Пси-фактор (СИ) - Лылык Екатерина

За стеной, в соседней камере, кажется, был Райго. Его мыслей впервые за четыре дня не было слышно. Так же тихо беззвучно сидела Нана. Тарис не мог понять, почему не слышит их. Но радовался, что чувствует вибрации от их движения, нервных шагов… А еще различает душок немытых тел. Никогда не думал, что будет радоваться этому.

Заговорить, что ли?

— Райго, Нана… — позвал он, — слышите меня?

В пространстве всколыхнулись черные пятна… зашевелились, оформились тенями. Но без мысли.

— Жив, Тарис! Я здесь! — это всхлипнула Нана. Тарис прочувствовал, как ее пятно переместилось. Ему даже показалось, что она ухватилась в этот момент за решетку. — Райго увезли, а ты не отзывался! Думала, я одна здесь…

— Он тут, — успокоил ее Тарис, — спит. Ты знаешь, что произошло?

Нана опять всхлипнула.

— Я никогда такого не видела. Эти штуковины просто скосили вас…Сначала Райго… потом тебя. Ты вообще падал!!! С высоты! Ты мог умереть!

— Не умер бы… — выдохнул Тарис.

— Ты просто не видел этого так, как я! — Она на миг умолкла, справляясь с эмоциями. — Не знаю, кто тебя мастерил…но я благодарна, что он это придумал. Если бы никто не мог умирать. Это же было бы круто.

— Бессмертие ведет к вымиранию… — раздался тихий голос Райго. — Это я вам как историк говорю…

— Райго! — вскрикнула Нана. — Ты живой? Что с тобой? Твои ноги, они…

— Я не слышу тебя… — вторил ей Тарис. — Ты как тень… И Нана пятном…

— Да завалитесь оба, — простонал он. — Жив, лежу… И очень хочу побыть в тишине.

Нана опять всхлипнула, а потом послышался удар о стальные прутья.

— Гребаный ток… Не будь его, Тарис, ты бы точно уже вылез отсюда, — простонала она.

— Ты, главное, к прутьям одеждой не прикасайся, — посоветовал Райго, — а то снова сожжёшь.

Тарис невольно улыбнулся, вспоминая ее в Леополиской камере. Нана что-то обиженно буркнула. Повисла тишина. И теперь она казалась более дружелюбной, чем миг назад, хоть и с таким же неоднозначным будущим. Их поймали и как-то заблокировали. Стоило ли убегать с Леополиса, чтобы попасть в руки невесть кому?

— Слушайте, — начал Райго. — Тот, кто нас поймал, как-то блокирует ментальное пространство. И, может, даже подслушивает речь. Потому, что бы ни случилось, не говорите того, что может вам навредить. Помните это.

— А если я не знаю, что может мне навредить? — тихо поинтересовался Тарис.

— Тогда ты в глубокой заднице… — разозлился Райго. — Никто тебе не поможет, если не включишь мозг…

Его голос потонул в лязге. Нана громко охнула. Несколько человек тяжелой поступью прошлись вдоль камер, и спустя пару мгновений остановились возле той, в которой закрыли Тариса.

— Ну что, уродец, прогуляемся? — усмехнулся один из них, тыча сквозь прутья пушкой. Лаен нахмурился, приподнимаясь на руках. И тут же растерянно взглянул на дротик с проволокой, впившийся в его грудь. Разряд прошелся по телу обжигающей волной…

* * *

Маркус задумчиво смотрел на экран компьютера, примостившегося на мелком столике его спальни. На поверхности уже несколько часов как взошло солнце. Здесь же, под землей, всегда властвовала темнота… Три видеоокна отображали движения пленников. Девчонка уже несколько раз успела продемонстрировать свою невосприимчивость к току. Чернявый просто лежал. Колени ему успели прооперировать. Пули вытащить. Но в медицинскую капсулу не помещали. Само заживет. И, судя по всему, выздоравливал он как обычный человек. Другое дело тощий уродец. Этот регенерировал сам… И теперь лежал, стараясь лишний раз не шевелиться. То видео, показывающее, как пленный резко встал с койки, а потом упал как подкошенный, до сих пор стояло перед глазами. Он не кричал, хотя, судя по исказившемуся лицу, боль была ему очень даже понятна.

Теперь же обезвреженного уродца волокли вдоль коридора. Чернявый зло скривился, проводив их взглядом, но с кровати не двинулся. Девчонка же ухватилась за прутья и начала орать.

— Страдаешь? — Дэйла подкралась незаметно. Маркус вздрогнул от неожиданности, а ее пальцы уже скользнули по его шее.

