Гроза пустошей (СИ) - Пояркова Жанна

- От тебя одни проблемы, Джек, - сказал Рё и недовольно покачал головой. - Где бы ты ни появился в этом мире, все идет наперекосяк.

- Поэтому я и хочу уйти в другой мир, guerrero. Дай мне сделать это. Давай станем союзниками.

Ястреб Джек вытер кровь, текущую из разбитого рта. Глаза сверкали, уныловатая ленца куда-то испарилась.

Пусть целеустремленность Рё и пробивала странный барьер удачи, работавший на Ястреба Джека, но напугать говорящего с птицами мутанта не удалось. Я подозревал, что при желании Рё сможет убить нашего сумасбродного приятеля, но механиндзя перестал атаковать. Интересно, знает ли вообще Ястреб Джек, что такое страх? На протяжение всего пути он казался вялым и потерянным, но теперь будто нашел отсутствующий кусок, заплату напротив сердца.

- Опять искажения? - Рё презрительно сплюнул. - Ты чокнутый, Джек. Думаешь, никто не пробовал? Искажения либо пережевывают нас, либо выплевывают обратно деформированными.

- Ты воитель. Может, ты пробовал не так, как надо? – скромно спросил Джек. – Искажения не показались мне агрессивными.

- Расскажи это тысячам перемолотых людей. Ты суешься туда, где тебя не ждут, - Рё хотел что-то добавить, но передумал. - Хорошо, я предоставлю тебя твоей судьбе. Не вижу смысла тратить свои силы на отряд самоубийц. Но в случае необходимости я устраню тебя, Ястреб Джек. Существует множество способов убить, которым противостоять не выйдет. Не вмешивайтесь в мои дела больше.

Хайки тихонько пропела:

- Это ничья! Ни-чья-а-а-а!

Она начала радостно прыгать, жмурясь от счастья. Рё поднял меч и прошел мимо, направляясь в усадьбу, остальные бойцы последовали за ним. Один из них покрутил пальцем у виска, глядя на совершенно невменяемую пиро. Я понимал, чему она радуется, - ни одного из ее любимых мастеров дзен не стерли с лица земли, а мы победили, но для механиндзя Хайки выглядела умалишенной.

Рё вычеркнул Ястреба Джека из черного списка, предоставляя его уничтожение самому мутанту, и тут же потерял к нему интерес. Наша судьба лидера механиндзя больше не заботила. В глазах уходящего Рё отражался невидимый трон, на котором он вскоре будет с высокомерным достоинством восседать.

Все же он действительно напоминал машину умением полностью отрешаться от того, что не влияет на поставленную цель. Другой бы поддался недоумению, обиде, ярости, мести или хотя бы шутейку отпустил, но для Рё каждый шаг был частью комбинации и имел значение лишь тогда, когда вел к ее завершению. Поймать Шкуродёра и его людей - вот что было по-настоящему важно.

Но около проема, который неистово прожгла пиро, он остановился и обернулся, смерив Хайки внимательным взглядом. Несмотря на его лекции, мощь пиро не оставляла Рё равнодушным.

- Если переживешь искажения и подрастешь, я жду тебя в Мастерской, девчонка.

- Это будет тратой твоего драгоценного времени, мастер Рё, - с улыбкой ответила она. - Я не меч, а молот. Я никогда не сделаю десять тысяч кат.

Пиро зажгла огонь в ладони, искренне наслаждаясь тем, что умеет, затем потушила его. В ее голосе не звучало ни малейшего сожаления.

И вот мы вчетвером стоим в пустыне, которая жарит нас, словно хочет получить вместо людей шашлык с хрустящей корочкой. Хайки сощурилась, скривив недовольную мордочку с бритым виском, но на горизонте нельзя было рассмотреть ни следа от живого города. Только жаркая духовка и бесконечные пустоши. Кимоно с драконами прокоптилось, покрылось пылью и было надорвано по бокам, чтобы не мешать ей делать привычные широкие шаги. Белобрысая пиро маялась и попинывала песок.

- Если бы я знала, что это так долго, взяла бы воду, - буркнула она. – И еду. Может, без куска города вообще не получится.

Джек после встречи с бронированным кулаком Рё выглядел еще более помятым, чем обычно, но глаза сияли, словно прожекторы. Он спорил со старым поэтом, заставляя его попробовать еще. Фахаб, мечтающий о холодном напитке и тени, ругался больше всех, причем доставалось не погоде, которая в пустыне редко меняется, а нам. Ему хотелось отправиться домой и записать впечатления от произошедшего в усадьбе Шкуродёра, а не маяться под недружелюбным солнцем.

