Тайна бильярдного шара. До и после Шерлока Холмса [сборник] - Артур Дойл

— Но, дорогой мой Холмс, — прервал я его, — этот Толлокс, или Бодл, или кто там они, гораздо выше метра тридцати!

— Значит, они гигантские хойти-тойти, — без тени смущения ответил Холмс. Он всегда славился железной логикой.

— Прошлой ночью этот шар и полоску бумаги бросили в сад. Это стало сигналом к «ликвидации», так что нам, Ватсон, осталось лишь найти тело.

Не успел он закончить, как раздался стук в дверь, и в комнату ворвался пунцовый от охотничьего азарта Магсон. В руках он держал перепачканное грязью синее пальто.

Джон Гримшо. Вид на Хит-стрит с Хампстед-Хилл

Ну-с, мистер Холмс, пока вы с вашим другом думали, мы работали, и вот что мы нашли. Мы обнаружили это под двумя красными булыжниками, — самодовольно объявил Магсон.

Холмс вздрогнул от удивления, но тотчас же взял себя в руки.

— Надеюсь, вы осмотрели содержимое карманов? — как бы между прочим спросил он.

Настала очередь Магсона вздрогнуть, поскольку он явно забыл это сделать.

Вполголоса обозвав кого-то идиотом, Холмс схватил пальто и вывернул карманы. Мы стояли рядом, затаив дыхание. Портсигар, билет в театр, несколько ружейных запалов; и наконец, Холмс с торжествующим возгласом извлек из кармана сперва простой, а затем красный бильярдный шар. Торопливо запустив руку в другой карман, Холмс вытащил оттуда целый ворох бумажных лент с надписями, сделанными заглавными буквами.

— Это архив! — воскликнул Холмс. — Здесь все протоколы секретного общества! Поздравляю вас с потрясающей находкой, Магсон!

Мы обступили Холмса, стараясь прочесть таинственные надписи, как вдруг из сада донесся сдавленный крик.

— Он не мог далеко уйти, — пробормотал Холмс и выбежал наружу. Мы ринулись за ним.

— Мы нашли его, сэр, — отрапортовал один из детективов, идя из сада навстречу нам.

— Нашли? Кого? — резко спросил Холмс.

— Мистера Толлокса, сэр.

— Как бы не так, — возразил Холмс. — За мной.

Мы поспешили в сад и увидели там миссис Бодл и пятерых детективов, стоявших вокруг корыта для дождевой воды. Когда мы подошли поближе, нашим взорам предстала потрясающая картина. В корыте, полном воды, сидел джентльмен средних лет, одетый во фрачную пару. Его аккуратно снятые ботинки лежали рядом, а из воды торчали взъерошенная голова и грудь в испачканной белой манишке. Скорее всего, вчера за ужином он перепил и до сих пор не успел протрезветь, поскольку на все слезные мольбы миссис Бодл он отвечал пьяным бормотанием:

— Птом, все птом, дарагая. Зайдите в пол… девя… деся… того, ну, этак вот…

Очевидно, сильно перебрав за ужином в клубе, он вернулся домой, и после безрезультатных попыток войти внутрь снял пальто и тихо улегся спать в корыто.

Немного повозившись, нам удалось перенести его в дом, несмотря на все его заверения, что ему и там «ошнь нравицца». Он немного протрезвел и смог более-менее внятно отвечать на вопросы.

— А шары, как к вам попали шары? — допытывался Холмс.

— Ккакие ттакие шшары? — прохрипел мистер Толлокс, тараща на Холмса налитые кровью глаза.

— Бильярдные шары, которые мы нашли у вас в карманах?

Мистер Толлокс пьяно расхохотался:

— Мммы… ммышинально кладу в карман мелок, есть такой грех! А тут, видать, по ошибке шары положил. Мможет, перепутал, а?

— А вот это, как у вас вот это оказалось?! — рявкнул Магсон, тряся перед его носом ворохом бумажных лент.

— Этто? А это лента из ттикерного аппарата, нну, вроде телеграфа. Бросаешь пенни и получаешь сссводку хоть с биржи, хоть из «Таймс», хоть от «Рейтера». За одну-то монетку — и столько забавы! — ответил мистер Толлокс, блаженно улыбаясь.

— Думаю, лучше предоставить его заботам миссис Бодл, — пробурчал Магсон. — Мы хорошо поработали, — добавил он, обращаясь к Холмсу. — Я вам премного обязан за то, что вы нам немного помогли.

— Вот так всегда, — горько констатировал Холмс. — Стараешься, распутываешь дело, а все лавры достаются другим. Помяните мои слова, Ватсон, нынче все вечерние газеты станут трубить об остром уме и хватке Магсона.

Когда мы возвращались домой, Холмс заметил:

— Я вам так скажу, Ватсон: в следующий раз вы будете вести расследование, а я его подробно опишу. Договорились?

ТРАГИКИ

На суетливый и суматошный Париж опустился вечер, и веселые обитатели города высыпали на Большие Бульвары. В толпе на тротуарах смешались военные и гражданские, аристократы и простолюдины, на мостовых повозки торговцев всякой всячиной то и дело сталкивались с роскошными каретами знатных особ. Тут и там бесчисленные кафе с вынесенными прямо на улицу столиками и стульями лучились теплым уютным светом, в котором плыла бесконечная людская река.

Давайте свернем с шумного и бурлящего Итальянского бульвара направо, на улице д’Эжипт. В конце ее простирается целый лабиринт тихих и скромных улочек и переулков, и самая сонная из них называется Бертран.

В Англии ее бы окрестили прибежищем обедневших аристократов. Там стоят двухэтажные одноквартирные дома со смежными стенами. Выглядят они печально и неухожено, но, тем не менее, стараются скрыть потрескавшуюся черепицу и осыпающуюся облицовку за изящными оградами и яркими ставнями, пытаясь показать, что они знавали лучшие времена.

Бертран — улица нешумная, но нынче вечером здесь как-то особенно тихо. Скоро она совсем опустеет, лишь одинокая фигура будет перемещаться туда-сюда по неровному тротуару. Мужчина — а это именно мужчина — должно быть, кого-то ждет или высматривает, поскольку улица Бертран — совсем не то место, где одинокий романтик мог бы предаваться своим мечтаниям. Безусловно, он здесь с какой-то целью, но до его намерений нет дела ни нам с вами, ни жандарму, который громыхает коваными сапогами, заворачивая за угол.

В доме, напротив которого расположился наш наблюдатель, заметны не только признаки жизни, но даже и какое-то оживление. Возможно, именно это и заставило мужчину остановиться и внимательней посмотреть на него. Он гораздо чище и выглядит современнее, нежели его соседи. Садик ухожен, а сквозь полоски зеленых жалюзи на улицу лучится теплый, домашний свет. Домик выглядит по-английски бодрым и аккуратным, чем разительно отличается от окружающих его обветшалых строений.

Благоприятное впечатление, производимое домом снаружи, еще более подкрепляется уютной атмосферой, царящей внутри. В гостиной ярко горит камин, словно соревнуясь со стоящей на столе лампой, которая освещает двух сидящих женщин. Не надо быть особенно проницательным, чтобы с первого взгляда заключить, что это мать и дочь.