Дочь охотника на демонов - Яна Оливер

Испугавшись, она убежала с пустыми руками. Когда она проходила мимо охраны магазина, Алан кивнул ей. Он думал, она сделала все, как он велел.

— Ты умница, детка, — сказал он.

Когда Райли призналась, что не смогла украсть ноутбук, он закричал на нее у всех на глазах, обозвал глупой сукой, а потом ударил.

Райли дотронулась до щеки, вспоминая его удар, вкус крови во рту и его безумное лицо в нескольких сантиметрах от нее.

Она нашла в себе мужество и ушла от него, а он так и остался стоять на парковке перед магазином, выкрикивая в ее адрес проклятья. Сделав три пересадки, она наконец добралась до дома. Когда отец увидел ее с тем страшным синяком, его лицо исказилось от ярости. Она упала в его объятья и рассказала, что произошло. Когда она наконец успокоилась и перестала плакать, он задал ей единственный вопрос:

— Ты думаешь, ты заслуживаешь того, чтобы тебя били?

— Нет! — сказала она. — Он не имел никакого права!

Она увидела облегчение на лице отца.

— Всегда помни об этом, тыковка. Никто не имеет права обижать тебя. — Затем он снова обнял ее, а потом они вместе пошли есть пиццу и отмечать ее счастливое избавление от Самого Худшего Бойфренда. Через несколько месяцев она узнала, что во время ссоры со своей новой девушкой Алан сломал ей руку.

«Мне повезло, что я вовремя все поняла».

— Эй! — окликнул ее Харпер, от чего Райли подпрыгнула. — Внимание! Если ты думаешь, что все знаешь, то ты заблуждаешься.

— Извините, — сказала Райли. — Что вы говорили?

— Я говорил, что четвертаки действуют, как сирены. Они поют сладкие песни, а потом забирают твою душу, чтобы она служила Люциферу. Иногда они делают это быстро, иногда медленно. Единственное, что им нужно, это твоя душа, и их не волнует, убить тебя до того, как забрать ее, или после.

Саймона трясло от того, что Харпер был таким бесцеремонным.

А мастер все продолжал:

— После того как они заявляют права на твою душу, они могут забрать ее немедленно и убить тебя, но всегда есть вероятность, что они продадут тебя вышестоящему демону.

— И что тогда? — нахмурился Саймон.

— Они оставляют тебя в живых при условии, что ты будешь их вечной слугой. — Он повернулся к Саймону. — А теперь расскажи-ка, в чем разница между инкубом и суккубом.

Саймон вздохнул, явно недовольный тем, что приходится обсуждать такие вещи в присутствии Райли.

— Суккубы предстают в образе женщин, которые соблазняют мужчин и во время совокупления высасывают из них энергию. Инкубы же принимают облик мужчин и проделывают все то же самое с женщинами.

Харпер кивнул:

— Это зло во плоти. По-другому и не скажешь.

— Как их остановить? — спросила Райли.

— С помощью Вавилонской сферы, — ответил мастер.

О таком она пока не читала.

— Как она работает?

— Расскажи ей, святоша, — обратился Харпер к своему старшему ученику.

Так называемый святоша, который подарил ей великолепный поцелуй прошлой ночью, изучал ее в зеркале заднего вида.

— Вавилонская сфера заставляет всех слышать то, что демон говорит на самом деле, а не то, что он хочет, чтобы все слышали, разрушая таким образом все иллюзии, которые он создавал прежде.

— Мы разбиваем Вавилонскую сферу, смотрим, как реагирует подозреваемый, а потом, если выясняется, что он демон, ловим его и засовываем в стальную сумку, — сказал Харпер. — Проще простого.

Райли перехватила взгляд Саймона в зеркале. Похоже, он, как и она, не разделял мнения мастера.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

В «Армагеддон-лаунж» было не много посетителей, и все они, как по команде, повернули головы в сторону вошедшей в кафе троицы.

«Так вот где Бек играет в бильярд». Очень в его стиле — обшарпанная барная стойка, восемь столов для пула и большой экран, на котором транслируется университетский футбол. Сукно на столах поистерлось, а краску на бетонном полу не мешало бы обновить. Сигаретный запах, витающий в воздухе, свидетельствовал о том, что владелец платит дополнительный налог в городскую казну за предоставление этой опции.

Харпер кивком показал на молодую парочку за одним из столов.

— Видимо, это они, — сказал он. Парень был такого же роста, как Саймон, с грязными черными волосами и пирсингом в бровях, носе и языке. Райли недоумевала, на какие деньги он купил все эти украшения. На нем были потертые синие джинсы и черная футболка с надписью «Я идеал! Готов поспорить!».

«Ну и самомнение».

Подойдя ближе, Райли занялась изучением девушки. В заявлении говорилось, что Кэрол Форд пятнадцать лет, но выглядела она старше. У нее была рваная стрижка, волосы были выкрашены в светлый цвет, а лицо отличалось бледностью. Райли не могла не заметить черных кругов под глазами. Либо Кэрол болела, либо была наркоманкой, либо парень не упускал случая поиздеваться над ней. Не важно, в чем была причина, с последствиями не справилось бы ни одно маскирующее средство.

Саймон расстегнул рабочую сумку и поставил ее на пол рядом с собой.

— Извините, вы Кэрол Форд? — спросил он.

Она обернулась и часто заморгала, словно кто-то светил ей в глаза фонариком.

— Да?

— Саймон Адлер. Ловец демонов. Возможно, у вас проблемы, и я здесь, чтобы помочь.

Райли завидовала ему: он говорил твердо и спокойно и был уверен, что полностью контролирует ситуацию. Но в его случае это было связано не с большим опытом, а с его верой в Бога, которая, как ему казалось, никогда его не подведет.

— Ты не должна с ними разговаривать, — скомандовал парень. — Их подослали твои родители.

— Родители? — переспросила девушка, как будто она вообще забыла, что у нее есть отец и мать.

— Произошло какое-то недопонимание, — продолжил парень и обнял Кэрол. Она вздрогнула от его прикосновения. — Я не нравлюсь ее предкам, и с этим ничего не поделаешь. Но мы любим друг друга, а они все время пытаются помешать нашему союзу. Будет лучше, если вы уйдете.

Его слова звучали разумно, но Алан тоже отлично умел убеждать других в своей правоте.

— Ты же меня любишь, Кэрол? — спросил парень.

Кэрол, как щенок, согласно кивнула.

— Я никому не позволю обидеть ее, — продолжил парень, глядя Райли прямо в глаза.

Как только их взгляды пересеклись, Райли почувствовала какое-то странное напряжение, словно в баре были только они. Он что-то ей говорил, но, похоже, кроме нее, этого никто не слышал. Он говорил ей, что она очень красивая, что ему очень жаль, что она осталась совсем одна, но он знает, как все исправить. Он убеждал ее, что никогда не оставит ее, как сделали остальные.