Рассказы - Теодор Старджон

Но если мы не выдадим им аппарат, они нас взорвут, а это значит, что он им не достанется. Что, в свою очередь, доказывает: они боятся аппарата и готовы сделать все, чтобы либо овладеть им, либо, если это не удастся, помешать владеть им кому бы то ни было вообще.

— Значит, они сами подсказали нам ответ!

Когда Уилл Хоклайн принимал решение, оно бывало окончательным.

— Если они боятся аппарата, мы пустим его в ход сами. Мы прибудем на Орел еще до их отлета оттуда и остановим их, — он повернулся к Харперу Таунсенду, своему начальнику оперативного отдела: — Харпер, оба разведчика готовы к запуску?

Харпер кивнул.

— Ионна, ты согласна отправиться на Орел, захватив с собой какого-нибудь Маленького Джона? А я тем временем возьму второй аппарат, и мы вместе упредим их атаку.

Взглянув на ее лицо, он понял, что она согласна и рвется в бой.

— Тогда вперед! Харпер, задействуй все компьютеры, пусть подскажут нам, как уничтожить этот крейсер. Но ничего не предпринимай до самой последней минуты, иначе они ударят раньше, чем истечет срок ультиматума.

Он бегом бросился к стартовой площадке и только теперь осознал, что по-прежнему сжимает руку Ионны в своей. Когда он рванулся с места, то едва не повалил девушку.

— Прошу прощения, — пробормотал он и исчез. Ионна с грустью взглянула на свою руку.

— Прощения? — недоуменно повторила она, потом повернулась и побежала к своему разведывательному кораблику, криком призывая к себе Маленького Джона № 12.

И хотите — верьте, хотите — нет, но когда Ионна и Уилл садились в свои корабли. Маленькие Джоны и компьютеры уже успели произвести все необходимые вычисления, позволяющие перенестись назад во времени, двигаясь вперед в пространстве, и прибыть на Орел еще до отлета оттуда крейсера Мозгоскопа.

В тот самый миг на борту черного крейсера, в том месте, где расположены приспособления, делающие его способным двигаться (на земном языке это зовется «мостиком» или «пультом управления»), какой-то миркат отошел от панели, на которой мелькали лампочки, и приблизился к командиру.

— У нас «зайцы», сэр, — сказал он (»зайцами» в горшках называют существ, пробравшихся туда тайком ото всех). — «Зайцы», сэр. Сначала я думал, что их трое, потом — четверо, двое-то уж точно.

— Тоща ищите их, — велел командир. — Обшарьте все углы, коридоры и каюты.

Миркат убежал, и тут послышался голос второго:

— С планеты стартует маленький летательный аппарат, сэр! — крикнул Миркат.

Но не успели они прицелиться и выпустить плазму, как разведчик уже разогнался до сверхсветовой скорости и был таков. Тут же появился еще один. Крейсер с Орела выпустил огромный веер пламени и успел отрезать часть хвостового оперения разведчика, когда тот уже почти развил сверхсветовую скорость и, казалось, вот-вот улизнет.

Никто из нас не знает, каково это — летать на маленьком разведчике. Ускорение сжимает тебя будто тиски, вдавливает в кресло, и вот ты уже не можешь дышать, ничего толком не видишь и почти не соображаешь. А потом вдруг появляется ослепительное сияние, крутящаяся световая спираль, и ты оказываешься в какой-то другой вселенной, полной серых теней, от вида которых голова идет кругом. Спустя некоторое время (оно зависит от того, сколь дальний путь вам надо проделать в линейном пространстве) вы опять попадаете в нашу привычную вселенную и начинаете изумленно моргать, потому что расположение звезд уже совсем не такое, как раньше, а невдалеке плывут незнакомые планеты. Жуть, да и только!

Но то, что произошло с Уиллом Хоклайном, было неизмеримо хуже. За несколько секунд до разгона Маленький Джон № 5 завопил: «Прямое попадание!»

— Дело дрянь, — сказал Уилл Хоклайн, — но все равно будем продолжать обратный отсчет и стартовать, что бы там ни случилось!

В этот миг их закружила сверкающая спираль, и они оказались в сером мире. И тут — трах! бах! бух! — что-то начало ломаться и разваливаться во внутренностях разведчика. Огни погасли, потом засияли, потом потускнели.

— Оцени ущерб! — велел Уилл Хоклайн, и Маленький Джон тотчас огласил целый список повреждений — одно другого страшнее.

— Ты можешь найти Ионну? — спросил Уилл. Больше всего он боялся за нее.

— Она на поверхности Орела!

— В плену! — прошептал Уилл Хоклайн, и вдруг внутри поднялась волна какого-то неведомого ему доселе чувства. — По крайней мере, она жива, полуутвердительно-полувопросительно добавил он.

— Она жива, — сказал Маленький Джон. — Но с ней там что-то делают.

Да, с ней что-то делали. Она лежала под силовым лучом, и страшный свет озарял ее, пронизывая, казалось, насквозь. Над нею склонился один из членов Мозгоскопа. Не могу сказать вам, как он выглядел, потому что и мне этого никто не говорил. Знаю только, что он был неописуемо ужасен, а посему, даже знай я, какова его наружность, я все равно не стал бы рассказывать вам о ней.

Существо из Мозгоскопа сказало:

— Мы ввели в твою кровь вещество, которое тебя убьет, да не просто убьет, а убьет по-особенному. Есть противоядие, но через какое-то время оно уже не подействует, и ты очутишься в мире страшных видений, таких страшных, что сама возжелаешь смерти, лишь бы избавиться от них. Так что давай поспешим. Отвечай-ка быстренько на мои вопросы. Какое у тебя задание? Что за работы велись в вашем Центре Времени? С кем ты должна была выйти на связь, когда мы захватили твой корабль?

Вопросы, вопросы, вопросы…

Ионна лежала молча. Лишь однажды она произнесла:

— Маленький Джон № 12 был прав.

Никаких объяснений она дать не пожелала. Потому что, когда поисковый луч с Орела зацепят их корабль. Маленький Джон № 12 сказал ей — тихо, как обычно говорят все Маленькие Джоны:

— Вероятность побега ничтожно мала. Моя способность к сокрытию информации, которую они потребуют от меня и от нашего компьютерного банка, тоже ничтожно мала. Следовательно, есть лишь одна разумная линия поведения. Я счастлив, что был знаком с тобой, Ионна Веррет, — с этими слотами он улыбнулся ей и умер.

Потрясение и страх не помешали ей подумать о клонах, о том, каково это — быть клоном и жить среди клонов. Он был столь же реален, как и она сама, но смерть для Маленького Джона — нечто совсем другое, непохожее на смерть человека. Ведь всем Маленьким Джонам известно и доступно то, что знал, думал и чувствовал Маленький Джон № 12. Значит, в каком-то смысле он продолжает жить в каждом из своих собратьев, а это — уже нечто большее, чем просто память.

И теперь, когда она беспомощно лежала в пучке света, слова Маленького Джона № 12 продолжали звенеть у нее в ушах: «Есть лишь одна разумная линия поведения…» Она прикрыла глаза. Но Ионна не умела умирать так же, как клоны. Да и не знала — во всяком случае пока — хочется ли ей этого.