Лотар-миротворец (Демон Жалын) - Николай Басов

— Не понимаю, — спросил Рубос, — что дальше?

— Нужно ломать эту стену.

— Ломать? — Афис очень удивился. — Эту стену сложили почти полсотни лет назад… Да и не удастся нам её сломать, она толщиной в сорок футов, не меньше.

Рубос пожал плечами:

— Тем более попытаемся. А ты не волнуйся.

Кажется, у него начался приступ недоверия к нашему хозяину, решил Лотар, но разубеждать мирамца не стал. Потому что и сам не был ни в чём уверен.

Рубос ударил своей киркой раз, другой… На третий удар стена отозвалась пустотой. Больше всех был удивлён Афис.

— Ну-ка ещё раз, — попросил он.

— Тут не раз, а ещё много раз… — прогудел Рубос, нанося удары, как машина.

И вдруг стена поддалась. Острый конец кирки вдруг глубоко провалился, и когда Рубос его выдернул, из дыры ударил лучик света.

Лотар оглянулся. Оказалось, что до сих пор они пользовались светом единственного факела, который принёс Бостапарт. А он и не заметил.

Потом Афис сам принялся за дело. Дыра очень скоро стала достаточно широкой, чтобы в неё пролез не только Сухмет, но и сам владетель долины.

Все поочерёдно протиснулись в небольшую комнатку, от которой ступени вели вниз, к свету. Но сам источник света был ещё скрыт низким, грубым потолком, вырубленным прямо в скале.

Свет показался Лотару знакомым. Так светилась первая линза, которую они нашли в пещере возле замка Астафия Задорского. В подтверждение Рубос спросил:

— Лотар, узнаешь?

— Что? — поинтересовался Афис, но ему никто не ответил.

После недолгого молчания Сухмет приказал:

— Пошли.

Они пошли вниз. Конечно, это оказалась такая же линза, сделанная в виде Дракона Времени, которого Лотар видел у Жалына. Вернее, не всего Дракона, а какой-то его части. И конечно, она вполне нормально работала, несмотря на то, что первая линза была уже разрушена.

Эта же мысль пришла в голову и Рубосу.

— Значит, сигнал по-прежнему идёт на восточников?

Сухмет громко вздохнул:

— Боюсь, сигнал будет идти до тех пор, пока мы не справимся с самим Жалыном.

— Это и есть твой первый по счёту враг? — спросил Лотара Рубос.

— Второй, первый ещё сильнее, — ответил Желтоголовый.

— Кто же он?

— Его имя я не хочу лишний раз даже произносить. И упаси тебя Кросс когда-нибудь с ним познакомиться.

— Но ты его знаешь?

Лотар кивнул на Сухмета:

— Он знает.

Перед ними остановился Афис. Он обошёл вторую линзу и теперь выглядел растерянным, словно маленький мальчик в совершенно незнакомом лесу.

— Кто мне объяснит, что это такое?

Внезапно со ступеней донёсся очень уверенный голос Шивилека.

— Я объясню. Это как раз то, что мы искали тут.

Конечно, Шивилек стоял рядом с Джимескином. Только теперь не совсем понятно было, кто за кого прячется, потому что адъюнкт стоял перед банкиром. Возможно, Джимескин полагал, что от линзы исходит какое-то вредное излучение, и лучше поставить живую преграду.

— Но это значит… Значит, что я…

— Да, — резко произнёс Джимескин. — Ты, уважаемый Афис, вполне можешь оказаться каким-нибудь исчадием тёмных сил, например, демоном.

— Но это не так, — ответил Афис.

Он обвёл присутствующих взглядом округлившихся от волнения глаз. Никто не собирался его поддерживать. Все смотрели холодно и недоверчиво.

— Время полного доверия прошло, — ответил Рубос. — Ты можешь доказать, что это устроено не тобой?

— Доказать… Как?

Внезапно Афис вырвал у Рубоса кирку и набросился на линзу. В этот миг он так напоминал Астафия, что даже на лице Санса появилось выражение узнавания, хотя его и не было в первой пещере.

Линза хрустела, рассыпая осколки от мощных ударов. Потом стала гаснуть.

И вдруг Сухмет отчётливо произнёс:

— Это здесь!

Он стоял перед тёмной стеной, облепленной каким-то песком и камнями. По виду она была очень похожа на монолитную, но Лотар тоже почувствовал, что это тут.

Дело было настолько необычным, что даже Афис остановился и подошёл к остальным, тяжело дыша. Рубос осторожно взял кирку из рук Афиса и пару раз ударил плоским концом по краям непонятной выпуклости.

Замазка отвалилась. Под ней оказалась следующая карта. На этот раз линия шла от того места, где находился остров Шонмор, совсем далеко на запад, в глубь Новолунгмии, самого трудного для жизни высокогорья Западного континента.

— Да, с умом выбрали, — задумчиво произнёс Шивилек. — Там мы можем искать третью линзу хоть до скончания времён.

— Так вот какую карту вы видели до того, как прилетели ко мне, — прошептал Афис. Он оглянулся на Лотара: — Но ведь это доказывает…

— Это вообще-то почти ничего не доказывает, — ответил ему Джимескин. — Но часть подозрений с тебя, конечно, снимает.

— Значит, ты веришь? — спросил Афис Лотара. — Веришь, что это не моё?

Лотар вспомнил, как он впервые говорил с этим человеком.

— Ты даёшь слово, что непричастен к этому колдовству, и у тебя не было тёмных замыслов и планов?

Афис подумал и ответил:

— Я даю тебе слово, что любые мои самые тёмные планы никогда не простирались так далеко и, уж конечно, никогда не имели ничего общего с колдовством.

— Хорошо, — ответил Лотар и осмотрелся. — Добейте линзу, чтобы она полностью погасла. Я иду в свою комнату, мне нужно подумать. Сухмет, подлечи Санса. А остальным рекомендую как следует выспаться. Возможно, с завтрашнего утра это станет… затруднительным.

Глава 30

Обойдя «Летящее Облако», которое было готово к отлёту, Лотар обнаружил, что правое, самое пострадавшее крыло, перебрали довольно аккуратно. Он был уверен, что так же аккуратно был отремонтирован весь привод крыльев и рули. Но вот что касается корпуса — тут сил у корабельщиков не хватило, они просто поставили пару грубых заплат. И конечно, нагрузили корабль под самые световые люки, чтобы как можно дольше лететь без всяких дозаправок и посадок. У Лотара даже сложилось впечатление, что часть ремонта Купсах решил сделать в воздухе, просто чтобы не терять времени.

Джимескин был уже на борту. Он располагался с лихорадочной поспешностью, отдавая приказания нанятому на Шонморе новому телохранителю и попутно — Шивилеку, хотя, с точки зрения Лотара и, наверное, Рубоса, едва ползал по палубе. Впрочем, он был вполне доволен, настроение его поднялось.

Рубос тоже это заметил. Он хмыкнул и что-то сказал Бостапарту, юноша рассмеялся. Лотар с лёгкой завистью подумал, что между его старым другом и учениками установились вполне непринуждённые отношения.

Стоп, у него уже нет мальчишек. Остался только Бост — не потому ли он взял под своё покровительство Санса? Он не знал ответа, да и не хотел над этим думать, у него было много других, более насущных проблем.