Лейна - Петрова Елена

Я покину твое королевство на ранней заре.

Разойдутся на миг облака над моей головой.

Пусть уводит дорога меня от закрытых дверей,

И следы моих ног поскорей зарастают травой.

На высокие башни я брошу последний свой взгляд,

И уйду, и смогу не заплакать, а тихо запеть.

Я уже никогда не вернусь, мой забывчивый брат,

И тебе не придется мой взгляд беспокойный терпеть.

Я уже не вернусь, для тебя я почти умерла,

Вспоминая тепло твоих рук до последнего дня,

Потому что в ворота твои королева вошла.

Я желаю ей счастья, которого нет у меня.

Да и что мне с того?

Во дворце не живет менестрель.

А земля велика, хватит времени все позабыть.

Мой забывчивый брат, мой веселый неверный апрель,

Не сердись, я ушла из твоей непонятной судьбы.

И не больно совсем, и дорога пряма и легка,

И деревья мне машут ветвями с обочины вслед.

И легко и привычно на струны ложится рука,

Но с непрошенной грустью рождается песня на свет.

За недолгое счастье расплатою ‑ горечь и боль,

Но прошу об одном: забывая меня навсегда,

Ты не струсь, не предай, не солги и останься собой ‑

Остальное уже не такая большая беда.

Лариса Неупокоева (Лориэль)

– Это было изумительно, ‑ разбил наступившую тишину тихий шепот Триона. ‑ Если когда‑нибудь решишь, что устала от дорог, в Сартаре для тебя всегда найдется место.

– Спасибо, Трион, ‑ мягко улыбнулась девчонка, ‑ но дороги этого мира ‑ это все, что у меня есть. И они делают меня если не счастливой, то свободной! Поверь ‑ это очень много…

– Но ты ведь можешь полюбить и стать счастливой! Разве ты откажешься от любви ради свободы? И тебе захочется иметь свой дом… ‑ Принц дроу бросил на меня быстрый взгляд и напряженно замер, ожидая ответа.

– Однажды я уже отказалась от всего ради любви, ‑ тихо произнесла менестрель. ‑ Не знаю, почему мне хочется рассказать об этом… сердце подсказывает, что вы поймете. А, может, я просто устала носить это в себе… ‑ Девушка мечтательно улыбнулась, устремив взгляд золотых глаз в огонь костра. Мы не торопили ее. ‑ Он был самым красивым, смелым и полным чести. Не просил помощи у богов, не возносил льстивые речи Демиургу. Заботился о мире на своих землях… Мой любимый был гордостью своего народа. Впрочем, таков он и сейчас… Только любовь склонилась перед долгом. Лорд не может взять в жены девушку‑менестреля. Это ведь все, что он обо мне знал… И мой прекрасный рыцарь женился на истиной Леди своего народа, заключив политически выгодный союз. Несущий мир его стране. А я… простила его и пообещала, что не стану мешать и буду ждать… всегда… до тех пор, пока он не захочет вернуть меня и не позовет истинным именем…

Тиль грустно улыбнулась и продолжила:

– Те, кого вы назвали бы моей семьей, не простили подобного мезальянса. Меня с позором изгнали. Но, я не жалею о своих поступках, и будь у меня возможность прожить жизнь заново ‑ поступила бы также, даже зная, каков будет конец. С той поры я брожу по дорогам мира, снова и снова изумляясь его красоте…

– Твой Лорд просто идиот! ‑ не выдержала я. ‑ Прячась под щитом 'долга' он сделал несчастными трех людей ‑ тебя, себя и бедную женщину, на которой женился. А возможно и гораздо большее количество народа…

– Спасибо за поддержку, сестренка! ‑ засмеялась Тиль. ‑ Пожалуй, хватит грустить…

Ударив по струнам, девушка запела какую‑то залихватскую разбойничью песню, а оживший Дариэль решительно пошел с ножом на подкопченные оленьи окорока. Собственно, никто и не сомневался в личности победителя ‑ жареное оленье мясо заполнило наши тарелки, а слабенькое красное вино, купленное в форте, ‑ кружки. Тиль добавила к столу четверть головки сыра и горбушку черного хлеба. В последующие полчаса все были слишком заняты, чтобы вести светскую беседу.

Мне не спалось… Тихонько поднявшись и стараясь не разбудить Торрена, свернувшегося трогательным калачиком у меня под боком, я пошла к ручью. Усевшись в позе лотоса у самой воды, благо берег был довольно высоким и сухим, устремила задумчивый взгляд к звездам. А ведь по нашим меркам сейчас примерно середина сентября, а здесь тепло, как в августе…

– Не спится? ‑ мягкий голос с хрипловатыми нотками… Тиль.

– Нет… ‑ тихо отозвалась я, наблюдая, как менестрель присаживается рядом со мною на песок. ‑ Тебе, похоже, тоже. Прости, что разбередили душу, после этого трудно заснуть…

– Ничего, для меня это счастье ‑ вспомнить… пусть и горькое, ‑ отозвалась девушка. Сейчас, не видя ее лица, я бы сказала, что она много старше и мудрее. Сумасшедшая догадка толкнулась в мою голову. Да, нет… Это просто бред…

– Тиль, скажи мне свое истинное имя… если, конечно, не считаешь это секретом, ‑ попросила я, вздрагивая от поразительной и безумной идеи, пришедшей мне в голову. Если это правда… нет, невозможно!

