Остров - Дуглас Престон

Затем он взял череп пирата, которого назвал Черная Борода, и занялся его изучением, вспомнив беднягу Йорика. Единственный сохранившийся верхний резец этого человека был лопатовидной формы, это указывало на восточноазиатское или американское происхождение. Другой пират, Кидд, в прошлом сломал ногу: концы кости вокруг перелома стерлись и отвердели, сросшись не слишком удачно. Возможно, он хромал и испытывал при ходьбе сильную боль. При жизни он вряд ли отличался добродушным нравом. Кроме того, у него имелась старая рана в области ключицы, а также глубокий рубец на кости, видимо полученный в результате удара саблей, предположил Хэтч.

Он решил, что обоим было меньше сорока, и если Черная Борода относился к азиатскому типу, то Кидд, скорее всего, белый. Хэтч решил спросить у Сент-Джона, известно ли ему что-нибудь про национальный состав отряда Окхема.

Доктор с задумчивым видом обошел стол и взял в руки бедренную кость. Она показалась ему очень легкой и тонкой. Он согнул ее, и, к его удивлению, она сломалась, точно сухая ветка. Хэтч посмотрел на концы… совершенно очевидно, что это остеопороз — истончение кости — и время тут ни при чем. Внимательно изучив другие кости, он обнаружил на них те же признаки болезни.

Пираты были слишком молоды, чтобы причиной остеопороза стал возраст. Значит, либо плохое питание, либо болезнь. Но какая болезнь? Он перебрал симптомы возможных заболеваний, пытаясь поставить диагноз, а затем расплылся в широкой улыбке.

Повернувшись к полке с медицинской литературой, он достал потрепанный экземпляр книги «Внутренние болезни по Тинсли Р. Харрисону» и быстро пробежал глазами оглавление, пока не нашел то, что искал. Открыв нужную страницу, он прочитал: «Цинга(нехватка витамина С)». Да, все признаки налицо: выпадение зубов, остеопороз, замедление восстановительных процессов. При этой болезни могут даже открываться старые раны.

Он захлопнул книгу и поставил на место. Эту загадку он решил. Хэтч знал, что сейчас цинга встречается очень редко. Даже в самых нищих странах третьего мира, где ему довелось работать, жители выращивали фрукты и овощи, и за всю свою практику он не встречал ни одного случая. До сих пор. Страшно довольный собой, Хэтч отошел от стола.

В этот момент кто-то позвонил в дверь. «Проклятье», — подумал он и, прежде чем выйти из столовой, накрыл скелеты куском брезента. Вот вам очевидный недостаток жизни в маленьком городке: никому даже в голову не придет договориться по телефону, прежде чем отправляться в гости. Хэтч решил, что, пожалуй, обеденный стол, на котором вместо фамильного серебра лежат древние скелеты, — это несколько чересчур.

Подойдя к двери и выглянув в окно, Хэтч с удивлением увидел сгорбленную фигуру старого профессора Орвилла Хорна. Он опирался на свою трость, а седые волосы, словно наэлектризованные, торчали в разные стороны.

— О ужасный доктор Хэтч! — провозгласил профессор, когда Хэтч открыл дверь. — Я проходил мимо и увидел свет в твоем древнем мавзолее. — Его маленькие блестящие глазки быстро обежали комнату. — Я подумал, а вдруг ты прячешься в темном подвале и там кромсаешь тела. У нас пропало несколько юных девушек, и народ обеспокоен. — Его глаза вдруг остановились на брезенте, закрывавшем обеденный стол. — Эй! А это что такое?

— Скелеты пиратов, — ухмыльнувшись, объявил Хэтч. — Вы ведь хотели получить подарок, так? Так вот, поздравляю вас с днем рождения.

Глаза профессора загорелись от восторга, и он без приглашения отправился в гостиную.

— Чудесно! — вскричал он. — Значит, мои подозрения были небеспочвенны. И где же ты их добыл?

— Пару дней назад археолог из «Талассы» обнаружила на острове Рэггид место, где находился лагерь пиратов, — ответил Хэтч и повел профессора за собой в столовую. — Там же они нашли массовое захоронение. Я решил, что прихвачу с собой парочку скелетов, чтобы определить причину смерти.

Кустистые брови профессора поползли вверх, когда он это услышал. Хэтч убрал брезент, и его гость с интересом наклонился над столом, время от времени тыкая в разные кости тростью.

— Мне кажется, я знаю, что их прикончило, — сказал Хэтч.

Профессор поднял руку.

— Подожди, дай мне сначала на них посмотреть.

Хэтч улыбнулся, вспомнив, что профессор просто обожает разгадывать научные загадки. В эту игру они множество раз играли по вечерам, когда учитель давал ему какой-нибудь образец или научную головоломку, чтобы он разобрался, что перед ним.

Хорн взял в руки череп Черной Бороды, перевернул его, посмотрел на зубы.

— Восточная Азия, — заявил он и положил череп на место.

— Очень хорошо.

— Но не слишком удивительно, — ответил профессор. — Пираты стали первыми работодателями, предлагавшими равные возможности всем. Думаю, этот из Бирмы или с Борнео. Может быть, матрос-индиец.

— Я потрясен, — проговорил Хэтч.

— Как быстро они все забывают. — Профессор обошел вокруг стола, разглядывая скелеты, при этом его глазки-пуговки горели огнем, как у кошки, охотящейся на мышь. Он взял в руки кость, которую сломал Хэтч. — Остеопороз, — поставил он диагноз и, приподняв одну бровь, взглянул на Хэтча.

Тот не произнес ни слова. Доктор взял челюсть.

— Очевидно, пираты не верили в пользу зубной нити. — Он изучил зубы, провел по лицу длинным тонким пальцем и выпрямился. — Все указывает на цингу.

— Вы сообразили гораздо быстрее, чем я, — с грустным видом проговорил Хэтч.

— В прошлые века цинга была очень распространена на кораблях и иногда превращалась в настоящую эпидемию. Сожалею, но это общеизвестные сведения.

— Ну да, это было очевидно, — печально сказал Хэтч. Профессор посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Идемте, посидим в гостиной, — предложил Хэтч. — Я принесу вам чашку кофе.

Когда он вернулся с подносом и чашками с блюдцами, оказалось, что профессор уже устроился в удобном кресле и лениво листает один из старых детективных романов, которые так любила его мать. Она держала на полке около тридцати штук и говорила, что к тому моменту, когда закончит последний, успеет благополучно забыть, что было в первом, и сможет начать все сначала. Увидев этого человека из своего прошлого, который сидел в гостиной и читал книгу, когда-то принадлежавшую матери, Хэтч испытал такую горькую и одновременно сладкую ностальгию, что против воли с грохотом опустил поднос на маленький столик. Профессор взял из его рук чашку, и они несколько мгновений молча пили кофе.

— Малин, — проговорил старик и откашлялся. — Я должен перед тобой извиниться.

— Прошу вас, — ответил Хэтч, — не нужно ничего говорить. Я оценил вашу откровенность.