Большая книга ужасов 63 (сборник) - Елена Арсеньева

Он ни словом не обмолвился только о том, что видел на тропинке призрак мамы.

Сам не знал почему. Наверное, потому, что это было как бы между ним и мамой. Их общая тайна. И никому нельзя было ее открыть, даже такому хорошему ее знакомому, как Вальтер Солгин.

Хотя Никите очень понравился Вальтер. Понравилось, как серьезно он с ним, с мальчишкой, говорит – как со взрослым.

Выслушав, Вальтер долго молчал. Никита суетливо помогал ему убирать со стола, выбросил вчерашнюю картошку и черемшу на задворки избенки, среди засохших будыльев[25].

Кормить Подю в присутствии Вальтера было неловко, да и печку больше не топили – так что бог огня все равно спал и не обижался.

– Значит, шаман и эта девочка велели тебе ждать усатого и бородатого чужака, а домовой сначала тебя сюда притащил, потому что ты какой-то там наследник, а потом хотел убрать отсюда, боясь за твою жизнь? – наконец спросил Вальтер.

Никита кивнул.

– Бред полный, – пробормотал Вальтер. – Ничего не понимаю! То есть вообще ничего! Откуда эти… аборигены, – он хмыкнул, – могли знать, что я сюда приеду?!

– Ну так ведь они же экстрасенсы, – робко сказал Никита. – Они мысли читают и все такое…

– Я тебя умоляю! – устало сказал Вальтер. – Зачем каким-то местным экстрасенсам читать мои мысли?! И при чем тут вообще ты? Каким боком тебя к моим делам привязали?! Или… Погоди-погоди…

Он открыл дверь, вышел на крыльцо, постоял, озирая окрестности, потом вернулся в избушку и сказал, пристально глядя на Никиту:

– Кажется, я понял. Это все затеяно ради того, чтобы не пустить меня к дереву.

– К какому дереву?! – непонимающе посмотрел на него Никита. – Здесь их целая тайга!

– О нет! Это дерево – одно. Одно на свете. Это Омиа-мони. Дерево душ.

– Чьих душ? – обалдело спросил Никита.

– Вообще всех, – нетерпеливо дернул плечом Вальтер. – Всех нерожденных душ! Да неужели тебе никогда не приходилось слышать про Омиа-мони? Разве Улэкэн ничего не говорила о нем?

Никита только хотел сказать, что в жизни не слышал ни про какое такое Омиа-мони, – но осекся.

– Ну? – насторожился Вальтер. – Говорила Улэкэн?

– Нет, – покачал головой Никита, – мама не говорила. Дзё комо говорил! Он сказал, что все изменилось, что теперь человек стал злой, как росомаха, и норовит даже дерево Омиа-мони погубить.

– А еще что? – настойчиво сказал Вальтер. – Что-нибудь еще этот дзё комо сказал?

– Он не успел. Появился шаман и начал его с домовым сначала всяко обзывать – ну, там, и отбросы они, и гнилые рыбьи потроха, и все такое, а потом как схватил их, как зашвырнул куда-то…

– Так, понятно, – вдруг хлопнул в ладоши Вальтер. – Значит, у нас имеются две враждующие стороны, верно? С одной стороны – домовой и дзё комо, которые пытаются спасти Омиа-мони, а с другой – шаман, которого они до ужаса боятся, но которому стараются помешать погубить Омиа-мони. Так?

– Вроде так, – растерянно согласился Никита. – Но при чем тут я? Они называли меня шаманом, мэргеном… а я кто? Никто!

– Ну почему же никто? – усмехнулся Вальтер. – Как минимум ты – сын своего отца.

– Значит, я правильно догадался! – вскричал Никита. – Значит, это папины враги меня похитили и навели на меня глюки! Только почему… почему эти глюки между собой борются? Домовой и дзё комо – против шамана?

– В психиатрии есть такое понятие – антагонистический бред, – пояснил Вальтер. – При нем вполне возможна борьба галлюцинаций.

– В психиатрии? – У Никиты даже голос сел. – То есть я псих?!

– Да нормальный ты, – отмахнулся Вальтер. – А вот эти – враги твоего отца – явно ненормальные, если решили, что меня можно к этому делу припутать.

Никита только глазами хлопал. Теперь он вообще перестал хоть что-то понимать!

– Слушай, это неприятно рассказывать, – хмуро сказал Вальтер. – В общем, у нас с твоим отцом в молодости были… недоразумения, понимаешь? Из-за твоей мамы. Ну, я ее любил. А она вышла за Дмитрия Зеленина. Но это было давно, все в прошлом, у нас потом установились прекрасные отношения, мы с Улэкэн вместе работали, с твоим отцом тоже все сложилось вполне цивилизованно… Понимаешь?

Никита кивнул.

– И вот теперь враги твоего отца похищают тебя, надеясь свалить это на меня! Как бы из мести я это сделал, – продолжал Вальтер. – Наверняка Зеленину сообщат, где ты находишься, чтобы он сюда примчался – и увидел тут заодно и меня. Конечно, все скоро разъяснится, но тогда к дереву я сегодня не попаду. Значит, еще год ждать придется, а за год… за год всякое может случиться!

