Дороже всех наград - Диана Тэлкотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но это часть моей работы, Тейт.
— Вся эта история целиком выдумана, и я хочу знать, кто за этим стоит.
— Я не могу сказать этого.
— Тебе ведь не нравился твой контракт.
— Это неправда. Мне нравится работать на «Элсет индастриз».
— А как насчет той ерунды, которую ты наговорила мне на Гавайях? Ты все время повторяла, что работа перевернула всю твою жизнь и ты не знаешь, что делать дальше.
— Да, был момент, когда я не могла с этим справиться.
Перегнувшись через стол, Тейт взглянул Келзи в глаза.
— Мне пришло в голову, что, если наша кампания потерпит крах, ты сможешь быть свободна от контракта.
Кровь отлила от лица Келзи. У нее дрожали колени. Схватившись за угол стола, чтобы не упасть, она произнесла:
— Не может быть, чтобы ты думал, будто я способна на такое. Не может быть. После всего, что было между нами.
В глазах Тейта мелькнуло отчаяние, он крепко сжал зубы, и Келзи тут же поняла, что он уже жалеет о своих обвинениях.
— Тейт, — сказала она. — Если бы я сделала такое, я бы разбила твою жизнь. Ведь твоя работа — ее неотъемлемая часть. Но ты ведь и меня сделал частью своей жизни. И я не смогла бы сделать ничего такого, что навредило бы тебе. Никогда.
Тейт глубоко вздохнул, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Он расправил плечи, но руки его, лежащие на столе, были сжаты так крепко, что побелели костяшки пальцев.
— Я действительно не знала, что работа способна так перевернуть мою жизнь, Тейт, — сказала Келзи. Она нежно провела газетой по костяшкам его пальцев. Тейт не убрал руки, и Келзи почувствовала, что сомнения оставляют его. — Об этом я и говорила тебе на Гавайях. И ты не можешь обвинять меня в том, что я была в шоке, когда это случилось. Ведь никто из нас, даже ты, не ожидал, как все обернется.
Тейт снова посмотрел на газету.
— Но, Келзи, у них действительно должен быть источник информации. Это весьма уважаемое издание. Они не могли просто выдумать все это.
— Это мог быть кто угодно, только не я.
— Тогда кто? У меня такое впечатление, что кто-то очень заинтересован в провале нашей кампании.
Келзи медленно покачала головой. Она не могла представить себе никого, кому хотелось бы покончить с серией «Только для рыжих». Среди съемочной группы не было ни одного человека, который не старался бы изо всех сил, чтобы обеспечить успех. Даже фотографы, с которыми она работала, и люди в салонах, куда они ходили с Брюсом, встречали ее приветливо и радостно.
— Даже не знаю. Когда я была в Нью-Йорке, несколько человек упоминали вскользь об этом конкурсе, но я не придала этому значения. Только взяла один раз анкету с фотографией у какой-то мамы с ребенком. — Она подняла на Тейта полные тревоги глаза. — Я ничего не понимаю в большом бизнесе и, возможно, скажу сейчас глупость, но… ты не думал о потенциальных конкурентах? Они не могли…
Тейт поднял глаза от газеты и задумался над словами Келзи.
— Это было бы очень рискованно. Не хочу даже думать об этом. В таком случае нам вряд ли удалось бы справиться с этим, не затевая еще один судебный процесс. А с подобными обвинениями очень трудно бороться — это может стать для нас крахом.
Враждебность Тейта исчезла без следа, Келзи ясно это видела. Она поняла вдруг, что больше всего его пугало подозрение, что в этом деле замешана Келзи. И все же ей было очень обидно, что Тейт хотя бы на минуту мог предположить подобное. И тут она неожиданно вспомнила, что говорила ей Джина о Задоре Кейн, и ей пришло в голову, что все происшедшее вполне в ее духе. Может быть, Тейт до сих пор не может избавиться от мысли, что все модели скроены по одному образцу. Может быть, когда пройдет время, искренность ее отношения к Тейту поможет ему избавиться от этого убеждения.
— Послушай, Келзи, давай уйдем отсюда, — Тейт отложил бумаги, над которыми работал, обошел вокруг стола и нежно, словно извиняясь, поцеловал Келзи. — Мне необходим глоток свежего воздуха. Как насчет ленча?
Келзи с удовольствием согласилась.
В машине они разговаривали о работе — о фотографах, снимавших Келзи, о встречах с покупателями в Нью-Йорке, о Брюсе, о том, что Тейт успел заехать в Висконсин повидать родителей.
Келзи очень удивилась, когда поняла, что они приехали не в кафе, а домой к Тейту. Он жил в шикарном доме в Эдине, где на всем чувствовался отпечаток достатка — белые лепные украшения, огромные окна с тонированными стеклами, массивные двери с латунными ручками и дверными молотками.
— Это так не похоже на тебя, — сказала Келзи, разглядывая его жилище. — В твоем кабинете все совсем по-другому.
— Кабинет отделывал декоратор, — сказал в ответ Тейт. Выключив зажигание, он окинул взглядом двухэтажный особняк, думая о трех пустых спальнях наверху и о маленькой крытой веранде позади дома, которой почти никогда не пользуются. Интересно, если бы с ним жила Келзи, они купили бы газовый гриль и раскладные кресла? Сам он никак не мог собраться это сделать. — А здесь я могу делать все, что хочу, не заботясь об имидже.
— Правда?
Тейт не обратил внимания на нотки недоверия, звучащие в голосе Келзи. Он подвел ее к двери с таким видом, словно был агентом по продаже недвижимости, который надеется убедить клиентку, что этот дом — именно то, что ей нужно.
Тейт никак не мог понять, почему ему в голову пришло такое нелепое сравнение. Но неожиданно ему вдруг очень захотелось, чтобы Келзи понравился этот дом. Открыв дверь, он пропустил Келзи вперед, наблюдая, как она реагирует на то, что увидела, — мраморный пол в прихожей, картина маслом над стойкой для зонтиков, восточные ковры в гостиной и столовой. Тейт заметил, что Келзи смотрит на бронзовую люстру с восемнадцатью лампочками, и неожиданно пожалел, что люстра выглядит чересчур роскошно. Он купил ее когда-то на аукционе, ожидая важных гостей к званому обеду.
— Я всегда держу в холодильнике что-нибудь для сандвичей, — сказал Тейт. — Надеюсь, этого хватит, чтобы утолить голод.
На кухне Тейт проводил Келзи к бару и нахмурился, увидев, что забыл накануне помыть посуду.
На баре стояли пятнадцать стаканов и двенадцать тарелок. Мусорное ведро было, как всегда, переполнено. Коробки из-под полуфабрикатов и мороженых овощей вперемешку со старыми конвертами и использованными салфетками. Рядом с табуреткой, на которой любил сидеть Тейт, лежала стопка газет, его карманный калькулятор, чековая книжка, мелочь, пульт дистанционного управления и взятая напрокат видеокассета. Если сравнить все это с чистотой, царящей в остальных комнатах, сразу становилось ясно, где именно живет Тейт. Открыв бумажный пакет, он смахнул туда мусор со стойки бара и закинул его в чулан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});