— Я думал, ты спишь…

— Не люблю спать одна, ты же знаешь… — ее голос все еще был охрипшим спросонья. А пальцы уже внаглую забрались за ворот. Она всегда так делала, когда хотела пошалить. Сейчас это отвлекало, потому Маркус не спешил реагировать. Мысли все еще были заняты происходящим на экране. — Так чем же ты занят?

— Думаю, — вздохнул он, отводя ее руку. — Глаза у него синие, волосы белые. Это да, похоже на Тео. Но лицо… Ты когда-нибудь видела столь тощего человека?

Дэйла прекратила, но застыла за спиной, буквально дыша в затылок.

— Видела, и ты видел. Вспомни лицо первого императора. Он тоже был тощий.

— Но не настолько же. — Маркус обернулся и шумно выдохнул, буквально уткнувшись носом в ее обнаженную грудь. Дэйла тихо рассмеялась, а потом чуть отошла, давая ему возможность разглядеть ее полностью. Даже повернулась вокруг своей оси, красуясь. На ней не было даже мелкого лоскутка ткани. На рельефной спине выделялась татуировка с замысловатыми цветами и птицами. Крепкие ягодицы манили, как и плоский не по-женски подкачанный живот.

— Может, он просто недоедает? — вскинула брови Дэйла, возвращая его разум к насущной проблеме. Потом медленно подошла и забралась ему на колени, обхватив его бедра обнаженными ногами. Стащила его футболку, а потом склонилась и прикусила зубами шею. Как зверь…

Маркус шумно выдохнул. Дэйла любила кусаться… до боли, порой оставляя синяки на коже.

— Ты тоже, судя по всему, — он обхватил ладонями её бедра и улыбнулся.

— Я изголодалась, Марк… — она нашла его губы своими и совсем тихо выдохнула: — Ты же не оставишь меня голодной?

— У нас не так много времени, — возразил он, оглаживая ее спину. — Вскоре Ирраиль займется уродцем.

Женщина тяжело вздохнула и, опустив подбородок ему на плечо, задумчиво взглянула на монитор.

— Ты пустил его в нашу лабораторию?

— Пустил.

* * *

Лаборатория, выделенная Ирраилю пришлым господином, была сделана по последнему слову техники.

Старик дернул руками колеса и проехался вдоль абсолютно пустых капсул. За ним пополз робот-чистильщик, скрупулёзно стерилизуя пол. Глаза старика резало от этой вопиющей новизны. Ни тебе старых полупроводников, ни капсул, переделанных из ракетных корпусов. Все было свеженькое, заводское. Он растерянно скользил взглядом по помещению, не в силах поймать ни одну из тех сотен мыслей, что в один миг зароились в его голове.

Местные врачи, облаченные в белые комбинезоны, стояли перед ним навытяжку. Они взирали на него сквозь прозрачные стекла очков и периодически переглядывались, едва сдерживаясь, чтобы не прокомментировать его нахождение здесь. Ирраиль их даже не заметил, полностью поглощенный окружающими его аппаратами.

— Такебир, небось, штук двадцать чистых тел за это добро попросил, — наконец пробубнил он, растерянно водя ладонями по пыльным колесам своей инвалидной коляски. Дэйла хмыкнула, представив себе это.

— Тела не так уж и дороги, мастер Ирраиль, — снисходительно заметила она. — Префект Кальтэноя, увы, на обычные тела не разменивается. Его запросы более изысканны.

— Что же вы ему предложили?

— Не вашего ума дело, — отрезал Биби, вынырнув из боковой двери. — Теперь вы работаете здесь. И если хотите исследовать белобрысого, делаете это здесь, в компании моих людей.

— Господин решил пойти на уступки? — оскалился Ирраиль. Лицо Биби явно дернулось, хотя маска смазала резкость движения.

— Сейчас вам лучше помолчать, мастер, — тихо вымолвил он, после чего резко развернулся и, поддернув руками штанины, уселся на одно из кресел, стоящих возле стены. — Я буду наблюдать. Это не обсуждается.

Ирраиль лишь недовольно поморщился. Ясен пень, возражать против такой постановки вопроса никто не будет. Но… диктовать правила может не только Биби. Других мастеров в Ио нет и не предвидится.

— На все воля господина, — прошептал он. А в следующий миг уже наблюдал, как в его новую лабораторию двое мужчин за руки заволокли уже знакомого белобрысого парня. Пленник был без чувств и бледен. Из одежды на нем оставались лишь остатки серых брюк. Обе штанины были окровавлены и разорваны до колен, обнажая свежие специфические шрамы. «Наверное, от пуль», — подумалось Ирраилю. Мысль застопорилась на этом. Где-то внутри опять взыграла ненависть к этим изуверам. И сразу потеплело от мысли, что его Вито уже принялся за свое черное дело.