– Так, – сказал Никита, – значит, это все устроено и против папы, и против вас? Но как так может быть, что у вас с папой одни и те же враги?!

Вальтер вздохнул:

– Не хотел я тебе этого говорить… Не хотел! Но выходит, что сказать нужно. Есть у нас с твоим отцом один общий враг. Его зовут Дегдэ.

– Дегдэ – «пожар»! – воскликнул Никита. – Ого! Вот это имя…

– Ишь ты, – удивился Вальтер. – Так ты нанайский язык знаешь?

– Немножко, – поскромничал Никита. – Только некоторые слова.

– Ну что ж, это неплохо, – кивнул Вальтер. – Нужно знать язык своих предков. Ну так вот, слушай дальше. Этот Дегдэ выдает себя за шамана. Ты прав – это очень сильный экстрасенс. Тебе понятно такое слово – конкуренция?

– Конечно! Что я, совсем темный, что ли? – даже обиделся Никита. – Конкурирующие фирмы, то-сё…

– Конкурируют не только фирмы, но и люди, – сказал Вальтер. – В том числе и творческие личности, и ученые. Борьба за оригинальные идеи идет страшная! А уж если это связано с артефактами… Знаешь, что такое артефакты?

– Ну, вообще-то… – туманно пробормотал Никита. – Великое кольцо… я про него фильмы смотрел. Это вроде и есть артефакт. Только я словами объяснить не могу.

– Я могу, – улыбнулся Вальтер. – Артефакт – это некий предмет или объект, имеющий символическое значение для людей. Омиа-мони – такой артефакт. Кроме того, это… Ну ладно, не полезем в научные дебри, это слишком сложно. Твоя мама собиралась писать научную работу об этом Дереве Душ. Но был еще один человек, интересовавшийся той же темой. Ее конкурент. Ты понимаешь, о ком я говорю?

– Этот экстрасенс, который шаманом притворяется? – быстро сказал Никита. – Дегдэ?

– Быстро соображаешь, – одобрительно сказал Вальтер. – Он самый! После гибели Улэкэн все ее записи по Омиа-мони пропали. Я подозреваю, что их украл Дегдэ. Но он знает, что для моей работы – о шаманской болезни – мне тоже очень важно побывать около Дерева Душ. И Дегдэ боится, что после этого у него появится еще один серьезный конкурент.

– Вы? – догадался Никита.

– Я, – кивнул Вальтер.

– Да что в этом дереве такого? – недоуменно спросил Никита.

– Как бы тебе объяснить… – протянул Вальтер. – Я сам около него не был. Сначала я думал, что это всего лишь легенда, но потом поверил в нее. Вокруг Омиа-мони особая атмосфера. Непредставимая! Словами этого не выразить – это надо почувствовать. Судя по рассказам, которые передаются из поколения в поколение, больные возле Омиа-мони исцеляются, а какую необыкновенную подпитку получает мозг! Разум просветляется! А если отломить ветку Омиа-мони, то получишь этакий долговечный интеллектуально-энергетический стимулятор. Конечно, об этом дереве мало кто знает. Таких людей можно по пальцам пересчитать даже среди хэдени. Одной из них была Улэкэн. А ей рассказал ее дед-шаман. Можно вообразить, что бы произошло, если бы тайна и местонахождение Омиа-мони стали общеизвестны. Да его бы на шишки-иголки растащили!

– Оно с шишками и иголками? – удивился Никита. – Как ель?

– Как будто кедр, – уточнил Вальтер. – Вековой, вернее, правековой кедр! Может быть, он помнит зарождение жизни на Земле… Вот увидишь его – и сам поймешь.

– Увижу?! – радостно вскричал Никита. – Значит, вы меня тут не оставите? С собой возьмете? А я думал, вы сами к этому кедру пойдете, а потом за мной вернетесь.

– Туда-обратно меньше чем за сутки не обернешься, это во-первых, – сказал Вальтер. – А если ты еще одну ночь здесь проведешь, – небрежным жестом обвел он избушку, – не знаю, чем это для тебя кончится! Как бы тебя тут до смерти эти «экстрасенсы» не ухайдакали! Пойдешь со мной. А во-вторых… Я вообще считаю, что тебе Омиа-мони обязательно нужно увидеть.

– Почему?

– Потому что… – Вальтер в упор взглянул на Никиту. – Потому что оно дает ответ на самые важные в жизни вопросы. Я думаю, ты хочешь узнать, кто убил Улэкэн?

Куртку Вальтер велел Никите снять и положить в некое подобие рюкзака, которое проворно соорудил из найденного в избушке старого мешка и обрывка веревки.

Интересно, почему в этой избушке находилось все что угодно и кем угодно, только не Никитой?! Сиулиэ нашла еду, Вальтер – мешок… А он, Никита, – только вытертые шкуры, да и те против него ополчились и в тайгу сбежали!

Собираясь, Никита увидел на подоконнике медвежью лапу. Взял ее, повертел – она была вытертая, совсем не страшная, с высохшими скрюченными когтями – и зачем-то сунул в мешок.