– А разве ты не догадалась? ‑ в свете звезд блеснули золотые глаза и белозубая улыбка.

– Тиллиринель… ‑ выдохнула я, прикрыв глаза.

– Ну, да… ‑ донес ветер тихое признание Демиурга этого мира.

Когда я открыла глаза, рядом никого не было. Как странно… Чего же ты хотела от меня, Тиль?

Чувствуя страшную усталость, я поднялась и пошла к своему спальному месту. Пожалуй, остальным не стоит знать, чью печальную историю любви они услышали сегодняшним вечером. Осторожно устроившись между сэльфингом и Тором, я натянула на себя плащ и моментально провалилась в сон.

Глава 4

Все мужики ‑ сволочи.

Кто не сволочи ‑ с теми скучно.

Мр‑р‑мр… Хорошо‑то как! Чья‑то рука нежно и умело ласкала мою грудь… Мр‑ррр… ой… ЧТО‑О! Зарычав так, что сэльфинг, моментально проснувшись, свернулся испуганным калачиком и прикрыл лапами морду, я резко развернулась и уставилась в сонные счастливые глаза белокурой эльфийки. Торрен мечтательно улыбнулся и поймал мой взгляд.

– Ты‑ы! ‑ из горла вырвался яростный хрип.

Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, осознавая произошедшее, а потом резко рванули в разные стороны… Точнее, Тор рванул от меня подальше, а я ‑ к его горлу. Все‑таки правы наши мужики ‑ нет демона страшнее взбешенной женщины! Понятно, что в таком состоянии моя реакция оказалась быстрее… Перехватив Тора, я уселась ему на живот, сжимая руками обманчиво тонкую шейку и разъяренно шипя.

– Убью! Гад! Предатель! Р‑р‑р…

– Лейна… я не хотел… Ты меня… неправильно поняла…

Трион.

Меня разбудили странные звуки. Однако предупредительный защитный контур молчал… странно! Приоткрыв глаза, я с изумлением уставился на невозможную картину: человечка, сидя на животе моего братца, пыталась его придушить! Конечно, даже после трех недель интенсивных тренировок ей бы это не удалось ‑ все‑таки Торрен больше столетия занимается боевыми искусствами, да и вообще ‑ дроу, как‑никак… но поражало другое ‑ Торрен НЕ СОПРОТИВЛЯЛСЯ! Это становится любопытным! Пожалуй, стоит поучаствовать в этом спектакле. Мягко поднявшись, я подошел к пыхтящей человечке и сдернул с братишки. Зафиксировав ее руки в надежном захвате, с любопытством уставился на младшенького:

– Ты выбрал довольно любопытный способ свести счеты с жизнью…

– Отпусти меня! ‑ промурлыкала девчонка низким грудным голосом. Интересно, чем же Торрен ее так взбесил?

– Лейна, ‑ прохрипел покрасневший братец, совершенно игнорируя мой вопрошающий взгляд, ‑ прости! Мне просто сон приснился! Такой…Я вовсе не пытался… Ну, я же все‑таки живой!

На шум подтянулся зевающий Дариэль и с любопытством уставился на представление.

– Идиот! Твое счастье, что ты со мною спать лег! ‑ похоже, девчонка слегка отошла и теперь была в состоянии более‑менее разумно мыслить. Ладно, рискнем. Я осторожно отпустил руки человечки. Та отскочила от меня, полоснув бритвенным взглядом.

– Завалился бы дрыхнуть с Дариэлем, как собирался, сейчас бы мы уже могилку для тебя копали, ‑ Лейна зло улыбнулась, ‑ или для Дариэля… он ведь тоже 'живой'!

– Может все же кто‑нибудь соизволит сообщить, что здесь происходит! ‑ не выдержал я.

– Можешь уточнить детали у своего озабоченного братца! ‑ прошипела девчонка и направилась к ручью.

– Не понимаю, с чего ты так взбесилась? Учитывая, что не одну ночь провела в его объятиях…

– Трион, если до сих пор думаешь, что я когда‑либо спала с Торреном или Дариэлем, то ты еще больший идиот, чем выглядишь! ‑ припечатала смертная.

Ну, все! На этот раз она перегнула палку. Легко подхватив девчонку, я прижал ее к себе и мягко произнес:

– Лейна, ты уже не в первый раз меня оскорбляешь! Похоже, придется преподать тебе урок хороших манер!

– Что, запорешь до смерти? ‑ насмешливо уточнила человечка.

– Ну, зачем же такие крайности? Тем более у меня было три недели, дабы убедиться, что боли ты не очень‑то боишься, а уродовать такую дивную кожу было бы глупо. Зато теперь известно, что ты считаешь наказанием! ‑ улыбнувшись, я опустил взгляд на губы девчонки.