Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев

– Она что, правда с сыром разговаривала? И называла его «мой хороший»?

– Мой пригожий, – поправила Нина, и две девушки стали безостановочно смеяться.

Наконец, когда хохот сменился слезами, Тони сказала:

– Такая нож в печенку засадит – и глазом не моргнет. Поди кур потрошит живыми.

– И рыбу тоже! – вставила Нина.

Они снова захохотали, хотя ничего смешного не было. Чувствуя, что от безостановочного смеха начались спазмы в животе, Нина, не в состоянии прекратить хохотать, схватилась за первую попавшуюся дверь, та, щелкнув, открылась, и в лицо ей ударил арктический холод.

Это отрезвило и ее, и Тони, и, переводя дух, девушки зашли в небольшое помещение, на полу и металлических стенах которого виднелся толстый слой снега, а с крюков свисали свиные туши, бараньи ноги и выпотрошенные курицы.

– А рыба тут имеется? – прыснула Тони, и Нина указала на ящик, откуда выгладывали раскрытые в смертельной агонии и схваченные морозом морды обитателей морских глубин. Дворецкий Олдрин, уже превратившийся в ледяную статую, апатично сидел в углу.

Снова заливаясь истеричным смехом, они выбрались из комнаты-рефрижератора и, продрогнув и проведя перекличку, отправились все же на террасу.

Каменные львы возвышались на постаментах прочно, и никакая сила, во всяком случае, человеческая, сдвинуть их не могла.

– Тайного механизма точно нет? – заглядывая в тончайшую щелку под пьедесталом, спросила Тони. – У меня в поместье близ Сент-Олбанс имеется, можно пройти в так называемую нишу священника, где во время гонения на католиков скрывались монахи.

И опять Сент-Олбанс, куда она прибыла из своего мира, выйдя через литературный портал в ванной номера Веры Клейторн.

Зевнув, самая богатая невеста Британии потянулась и вдруг спросила:

– И что ты скажешь о Филиппе?

Нина смешалась, не зная, что и ответить.

– Ага, вижу, он тебя тоже пленил. Еще бы, очень занятный тип. Но скажу сразу, своих мужчин я ни с кем не делю! И женщин, кстати, тоже! Что, шокировала?

Нина, не желая обсуждать синеглазого нахала, ответила:

– Меня после кровавого уик-энда на острове Альбатросов уже ничто шокировать не может. Но если он тебе так нужен, бери. Я мешать уж точно не стану. Потому что у меня есть…

Не говорить же, что муж, иначе последуют неизбежные ненужные вопросы.

– …человек, которого я очень люблю.

Женя, ее Женя, и только ее.

– Ну и отлично! – заявила, подставляя лицо полуденному солнцу, Тони. – О, как хочется в Ниццу или в Канны! И почему я только повелась на это подставное приглашение от Барсука Бидона!

Упоминание Канн навело Нину на мысль о бракосочетании голливудской звезды и бывшего владельца острова Альбатросов, и с них ее мысль перепрыгнула на Майкла Сетона и его дядю.

– Тони, скажи, ты как-то упоминала сэра Мэтью Сетона. Ну, только он богаче твоего отца. Ты с ним знакома?

Тони, ничуть не удивляясь ее интересу к орнитологу-мультимиллионеру, ответила:

– Ах нет, с ним вообще никто не знаком. Он жил, пока в глуши где-то с собой не покончил, в своем гигантском шотландском поместье с тысячами птиц, ни с кем не общался, а если приходилось, только с мужчинами, женщин он на дух не переносил! Чокнутый тип, но действительно самый богатый в Британии. Даже Виндзорам и Кавендишам, ну те, что герцоги Девонширские, до него далеко.

– А с Майклом Сетоном? – забросила удочку Нина. – Может, ты на его самолете-амфибии летала?

На «Альбатросе»?

– Шапочно знакома. Неплохой малый, но как его дядя помешан на птицах, так и Майкл на своих самолетах и всех этих рекордных перелетах. Эта зацикленность на одной тематике у них, похоже, семейная. Дядя вот на днях отравился, так как решил, что у него рак, и Майкл, его единственный племянник и вообще родственник, теперь получит все его миллионы и наверняка остепенится. Отличная для тебя партия, Вера!

Нина так не думала, тем более помнила, что в романе Кристи у Сетона была невеста. Но и ему, и ей было суждено умереть молодыми, так и не соединившись: он пропал без вести на просторах Тихого океана, пытаясь установить свой авиационный рекорд, а она была ликвидирована расчетливым убийцей, желавшим завладеть миллионами дяди жениха.

Но это в романе в ее мире, а как обстояло дело в реальности этой литературной вселенной?

И какое это имело отношение к острову Альбатросов – или никакого, кроме случайного совпадения названия птицы?

Птицы, которую так обожал сэр Мэтью.

Снова потянувшись, Тони весело ответила на отдаленный зов Ломбарда, который они услышали через специально открытые окна – на тот случай, если мистер Eu. R. Dudd заявится их убивать и им придется оглушительно завопить, призывая синеглазого нахала на помощь.

Потому что не приходилось рассчитывать на миссис Олдрин или доктора. И уж точно на старую ханжу и поклонницу фашизма мисс Блор.

– Ну, мы искали и ничего не нашли, – промурлыкала самая богатая невеста Британии. – Думаю, Филиппу все же нужна моя помощь. Ты не возражаешь, Вера, если я навещу его одна?

Нина это только приветствовала. Оставшись в одиночестве, она уселась на ступеньки террасы и, чувствуя смертельную усталость, уставилась на удивительно красивое в лучах полуденного солнца море.

Слово смертельно наилучшим образом подходило для описания ситуации, в которой она оказалась.

В небе над ней парил альбатрос, и Нина даже помахала ему. Он-то не виноват, что его имя кто-то решил использовать в криминальных целях.

Альбатрос… Мысли вновь вернулись к самолету с таким странным названием.

Просидев так, ни о чем не думая, минут десять (потому что два раза подавала голос в ответ на клич Ломбарда), Нина увидела вышедшую на террасу миссис Олдрин с горой головок сыра в руках.

– Вам помочь? – спросила Нина, а горничная, подойдя к перилам, швырнула сыры вниз. Подойдя ближе, Нина увидела, как те полетели в море, а некоторые, попав на скалы, застряли там, к вящей радости немедленно спикировавших на них чаек.

– Прощайте, мои пригожие! – заявила миссис Олдрин со странной кривой ухмылкой, и Нина подумала, что горничная вполне могла спятить – например, после шока от убийства мужа.

Или уже давным-давно, задумав убийства и планомерно осуществляя их. И то, что она при этом ликвидировала собственного супруга, отнюдь не лишало миссис Олдрин статуса подозреваемой.

Скорее, наоборот.

– Это все, что было? – спросила Нина, и горничная рявкнула:

– Не задавайте идиотских вопросов, мисс Клейторн. Конечно же, нет! Марш за мной!

Нина беспрекословно последовала за ней, то и дело думая о ноже, который миссис Олдрин носила в кармане передника.

На кухне их поджидал Ломбард. Что ж