- Вы жалкие невежды! Это не китайский язык.

- Говорили, что китайский, - с уверенностью катка говорил Ястреб Джек. - Вон и иероглифы тут. Я видел такие в китайской забегаловке у разлома.

- Ничего другого от простака, не способного отличить незрелую поэзию Рина от настоящих, взвешенных стихов профессионала, я и не ожидал, - фыркнул Фахаб, потрясая табличкой. - Это японский язык, поэма “Лезвия листьев” Сильвана Хо.

- Та самая?

Ястреб Джек разинул рот.

- Вряд ли, - нахмурился старый поэт. – Это просто легенда. Люди всегда придумывают мифы о волшебных текстах, которые работают, как заклинания.

- О чем речь вообще? – не понял я.

Юркая ящерица подняла маленькую голову – и умчалась по песку прочь. Как же хотелось пить.

- Говорят, что «Лезвия листьев» заставляют живые города сходить с ума. Что они их перестраивают, делают поэта частью их сознания. Дескать, слова так сильно воздействуют, что переделывают материю. Что если есть ритмы, которые упорядочивают и успокаивают города-странники, то есть и то, что их освобождает. Ну, или вызывает безумие, - пояснил Джек. – Я считал, что это сказка. Что такого текста не существует. Но я и про города думал, что это бункерные байки.

- Его и не существует. Просто кто-то нацарапал свой текст, взяв чужое название. Такое сплошь и рядом происходит. Но я слышал другую легенду – что это стихи, которые написал сам город. Написал их для Сильвана Хо.

Фахаб осторожно провел по табличкам пальцами, стряхивая с них песчаную пыль. Жизненный опыт заставлял его быть скептиком, но было заметно, что он захвачен важностью момента.

- А вдруг это оригинал? Из бывших японцев я хорошо знаю Киоко, - поделился я. – Если надо прочитать и перевести, вернемся в город.

- Вы жалкие куски... – мысль о нашем неуважении сходу распалила старика.

- Читай. Просто прочти ее. Вложи свою душу, - попросил Ястреб Джек. - Ты сможешь прочитать? Несложная же просьба.

- За кого ты меня принимаешь? - возмутился Фахаб. - Уж не за жалкого ли бродягу вроде себя самого? Я изучил основные языки поэзии, когда ты пешком под стол ходил! Конечно, я могу это прочитать.

Пиро наморщила нос:

- Если города действительно интересуются чем-то интересным, то непонятно, почему они еще не здесь. Ваша драка с Рё была настоящим шедевром. Джек, когда мы уйдем в живой город, ты научишь меня спокойствию, как обещал? Если я начну жечь все подряд в волшебном городе, меня выгонят. Только бы все не испортить…

- Я ничего не обещал!

- Ладно, пойду мотоцикл выкапывать.

Она подошла к пародии на деревце, где мы оставили украденный у Рё байк, и начала рыться в песке маленькой лопаткой. Хайки весьма дальновидно захватила ее во время отступления из усадьбы, заметив инструмент у потоптанных газонов Шкуродёра. Удивительно, но вскоре очертания гоночного байка механиндзя пробились из песка под ее усилиями, ведь зарывали мы не слишком старательно.

- Он здесь! – обрадовалась пиро, и я решил ей помочь.

Пока мы ковырялись в земле, потея, словно запертый в жарком хлеву скот, Фахаб поддался и приступил к делу. Старик сосредоточился, наморщил лоб и начал декламировать стихи на неизвестном мне языке, аккомпанируя себе усохшей морщинистой рукой. Строки получались рублеными, он запинался. Ястреб Джек натянул капюшон и глубоко вздохнул.

Я кинул Фахабу свою шляпу, чтобы старику не напекло голову, и тут же об этом пожалел. Алые стены Хаира возвышались позади, опоясанные полями, здесь же царила засуха и полыхал раскаленный песок.

- Одно радует - белому мотыльку больше ничего не угрожает. Шкуродёр, даже если очухался, пока вы дрались, и успел сбежать, все равно никого поймать не сможет. Ниндзя его из-под земли достанут. А мы пока разведаем обстановку, - поделилась Хайки. - Мы будем первыми.