Святополк Окаянный - Александр Майборода

— Сбегаю, посмотрю, что на дворе творится, — проговорила Ольга и вышла из горницы.

Свенельд проводил ее долгим взглядом и, не удержавшись, заметил:

— Однако хороша бабенка. Бегает легко, фигуриста и умна.

— Хороша, — согласился Микула.

— Ты не женат? — спросил Свенельд.

Микула смутился:

— Молод я еще. Да и своего двора нет.

— Ничего, послужишь князю, будут и деньги, будет и двор, — обцадежил Свенельд и поинтересовался: — А что, и на примете нет девицы?

— Была одна девица, — проговорил Микула. — Под Белгородом жила, в селе Головка. Но прошло много лет, пропали ее следы. Говорят, ее какой-то князь взял к себе.

Свенельд поморщил лоб.

— Под Белгородом. А когда пропала?

— Печенеги тогда приходили на Киев, да застряли под стенами Белгорода, — сказал Микула.

Свенельд вспомнил и рассмеялся:

— А, это когда печенегам показывали колодец с сытой.

Микула пожал плечами:

— Не слышал я такого.

— Девку как звали? — спросил Свенельд.

— Яринка, — сказал Микула.

— Слышал я про эту девку, — сказал Свенельд. — Ее князь Святополк отобрал у Блуда.

— И где она сейчас? — поспешно спросил Микула.

Свенельд усмехнулся в седые усы.

— Стар я уже, не до девок мне. Слышал, вроде ее отдали в услужение княгине Юлии. Давно это было, и жива она или нет, не знаю. Если жива, наверно так и живет где-либо в Турове или в Вышгороде. Куда ж ей деться? Мы, в отличие от Владимира, людьми не торгуем.

Микула загорелся:

— А как мне ее увидеть?

— Ты погоди с девкой, — попытался охладить его пыл Свенельд. — Я ведь пришел не просто так, а по делу.

Микула нахмурился:

— Понимаю. И дело, видно, важное, раз ты пришел сюда. Ну так говори, что надо сделать?

— Ты для князя готов все сделать? — спросил Свенельд

— Я же поклялся, — сказал Микула.

Свенельд пристально взглянул в лицо Микуле:

— Скажи, ты и в самом деле волхв?

Микула смутился и ответил уклончиво:

— Один Бог знает, кем человек является на самом деле.

— Понятно, — сказал Свенельд. — А можешь ты узнать судьбу человека, например, когда он умрет?

— Бог велик и всемогущ, — вздохнул Микула. — Но человеку лучше не знать своей судьбы. Поэтому, Свенельд, лучше не проси, ничего я не скажу о твоей судьбе, для твоего же блага.

Свенельд тряхнул головой:

— А меня моя судьба и не интересует.

— Тогда чья же?

— Ты же кудесник... — проговорил Свенельд.

Микула уставил немигающий взгляд в глаза Свенельду. Некоторое время он так смотрел. А затем проговорил:

— Мне надо его увидеть.

— Ты увидишь его, — пообещал Свенельд. — И очень скоро. А после этого сможешь встретиться со своей Яриной. Я дам приказ и ее найдут. Ну а если захочешь — князь отдаст ее тебе.

— Хорошо, — согласился Микула. — Я поеду и все выясню. Только как я появлюсь перед Великим князем? В Киеве не очень любят чужих.

Свенельд положил на стол кошель, который тяжело звякнул.

— Это золото тебе на расходы.

— Золото? Золото хороший ключ от чужих тайн, — одобрительно кивнул Микула.

Свенельд сообщил:

— На княжеском дворе почти готов обоз с данью. На днях мы его отправим. Обычно дань отправляем зимой, но в этот раз везем рыбу и другие скоропортящиеся продукты. Ты будешь числиться в охране обоза. Обоз поведет Варяж, но князь его предупредит, чтобы он тебя службой не утруждал и помогал тебе, если что понадобится. Слухи идут, что Владимир шибко болен. Но слухам опасно верить. Поэтому ты посмотри на него сам, раздавай золото щедро ближним князя, чтобы они рассказывали тебе о его здоровье. Но когда вернешься, ты должен сказать, сколько еще времени проживет Владимир. Это очень важно, от этого зависит судьба князя Святополка, а следовательно, и наша. Если Владимир крепок — Святополку недолго жить... Если смерть Владимира близка, то нам надо быть наготове.

— Понятно, — проговорил Микула. — После смерти отца сыновья начнут делить наследство.

Глава 42

Обоз выехал рано утром. Варяж в блестящих доспехах ехал на коне впереди, за ним отряд дружинников, а далее по краям обоза опять дружинники.

