Майор Одинцов - Сергей Полев

— Компас! Он вновь вибрирует! — Алиса показывает его нам, отодвигая от червоточины, и та моментально схлопывается. — Оу… Закрылась…

— Я понял, — дважды киваю. — Компас должен находиться рядом с разломом, чтобы поддерживать его состояние. Радует, что ему не нужна энергия. Николай Петрович, у нас есть заряд на вторую попытку?

— Можно попробовать, но ничего не обещаю.

— Давайте, чтобы проверить мою теорию соорудим нечто, способное удержать компас рядом с червоточиной. Главное, чтобы его задуло внутрь…

— Сейчас что-нибудь придумаем… — дед начинает осматриваться, а я иду к багажнику, чтобы достать инструменты.

— У нас и правда получилось… — Алиса садится на колени и начинает рыдать. — Получилось…

— Мы спасём твою маму, это неминуемо, — говорю я и подношу ящик с инструментами. — Она у тебя умная и наверняка нашла способ продержаться. Раз мой отец сказал, что её можно спасти, значит, это реально.

— Спасибо тебе, Миша… — Алиса бросается меня обнимать и крепко прижимает к себе. — Спасибо…

— Ну что ты, не стоит, — скромно говорю я и обнимаю её в ответ. — Вот когда вызволим твою маму, тогда и поблагодаришь. А пока что у нас много работы. Давай помоги нам с Николаем Петровичем соорудить удерживающий механизм.

— Конечно… — она делает шаг назад и вытирает слёзы. — Даже не верится, что у нас получилось… Даже не верится…

— Кстати, у меня есть идея… — загадочно шепчет Николай Петрович, подносящий доски, найденные среди мусора. — Тот вездеход… Кажется, это модель «Сатурн-17Б»… Очень полезная штука.

— К чему ты клонишь? — бросаю на него вопросительный взгляд и открываю ящик.

— Купить мы его не сможем… Точнее, сможем, но это вызовет вопросы, ведь он предназначен исключительно для работы в экстремальных условиях. Но раз уж у нас есть компас, то и вездеход пригодится.

— Даже если предположить, что мы его вытащим из червоточины, то что дальше? Мы же не поедем на нём в Рыбинск.

— Это и не обязательно. Отгоним подальше в лес, установим маячок и пошлём моих ребят. Они его перекрасят, отключат всю ненужное навигационное оборудование и перепрячут получше. А затем, когда обзаведёмся особняком и купим винтокрыл, хотя бы самой базовой модели, то сможем перевозить вездеход. А в поместье найдём, куда его спрятать.

— Хм… Идея, конечно, заманчивая… Но зачем нам забирать его прямо сейчас? Пусть стоит, никуда не денется. А когда будем готовы, просто заберём его, да и всё.

— Ну да, согласен. Так будет логичнее, — Николай Петрович одобрительно кивает. — Думаю, в этом брошенном комплексе найдётся много чего полезного. Нужно будет хорошенько его изучить.

— Без более компактного и автономного, если это возможно, прибора такие экспедиции будут слишком опасными. В идеале всё должно выглядеть так: активировали компас, заскочили внутрь, закрыли разлом. А потом собрали всё полезное и повторили в обратном направлении.

— Тут без Казимира не обойтись. Если кто и может собрать нечто подобное, то только он.

— Ладно, за работу. Мы должны подтвердить мои изыскания. Без стабильной червоточины компас бесполезен.

Мы создаём небольшой деревянный каркас, который вкапываем в землю и закрепляем тросами. Под компас делаем специальную выемку, чтобы его случайно не сдуло набегающим ветром.

На всё про всё у нас уходит больше часа, но результат того стоил. Конструкция настолько надёжная, что даже не шатается. Однако для подстраховки рядом с компасом остаюсь я.

Да и хочется попытаться его активировать самому…

— Включаю! — выкрикивает Николай Петрович.

— По спирали! Очень медленно! — напоминает Алиса, стоящая рядом с ним.

— Начинаю! — вырисовываю спираль на светящемся компасе. — Кажется, получается…

— Да! Она открывается! — Алиса аж прыгает от счастья. — Получается!

— Заряд кончается! Аккумуляторам жопа! — предупреждает дед.

— Всё нормально! — я наблюдаю за тем, как рост червоточины замедляется, а затем и вовсе останавливается. — Работает! Она не уменьшается!

— Попробуй отодвинуть, — предлагает Алиса.

— Ага… — отвожу компас на метр назад, и разлом начинает закрываться. Затем я возвращаю компас на место и кладу его в выемку. — Да! Всё ровно так, как я и говорил! Всё стабильно!

— Ура-а-а!!! — буквально вопит Алиса. — Мама, я спасу тебя!!!

— Миша… Миша!!! — тревожным голосом рычит Николай Петрович. — Берегись!!!

— А?.. В смысле? — я вглядываюсь сквозь разлом. — Оу… Попадалово…

— Прыгай!!!

Я хватаю компас и ныряю рыбкой с высоты второго этажа на землю. Перекатываюсь и лечу кубарем ещё метра четыре.

Прежде чем червоточина схлопывается, из неё вырывается тот самый вездеход и сшибает нашу деревянную конструкцию. Он проезжает ещё немного и врезается в бетонную стену, зарываясь в ней по самые помидоры.

Что это ещё за хрень?! Неужели, кто-то смог продержаться без провизии полтора года?! Это невозможно… Запасов на таких базах не делают, ведь какой в этом смысл, если червоточину никак не открыть?

Вездеход начинает сдавать назад, но его задние колёса пробуксовывают. Я прячу компас в карман и бегу к нашей машине. Алиса просто стоит с открытым ртом и не может оторвать взгляд от махины размером с самосвал.

А вот Николай Петрович уже делает то, что должен… Он выхватывает из багажника «РПГ-7», заряжает его ЭМИ-гранатой и прицеливается по вездеходу.

— Пора остановить эту пташку… — цедит он и запускает снаряд.

Ракета врезается в заднюю часть вездехода и взрывается. ЭМИ срабатывает моментально, и машина глохнет.

Похоже, я в Николае Петровиче не ошибся. Мне нравится, как он ведёт себя в критических ситуациях. Конечно, иногда перебарщивает, как в случае с вертолётом, но лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Мы же всё понимаем, — беру в руки «АК» заряженный бронебойными. — Никто не должен знать о компасе. Никто.

— Давай сперва узнаем, сколько их, — предлагает дед.

— Разве такое возможно?! — Алиса, наконец-то, приходит в себя. — Значит… Значит, мама точно жива!

— Будь начеку, — говорю ей я. — Мы не знаем, кто внутри, и что задумал.

— Смотри, задняя дверь открывается! — Николай Петрович показывает пальцем на вездеход.

— Приготовились! — нацеливаюсь и готовлюсь стрелять.

К сожалению, мы не можем сохранить выжившим жизнь, ибо у нас нет возможности стереть им память. А о таком спасении