Это про меня - Ася Оболенская

– Генка сказал, когда мы домой возвращались. У него настроение уже получше было, разве что время от времени он красочно описывал, в каком гробу видел такой отдых, но, думаю, все же был доволен.

– А про Алену? – пыталась заставить мозг работать, но он сопротивлялся.

– Про то, что они не встречаются, да. В остальном молчит как рыба, а может, просто не знает. Кстати, что там с Аленой?

– Если вкратце, Алена – стерва.

– Я предполагала нечто подобное. Слушай, а играет-то хорошо, – усмехнулась подруга.

– И не говори, у них там вся семья, по ходу, «Оскара» заслуживает.

– Стеш, вы обязательно что-нибудь придумаете! – вновь внезапно сменила тему Луша.

Улыбнулась вполне искренне, забота и желание обнадежить были приятны, а потом посмотрела на тетрадь с ручкой, которые лежали на тумбочке, и кивнула.

– Надеюсь.

В среду Никита не стал более добродушным, не стал он таковым и в четверг. Светлана Евгеньевна также вопреки всем ожиданиям не сдавалась. Пару раз я даже собственными глазами видела, как она старательно перечитывала какие-то бумаги, потом исправляла и лично несла их Доронину. Кажется, я недооценивала эту женщину, а может, дело было просто в очередной чуши, которую она вбила себе в голову. Типа повышения самого активного сотрудника или, наоборот, увольнения пассивного.

В пятницу появились первые макеты, поэтому настроение Никиты улучшилось на несколько пунктов. Сперва он, правда, посмотрел на одного из дизайнеров таким взглядом, словно увидел динозавра, но быстро взял себя в руки. Наверное, Доронин действительно не верил в то, что дело дойдет хотя бы до этой стадии.

Вечером после работы меня встречал Ян, и мы гуляли. Каждый раз он придумывал что-то новое, заставляя меня убеждаться в том, какой скучной и пресной была моя жизнь до него.

В среду Нестеров уговорил меня забраться на заброшенную водонапорную башню, и, вопреки страхам, я действительно не свалилась, а вид оттуда открывался просто великолепный.

В четверг пришлось прокатиться на американских горках, и даже крики о том, что у меня остановится сердце, не смогли остановить Яна. И это на самом деле было потрясающе! Столько эмоций, переживаний, новых впечатлений, от которых вечером было невозможно сомкнуть глаза.

В пятницу мы поехали на лодочную станцию за город, и я уже практически не боялась того, что лодка перевернется, а мы утонем. Просто получала удовольствие. Чистое и несравнимое ни с чем. Волшебным было абсолютно все – близость Яна, природа вокруг, плеск воды и солнечные блики на поверхности озера.

Единственным омрачающим все это великолепие фактом было то, что Ян так и не согласился подняться, словно моя квартира стала каким-то запретным объектом, вход на территорию которого категорически воспрещен. Логики такого поведения я не понимала, однако вопросов не задавала, старательно отгоняя от себя мысли о времени, которого оставалось все меньше.

Уже лежа в кровати, сжимала в ладонях телефон, ожидая заветного сообщения. Пожалуй, если бы у меня спросили, какое мое любимое время дня, я бы ответила очень точно.

21.37

Разве может быть что-то приятней 21.37?

21.37 Ян: «Чем займемся завтра?»

Я не знаю, почему он писал именно в это время, но такая традиция вызывала улыбку и радость.

21.38 Стеша: «Завтра у Эвиты Алексеевны день рождения, ты разве забыл?»

21.38 Ян: «Не забыл, но представление не займет много времени».

21.38 Стеша «Не разделяю твоего оптимизма(»

Вздохнула и посмотрела в окно, не в силах ничего с собой поделать. Я действительно очень переживала.

21.39 Ян: «Сте-е-е-еш, не порти себе настроение на пустом месте. Ты же отлично знаешь, как я к тебе отношусь».

Последние слова заставили усмехнуться.

21.40 Стеша: «И как же?»

От предвкушения прикусила губу.

21.41 Ян: «Расскажу тебе об этом завтра».

Несколько секунд молча смотрела на сообщение, а потом рассмеялась. Ян перестал бы быть собой, если бы повел себя по-другому.

21.41 Стеша: «Ты невыносим!»

21.41 Ян: «И тебе это нравится)»

Вновь рассмеялась и лишь потом ответила.

21.42 Стеша: «Нет!»

Естественно, на самом деле имея в виду безоговорочное «Да».

Настроение субботним утром не смогли спасти ни долгий сон, ни даже сообщения Яна. От одной мысли про дурацкое представление становилось не по себе. И дело было не только в Нестерове. Напрягала сама атмосфера предстоящего мероприятия.

Луша уехала куда-то с Серегой еще в обед, поэтому остаток дня до пяти часов, когда должен был заехать Никита, провела, бесцельно скитаясь по квартире, изредка обвиняя себя в глупости, не забывая сообщать о своих умозаключениях Яну, который, кажется, получал удовольствие от моих душевных терзаний.

Доронин был не менее точен, чем швейцарские часы, оповестив о своем прибытии ровно в семнадцать ноль-ноль. Поэтому, отправив Яну последнее сообщение, поведавшее о том, как мне дорога вся эта затея, кинула телефон в сумку и вышла из квартиры.

Эвита Алексеевна отмечала день рождения в том самом ресторане, где черт меня дернул согласиться на предложение Доронина. К нашему приезду большая часть гостей уже собралась, однако тех, кого я так старательно искала глазами, еще не было.

– Да расслабься ты, – не выдержал Никита, когда я в очередной раз посмотрела в сторону входа.

– Молчи, коварный манипулятор, – усмехнулась в ответ и сделала глоток шампанского.

– Я даже силу не применял.

– Ты еще скажи «пока что».

– И это не мои слова, – рассмеялся Доронин и, отсалютовав стаканом, отправился общаться с кем-то из гостей, я же осталась за столом.

К счастью, Никита был великодушен и не заставлял меня всюду его сопровождать, ведь, по его же словам, «от моей кислой физиономии у гостей могло начать портиться настроение». Настаивать на обратном не стала, ограничившись поздравлением Эвиты Алексеевны, которая сегодня воздерживалась от долгих неудобных разговоров.

В целом, обстановка была вполне дружелюбной. Я бы даже сказала чересчур дружелюбной. Глядя на то, как широко улыбался матери Никиты отец Алены, я всерьез задумалась над тем, что Максим Геннадьевич выбрал