До Киева» ехать было недалеко, всего два десятка верст. Часа три неспешного пути. Поэтому дружинники расслабленно дремали в седлах, здесь опасности не было. Но через пару верст Варяж встрепенулся, оборотил коня назад и проскакал вдоль всего обоза до его конца, осмотрел его, сделал замечания дружинникам, а затем вернулся назад.

В результате его поездки с лиц дружинников исчезла расслабленность, они стиснули копья и строже стали смотреть по сторонам.

Варяж не зря беспокоил дружинников. Он помнил, что ближе к югу шалили кочевники. Да и кочевники-хазары, недавно осевшие за Карпатами в Венгрии, толком еще не совсем угомонились, так и смотрят, чтобы прибрать к рукам. Поэтому на мелкие отряды ищущих добычи разбойников вполне можно было наткнуться даже под Киевом.

Микула ехал рядом с Варяжем.

Он знал от Свенельда, что Святополк отдал Варяжу необходимые распоряжения в отношении его задания. Однако старался держаться, как и все дружинники, его миссия начнется, когда они приедут в Киев.

Варяж обоз не гнал, он подгадывал так, чтобы обоз прибыл в Киев к обеду. Ночь они весело проведут в Киеве, а щ следующий день вернутся.

Микула, покачиваясь в седле, мечтал о скорой встрече с Яринкой. Удивительно, но боги были к нему благосклонны, — удача ему способствовала с момента, как он покинул пещеру волхва Асмуса. И вот без особых затруднений он не только знает, где находится Ярина, но и то, что она эти годы жила вполне спокойной жизнью, хотя и в рабынях.

Приятные мечты Микулы прервало странное поведение дозорного дружинника, ехавшего в сотне шагов впереди. Издали было похоже, что, задремав, он клюнул носом в седло. Микула тронул носком своего сапога стремя Варяжа. Тот с бесстрастным выражением на лице лаконично пробормотал:

— Вижу!

Микула негромко предложил:

— Вы незаметно убавьте шаг, а я догоню, посмотрю, что случилось.

Варяж с тем же бесстрастным лицом проговорил:

— Одному опасно, а вдруг там засада?

— Одному легче отбиться и уйти, — заметил Микула и добавил: — К тому же, если один всадник поскачет вперед, то разбойники подумают, что он идет на замену. А если двое, то догадаются, что у нас поднялся переполох.

Микула качнулся в седле:

— Нет, лучше одному...

Варяж, сжав рукоятку меча, кивнул головой:

— Давай.

Микула коснулся пятками сапог, и конь послушно ускорил шаг. Варяж же начал отставать, а с ним и обоз. Через несколько минут они уже почти топтались на месте, но это со стороны было незаметно, так как, выглядело, что всадник, выехавший вперед, просто ускорял свой бег.

Шагов за сто до дозорного дружинника Микула заметил странное движение ветвей в кустах по сторонам дороги. Выросшему в лесу человеку и этого хватило, чтобы догадаться о засаде. Он прикрылся щитом и рванулся еще скорее к дозорному дружиннику, и, одним духом доскакав до него, увидел, что из его спины торчит стрела.

Тут же из кустов впереди высыпали люди с обнаженными мечами, и одновременно краем глаза Микула заметил движение на дороге сзади. Он выхватил меч и, вместо того чтобы кинуться назад, под защиту остального отряда, вращая мечом в воздухе так, что его почти не было видно, врубился в гущу вооруженных людей впереди.

В течение секунды он прошел толпу, как горячий нож сквозь масло, только за ними остались лежащие на заснеженной дороге трупы. Оказавшись на другой стороне, он круто развернул коня и снова вонзился в толпу. Мерещилось, что сама смерть сошла на эту лесную дорогу. Наученные первым опытом, нападающие в ужасе кинулись врассыпную, пытаясь скрыться от неминуемой смерти в лесной чащобе.

Теперь Микула напал на группу людей, что преграждала ему путь к обозу. Сзади дружинники, сопровождавшие обоз, уже увидели схватку. Варяж выстроил несколько дружинников в ряд, и они плотиной двинулись вперед.

Впрочем, на их долю ничего не досталось. Микула прорезал смертельную просеку и во второй группе нападающих, и те мгновенно разбежались по лесу.

Преследовать бежавшего врага Варяж не разрешил, ему надо было довести до Киева в сохранности обоз с данью. Подъехав к лежащим на дороге телам, Варяж спрыгнул с коня и осмотрел несколько трупов.

Трогая тела носком сафьянного сапога с вышитым узором, он изумленно проговорил:

— Странно, но это не печенеги.

Тем временем дружинники и смерды из обоза откидывали тела убитых с дороги, перед этим снимая с них золотые и серебряные украшения, сапоги, одежду, все, что могло представлять какую-либо ценность. Собрав трофеи, их выложили прямо на дорогу перед Варяжем.

Варяж, рассмотрев собранные вещи, решил: