Я иду искать - Ольга Николаева

— Абсент. И пепельницу. Пока всё.

Девица кивнула и упорхнула.

Максим окинул взглядом танцпол. Кто из них сегодня не вернётся домой? Чьи отксеренные фотографии с надписью «Ушла из дома и не вернулась…» скоро появятся на автобусных остановках? Двое вампиров этой ночью устраивают здесь свою лотерею.

Девица в восточном платке поставила на столик абсент. Ну что ж, — подумал Максим. — То, что я тебе не заплачу, будет самым невинным из сегодняшних преступлений. Хреновое оправдание. Впрочем, а разве бывают оправдания не хреновые? Он пригубил обжигающий остро пахнущий напиток, бесцельно рассматривая группки людей на танцполе и возле бара. Когда его глаза на миг остановились на сидящих за соседним столиком двух девушках, он успел заметить, что они явно его разглядывают. На лицах обеих была такая готовность познакомиться, такая жажда мужского общества, что их внимание даже не льстило. Он поспешно отвернулся. Стоит задержать на них взгляд, и они окажутся за его столиком. И способный в любой момент появиться Сергей с радостью оправдает их ожидания, а Максим точно узнает, чьи фотографии будет сопровождать надпись «Ушли из дома и не вернулись…» Максима передёрнуло. Ночной клуб — идеальное место для охоты, пожалуй, никакого морока просто не понадобится, этим девицам ведь и впрямь всё равно, за кем идти — лишь бы позвали. Он постарался восстановить в памяти лицо Лики, но её черты казались размытыми, ускользали… Что ж, преступление сильнее давней влюблённости.

— Макс? — Неслышно подошедший Сергей опустился на соседний стул. — Что это у тебя?

— Абсент. Но по вкусу больше похоже на микстуру от кашля.

— Да? — Сергей без особых церемоний одним глотком допил абсент, оборвав дегустационный эксперимент Максима. — Теперь я знаю, какова на вкус микстура от кашля.

Он поднялся из-за стола, вопросительно взглянув на Максима, и тот почувствовал, как в груди что-то дрогнуло, будто натянутая струна. Всё это время он старался не думать о предстоящей встрече, не рисовать её в своём воображении, и без того зная две вещи — во-первых, она неизбежна, а во-вторых, он к ней не готов. К таким встречам вообще нельзя быть готовым.

— Антон действительно здесь?

Сергей кивнул.

— Ты его видел?

— Пока нет.

Они вышли из зала и Сергей толкнул дверь мужского туалета. Вошедший следом Максим увидел парня, сидящего прямо на полу, прислонившись спиной к белому кафелю стены. Он медленно поднял голову навстречу вошедшим, будто ждал их появления. Хотя, видимо, действительно ждал.

— Макс, ты даже не изменился… — сказал он так тихо, что это могло показаться жестокой игрой воображения, если бы не обращённый на Максима взгляд светлых глаз, так страшно знакомых. — Только откуда у тебя седина на висках? Когда ты отдал мне ключи, у тебя её не было. Или уже была? — Губы чуть дрогнули, то ли улыбка, то ли только попытка её изобразить.

— Ты бы лучше спросил, зачем мы здесь. Или мне выйти и не мешать встрече старых друзей? — Сергей усмехнулся.

— Мы? — повторил Антон. — Мы… и что же вам надо?

— Не только поздороваться, как ты понимаешь. Мне нужен человек, которого ты вернул к жизни.

— Зачем? — Антон вяло пожал плечами. — Ты не справишься с ним.

— Зачем — это хороший вопрос, подумаю над ним на досуге. — Сергей снова усмехнулся. — А ты скажи, что в нём… такого, с чем я не справлюсь. Ты-то справился, вытаскивая его.

— Нет. — Он покачал головой. — Я бы его не вывел. Даже тебе это было бы не под силу. Он умер мгновенно, ещё до того, как я оказался рядом.

— Тогда что?

— Я не знаю. Не знаю… Только это не я его, это меня потащило за ним. А потом вытолкнуло нас обоих. Какая-то сила.

— Какая сила? Нет в природе никаких сил, которые…

— Видишь, даже ты не знаешь всего! Есть. — Губы Антона снова скривились в неестественной попытке улыбнуться. — Я не ты. Я не обманываю и не строю ловушек. И не цепляюсь за существование, как ты. Да ты бы и сам понял, пожелай я тебя обмануть. Только мне незачем.

— На что это было похоже?

Антон замолчал, потом медленно ответил.

— На сеть. Но она не тянула нас вниз, только опутывала… и — выталкивала.

— От неё что-то осталось?

— Не знаю. На мне — нет. Может быть, на нём. Скорее всего — на нём.

— Это всё?

— Да. Ты же сам видишь.

Антон отвернулся и Сергей подтолкнул Максима к двери, но уже на пороге вдруг обернулся.

— Кстати, Антон, почему ты говоришь, что я обманул тебя? В итоге ты ведь получил то, чего хотел, так что забудь об ошмётках своего морального облика, или как там это называется. У тебя его просто больше нет. Или дорог как память? Лучше выброси из головы такие понятия. У тебя теперь вообще нет никакого облика, даже внешний — только иллюзия.

Антон поднял голову.

— Убирайся. — Его голос звучал устало. — Ты мне надоел. Вы оба мне надоели.

— О чём он говорил? — спросил Максим, уже сидя в машине.

— Не знаю. Единственное, что я пока понимаю, так это то, что мы все влипли. — Сергей откинулся на сиденье и закурил. — У тебя есть какие-нибудь планы? Может, тебя отвезти куда-нибудь?

— Как на зло я никогда не мечтал о личном шофёре.

— Макс, если я просто высажу тебя и уеду… Ты знаешь, что будет.

— Мы что, теперь обречены на общество друг друга?

— Я так сильно тебе не нравлюсь?

— Против тебя ничего не имею, честное слово, но раздражает неизбежность.

— Понимаю. Думаю, это ненадолго. Такие события никогда долго не стоят на месте. Наш неизвестный приятель скоро до нас доберётся.

— Не скажу, что ты меня сильно успокоил.

— Увы, Макс. Но когда не знаешь, что делать, приходится ждать, когда ход сделает твой противник. И надеяться, что это вынудит его хоть немного открыть себя.

— Но ты можешь хотя бы предположить что-нибудь?

Сергей пожал плечами.

— Когда я пытаюсь это сделать, вывод напрашивается только один — что такого просто не может быть. — Он повернулся к Максиму и в его глазах мелькнула тень тревоги. — Просто не может быть.

— Десять лет назад я был уверен, что вампиров не может быть.

— Логично, Макс. Но, понимаешь, мой опыт побольше твоего. Лет на триста.

Максим отвёл глаза. Последняя фраза была сказана так серьёзно, и, вместе с тем, так легко, что в груди что-то ёкнуло.

— Сергей… Я не спрашивал этого…

— Ну, триста — это приблизительно. Может, чуть меньше, может, чуть больше. Я не веду календаря. К тому же, меня не занимают события внешнего мира, они меня попросту не касаются. Я не исторический справочник, если ты об этом. Моя память фиксирует только то, что происходит со мной, а я не полностью принадлежу этому миру. Происходящее в нём проходит мимо меня, я существую на его границе, а она неизменна… и она, и то, что за нею.