Сорок дней спустя - Алексей Доронин

Сама "китайская стена" выглядела страшнее всего, что Саша видел до сих пор. В том, что осталось от кирпичных домов, еще можно было разглядеть что-то величественное, как в руинах Парфенона. А в развалинах панельных этого не было. Ничего, кроме тоскливой жути. Ударная волна стала испытанием для труда архитекторов и строителей, давно истлевших в могилах. Целые подъезды просто развалились, рассыпавшись в труху. В других местах рухнули внешние стены, оставив стоять каркасы, похожие на обглоданные костяки.

Городские окна. Раньше, глядя на них, Данилов всегда думал о чужих жизнях, в которых есть и счастье, и любовь, и смысл. С завистью и тоской. Теперь за каждым была чья-то смерть и один на всех бессмысленный конец, но ему было не больно. Данилов был рад, что попал сюда не в первый день. Как будто его готовили к этому, спуская в ад ступенька за ступенькой. Теперь он был готов. Тот новый "он", который не воспринимал себя частью мира людей и не мог сопереживать.

В "Потемкине" не могло быть ничего интересного. Продуктами здесь не торговали, только ширпотребом, бесполезным в нынешней ситуации. Тем меньше был шанс встретить здесь людей. Правда, на подходе к зданию Александр человека все-таки встретил. На рекламном щите у автобусной остановки висел труп, похожий издалека на мешок. Саша подумал, что взгромоздить его туда было бы трудно без автокрана.

Данилов осторожно заглянул внутрь и перешагнул через лежащую на полу дверь. В помещениях с голыми стенами царило гулкое эхо. С потолка свисали сосульки, с пола им навстречу поднимались ледяные сталагмиты. Когда-то тут шли неслабые дожди. Обуглившийся пластик даже по прошествии сорока дней источал едкий запах, который пока доминировал над любым другим.

На первом этаже окон не было. Зато на втором из окна в торце открывался вид на площадь, которую предстояло пересечь - Данилов давно не был в городах, но, заходя в них, старался избегать открытых мест.

До цели отсюда было метров триста, и разглядеть "Оптиму" можно будет разве что в ночной бинокль, и то при условии, что трехэтажный "Дом быта", еще одна шарашка, рухнул, и больше ее не заслоняет.

Правда он и не надеялся, что сможет пройтись по ней с тележкой. Учитывая игрушечные материалы таких построек, наверняка придется копать. Вот только встречать других старателей Саше не хотелось, для этого он и решил использовать этот наблюдательный пункт.

Еще возле боулинга Данилов показалось, что где-то в стороне кинотеатра "Орбита", одного из ближайших к ТЦ зданий, промелькнул огонек.

Прежде чем подняться по лестнице, Данилов оглянулся назад.

И увидел взгляд, но совсем не теплый и нежный. Он не успел даже испугаться, а рефлексы уже скомандовали мышцам, ружье в его руках начало подниматься, палец потянулся, чтоб взвести курок. Но он опоздал - кошмар во плоти, стоявший перед ним, был еще быстрее.

Сильный рывок - руку крутануло, кисть онемела от боли. Ружье оказалось у незнакомца, который каким-то образом успел уйти с линии выстрела. Раньше такая скорость развития событий ввела бы флегматика Данилова в ступор, но теперь его левая рука потянулась за ножом еще раньше, чем импульс достиг мозга. И достала бы, если б не рукавица, помешавшая ему быстро вытащить тот из чехла. Чужак опять опередил его. Данилов не видел движения руки. Просто в голове взорвалась кобальтовая бомба, а пол напрыгнул и ударил по лбу. На этом короткий поединок закончился.

Сознание не ушло, но боль, скопившаяся в глубине черепной коробки, заставляла лежать смирно, вспыхивая при каждом движении.

- Шустрый, зараза, - произнес человек, возвышавшийся над ним. Данилов видел только его ботинки со шнуровкой.

Где-то рядом послышались голоса. К ним приближались еще двое или трое. Александр понял, что попал как кур во щи. В лицо ему ударил свет нескольких фонарей. Над собой он видел три пары потрепанных валенок и одни берцы.

- Кто к нам пожаловал, - другие голоса доносились издалека, будто преодолевая сопротивление воды.

- Тушкан.

- Богатенький тушканчик... - рюкзак перекочевал с Сашиной спины в руки одного из новых.

Хлесткий звук удара.

- Мясник, ты чего? - голос, только что звучавший глумливо, превратился в блеянье.

- Грабли убери.

Последняя реплика принадлежала тому, кто отправил Сашу в нокдаун. И голос его казался странно знакомым.

- Так мы это... - оправдывался один из тех, что прибежали следом. Похоже, им было не больше двадцати, - Посмотреть хотели.

- Посмотрели? И отдыхайте. Правила забыли, да?

