Искушение - Елена Усачева

Я сидела на ступеньках около магазина с гордым названием «Хрусталь». Холодно не было. Ночной воздух обвевал меня, но не касался. Я закрыла глаза, пытаясь почувствовать город. Он был глухой и сонный. Перед этим я долго бродила по нему, ходьбой заглушая мысли. Согрелась, вспомнив, что не такая я и беспомощная, могу для себя что-нибудь сделать. Не все же другим помогать да от вампиров защищаться. Мне достаточно было представить, что сейчас тепло, и так стало. Для меня.

С одной стороны, я понимала, что произошло. Макс, как и собирался, увел всех вампиров. А еще он тоже, как и обещал, дал мне сделать выбор и не стал ему перечить. Он просто ушел.

Первым желанием было умереть. Найти железнодорожные пути и лечь под поезд. Но ведь оставался шанс, что Макс вернется, по этому торопиться было нельзя. А то получится, как у Джульетты. Зачем я вспомнила эту пьесу? Там же все умерли.

Нет, наша история другая. Макс уходит, я остаюсь и работаю с колдуном. Он помогает мне найти разбитое, разбросанное по всему свету мое «я». Ведь когда-то оно было, в стародавние времена. Тогда я была одна, без Макса. А потом любимый заполнил меня всю, не оставив места мне самой. Настало время понять, где мои желания, а где не мои. Что такое я без Макса? И существует ли такой человек — «я без Макса»? И что вообще вокруг меня происходит?

Я видела, как из ресторана вышли Эдо с Антоном. Колдун наверняка знает, что все именно так сложилось. Можно сказать, из-за него. Интересно, на чьей стороне он играет? На моей или Антона?

Колдун со Смотрителем разошлись в разные стороны. Я смотрела им вслед, медленно накаляясь злобой, и поэтому не заметила, как ко мне подошел Антон. Он стоял, равнодушно пиная сумку ногой.

— Ты не знаешь, где здесь можно купить заварочный чайник? — Глупее вопроса придумать было нельзя, но это единственное, что меня интересовало.

Забавно, как некоторые вещи порой становятся безусловными. Еще пару часов назад я была убеждена, что никуда завтра не пойду. Поеду. С Максом. В противоположную от сегодняшнего дня сторону. А вот теперь направление моего движения изменилось (куда же мне еще идти, как не в ДК, единственное знакомое мне место?), а появляться в гостях с пустыми руками не хотелось.

— Пойдем со мной, — предложил Смотритель. — У меня в номере есть диван и кровать.

Его слова проходили мимо меня, перед глазами стояла странная картинка — чашка, из нее свисает хвостик чайного пакетика. Это будет. Причем уже скоро.

— Утром чай заваривать не во что. Антон еще пару раз стукнул по сумке, посмотрел на меня так, будто на расстоянии измерял температуру тела.

Я пошла искать магазин, Смотритель брел за мной. Вывеска «Хрусталь» в темноте читалась плохо. Антон молча протянул мне деньги.

— Если хочешь, я утром могу зайти.

— Ты всегда возвращаешься, когда обещаешь? — Этот вопрос сильно волновал меня — насколько мужчины верны своему слову.

— Иногда возвращение становится невозможным.

Звезды над головой меркли. Скоро будет рассвет. Вокруг было на удивление тихо. Давно я не слышала такой тишины.

— Антон…

Смотритель скривился, поднял руку, чтобы взлохматить свои некогда длинные волосы, но вовремя вспомнил, что прежней шеве люры нет, и, завершая жест, отмахнулся от меня.

— Туда я вернусь, — крикнул он, отходя от меня. — Ирка просила ничего не делать, но я все равно вернусь. Я понимаю, открывать твой аркан, чтобы выпустить ее, нельзя. Выпустишь одного, за ним потянется другой. — Он горько усмехнулся. — Но ведь любую схему можно обмануть. В Нордкине твой аркан запер вампиров. Я смог легко уйти, добраться до города, сесть в автобус, потом на самолет и вернуться домой. Понимаешь, человек может это сделать.

— Ирина пришла сама. Она знала, что с ней случится.

Антон не слышал меня.

— А человек может… — повторил он. Потом еще немного постоял и побрел

прочь.

Он был живое воплощение вечной войны. За жизнь, за любовь, за свое предназначение. Ходячий создатель арканов на неудачу.

Я еще какое-то время посидела и отправилась бродить по окрестностям. Ноги сами принесли меня к ДК. Боковая дверь была не заперта. Да-да, мне это обещали. «Мои двери для тебя всегда открыты», — так сказал Эдо. Он много что говорил, только я не слушала.

Дошла до гримерки, устроилась на диване и тут же уснула. Я впервые была в состоянии «без места и времени». Совсем одна. Деньги в кармане, и те не мои.

Когда в десять стали появляться первые студийцы, я успела сходить за чайником, на сдачу купила пряников и заварки. Остальную еду ребята принесли сами. Пока народ собирался, я вытащила костюмы, перебрала их. Половину надо было зашивать.

— Доброе утро.

Эдо не удивился, увидев меня, обложенную костюмами.

— Чего я не знаю? — спросила я вместо приветствия. Чувствую, ничего не знаю. Если все это отдавать, то самое время отправляться к Эдо в полон. Саму жизнь придется заложить.

Колдун усмехнулся, отодвигая стойку с костюмами в сторону.

— Ты не знаешь, чем закончится эта история, — ответил он мне словами Сказочника.

— Значит, я вам должна отдать историю запуталась я окончательно. Спала я м: ало, и от этого в голове поселилась неприятная тяжесть. Было лень говорить, сидеть, жить.

— Заварника пока будет достаточно. Ты же незнала вчера, что его купишь.

Я закатила глаза. Если бы все в жизни было так просто.

Но все действительно так и оказалось — просто. Чаепитие закончилось репетицией. Мальчишки смешно размахивали рапирами, с пафосом выкрикивая свой текст. Потом все опятьпили чай. Сидели долго, хохотали над смешными моментами из вчерашнего спектакля. Я устроилась в углу, собирая на нитку, рассыпавшийся бисер с костюма Снежной королевы. Смех звучал для меня странно. Я смотрела на эти живые, подвижные лица, раскрасневшиеся после тренировки и чая, и чувствовала себя чужой. Вот они сидят, разговаривают, кричат, перебивают друг друга, и я словно подсматриваю за ними в окно с улицы, где холодно, завивает метель, а я, как всегда, без шапки и перчаток. Был бы здесь Макс, мне было бы не так одиноко. Захотелось тут же встать и отправиться его искать. Как Герда, идти и спрашивать у цветов, реки и ветра, не видели ли они моего прекрасного принца.

От таких мыслей сыпался бисер, я постоянно кололась иголкой, ухитрилась порвать кружево. Костюм у меня отобрали. И вот уже девчонки наперебой спорили, как надо пришивать украшения.

Я залезла с ногами на диван, положила подбородок на колени.

— Тебе не скучно? — До этого Семен ко мне не обращался, поэтому сначала я не поняла, кому он это говорит.

— Непривычно, — пожала я плечами. — Как будто все это со мной уже было, но в другой жизни.