к острову ближе, капитан внезапно повалился на палубу в изнеможении. Он пролежал так полчаса, собираясь с силами, чтобы привести их к берегу.

«Если бы мы остались в море хоть еще немного, я уверен, что больше мне никогда не пришлось бы сойти на землю своими ногами».

Что касается Райналя, то он был так изможден, что вид суши вызвал в нем лишь мимолетный отблеск радости, прежде чем он снова впал в состояние бесчувственной терпеливости. Ветер утих, но море по-прежнему было неспокойно, и они продвигались вперед крайне медленно. У них были весла, но не было сил грести. «Спасение», раскачиваясь и переваливаясь на волнах, почти что стояло на месте, и так можно было погибнуть, глядя на спасительную землю. К вечеру поднялся легкий ветерок и погнал их к берегу, но, поскольку уже смеркалось, им пришлось снова лечь в дрейф и пережить еще одну ночь в море.

Та ночь показалась им бесконечной, но в конце концов наступило утро, и, как пишет Райналь, «мы, собрав все наши силы, снова поставили парус и в одиннадцать утра подошли к Порт-Адвенчеру. Это было 24 июля 1865 года».

Поначалу они испытали страшное разочарование. Их окружали холмы острова Стьюарт, покрытые первобытным лесом и явно необитаемые. Волны с силой разбивались о берег, а течение отлива было столь мощным, что им пришлось лавировать против ветра, чтобы его избежать. Райналь пишет о том, как тяжело им было управляться с канатами едва поднимающимися от усталости руками с опухшими от холода и соли ладонями.

«Еще несколько часов, и мы бы не были способны ни на что большее, чем лечь на палубу нашей лодки и ожидать прихода смерти».

Затем, обогнув мыс, они наткнулись на рыбацкое поселение маори, где первым живым существом, которое они увидели, была большая собака породы ньюфаундленд. Ее поводок держал человек европейской наружности. Позади него женщины маори развешивали на заборе рыбацкие сети для просушки. Когда «Спасение» подошло ближе, собака заметила лодку и подняла лай. Все, кто был на берегу, обернулись и удивленно на них уставились.

«Еще несколько секунд, и наша лодка уткнулась в берег, – пишет Райналь. – Ее окружила толпа людей».

Неожиданное внимание к ним совершенно лишило всех троих остатков сил. Избавленный от напряжения, в котором они так долго пребывали, Алик повалился без сознания, а Масгрейв и Райналь не находили слов, чтобы отвечать на посыпавшиеся на них вопросы. Поняв, что им пришлось пережить изрядные испытания, люди помогли им сойти на берег и заботливо проводили их к дому европейца. Райналь шел молча, от наплыва эмоций не в силах говорить, но, по его словам, «безмерная радость, искренняя благодарность наполнила сердце». Дом европейца оказался поистине тихой гаванью с фруктовым садом, огородом и парком. «Одного вида такой уютной обители было достаточно, чтобы мы утешились и воспрянули духом».

Хозяином поместья был капитан Том Кросс, женатый «на молодой туземной женщине, добродушной и кроткой, уже родившей ему нескольких детей». Моряк в прошлом, он осел здесь, зарабатывая на жизнь выращиванием овощей и фруктов для снабжения заходящих кораблей, а также посредничая между представителями народа маори, желающих обменять картофель, рыбу и льняные ткани на табак, оружие и порох. Кроме того, он являлся владельцем пятнадцатитонного куттера «Флаинг скад», который использовал для рыбной ловли, сбора устриц и доставки грузов с острова Стьюарт в Инверкаргилл – ближайший город-порт на большой земле.