Молчание. Похоже, человек с таким прозвищем был за старшего.

Лежа на снегу, Данилов гадал, что с ним станет. Будут ли его пинать, пока внутренности не превратятся в кровавую кашу, прирежут как свинью или не пожалеют пули? Он не угадал.

- А ну вставай, - прозвучало рядом. - Пройдемся.

*****

Кирпичный ящик чуть покосило, у него не было части крыши, но стены уцелели, а стекла отсутствовали и раньше. Здание было заброшено лет за пять до войны, когда кинотеатр разорился, проиграв конкурентам.

Снова память кольнула его, но уже гораздо слабее. Буквы на фасаде были еще видны. Тут он использовал не краску, а откалывал по одному камешки с облицовки. Понадобилась вся ночь, но надпись долго радовала городские власти.

"Бухай. Колись. Скорее сдохни". Ее замазали, но чтоб она стала полностью не видна, пришлось бы ободрать все здание.

Главный вход был заколочен, но один из запасных, рядом с чьими-то каракулями: "эмо - чмо", через который раньше выпускали просмотревших сеанс зрителей, зиял распахнутой дверью. Туда они и направились.

Его затащили внутрь и тут же закрыли дверь на засов. Подталкивая в спину, Данилова погнали по лестнице. Оглушенный и полуослепший от чужих фонарей, он вынужден был идти на ощупь, но его провожатым маршрут был хорошо знаком. Несколько раз парень падал, но его рывком поднимали на ноги. После третьего пролета лестница закончилась узким коридором с ободранными стенами и низким потолком. Вряд ли в эту часть здания пускали зрителей. На стене висела лампа - похоже, газовая, проводов к ней не тянулось.

Его втолкнули в каморку без окон, которая раньше была то ли подсобкой, то ли закутком киномеханика. Ее тоже освещала лампа, дававшая неяркий красноватый свет. В комнате стояла пара стульев, журнальный столик и имелись следы пребывания людей в виде запахов курева и прокисшей пищи.

У дверей лежал тюк, в котором Данилов определил тело, завернутое в ковер. Рядом на полу темнели бурые пятна.

Все конвоиры остались снаружи. Последний - дылда с лицом, замотанным шарфом, так что был виден только нос, на котором пузырился волдырь - выходя, закрыл дверь за собой. С Сашей зашел только Мясник.

Парня не посадили, а швырнули на стул.

- Кто это? - спросил тот, кто сидел по другую сторону стола.

- Откуда знаю, Дмитрий Генрихович? - буркнул Мясник, тяжело садясь по праву руку от Саши. - Уже полдня пасем. Пулеметчики запалили в ПНВ. Шляется вокруг, высматривает.

- И на хрена привели? Почему на месте... не поговорили?

Голос - противный въедливый тенорок.

- А допросить? - пробасил Мясник.

- Да что он скажет? - усмехнулся тот, кто явно стоял в иерархии выше. - Думаешь, он из красногорских? Да иди лесом. Обычный чушкан подвальный. Ну давай, раскалывай его, раз уж притащил. Но на будущее, не надо всякую мразоту водить. Ты его счетчиком мерил?

- Да вроде чист. Относительно.

Он развернул Сашу вместе со стулом к себе.

- Ты, - угрожающих интонаций в его голосе не было, но это могло втревожить даже сильнее. - Ты чего тут забыл?

- Да просто шел.

Он ударил Александра под ребра несжатым кулаком. С виду легонько, но тот взвыл от боли.

- Ты лучше не задерживай добрых людей.

- Да жратвы хотел поискать! - на секунду Данилов забыл обо всем от злости. - Думал, тут осталось...

Мясник фыркнул, а у обладателя неприятного вкрадчивого голоса его слова вызвали смех. Данилов наконец-то смог его разглядеть, но это ничего не дало. Такое лицо может быть и у слесаря, и у доцента. Не за что зацепиться, обычный среднерусский тип: широкие скулы, маленькие глаза, темно-русые волосы. Такого увидишь в толпе и не запомнишь. Он выделялся разве что одеждой - его камуфляж был чистым и отглаженным.

- Значит, "жратвы поискать". Здесь, - Мясник продолжал допрос. - Ты что, паря, не местный?

- Местный, - Данилов лихорадочно соображал, какой ответ честнее. - То есть нет... Вообще, из Новосибирска.

- Скажи еще, на поезде приехал, - Мясник разглядывал его, словно энтомолог жука. - Подожди-ка. Где-то я видел твою рожу.

- Мясник, ну долго еще? - Дмитрий Генрихович постукивал костяшками по столу. - Тут все и так ясно.

- Сами говорите, осторожность прежде всего.

- Как знаешь. Ладно, я пойду, а ты развлекайся, - человек с неприметным лицом поднялся с места. - Как закончишь, отведи до института.