Любовь без слов (сборник) - Наталья Нестерова

Игнат не знал, чем себя занять. Послонялся по квартире и решил прилечь на пару часов. Ему многое требуется обдумать. Прежде всего – тактику действий в отношении Полины. Она рассчитывает, что он взбеленится, задохнется от гнева, наделает глупостей. Дудки! Игнат не заметил, как задремал, а потом и крепко уснул. Он не слышал телефонных звонков и звонка в дверь. Полина ночевала в гостинице и приехала в офис, нарочно задержавшись. Она думала, что Игнат уже давно на работе, кипит, рвется выяснять отношения. Пусть покипит, дойдет до градуса. Но мужа в офисе не оказалось, и трубку он не поднимал. Умотал к любовнице? Полина набрала номер телефона Светланы. Абонент недоступен. Есть еще домашний телефон. После нескольких гудков включился автоответчик, защебетала Игнатова любовница: «Это я, но и не я. А вы что подумали? Если хотите, оставьте сообщение после сигнала. Надеюсь, сигнал вам понравится». И раздался заливистый детский смех.

– Чтоб вы сдохли! – рявкнула Полина и с силой отбросила трубку.

А если они рванули из страны? Развод можно поручить адвокатам. Того, что достанется Игнату при самом неблагоприятном для него раскладе, хватит ему и молодой жене на долгое безбедное существование где-нибудь на Ривьере или на Майорке. Неужели Полина просчиталась? Подложила бомбу, от которой сама же и полетит в тартарары?

Полина быстро вышла из кабинета, спустилась на личном лифте – он предназначался только для нее, Игната и важных посетителей. Вестибюль и подъезд тоже были персональными. Полина оглянулась по сторонам. Машины и водителя не было. Она забыла позвонить, приказать Семену Семеновичу подкатить автомобиль. Полина ругнулась и достала телефон. Пять минут, которые она ждала, показались Полине вечностью.

Отец Полины был уголовником. Не крутым вором в законе, а мелкой бандитской шпаной. Отец разговаривал исключительно матом и на фене. Если ему требовалось сказать что-либо понятное окружающим, вставлял «бля…» после каждого слова. «Когда, бля, жрать будем, бля? Где, бля, мои носки, бля?» Отца посадили, когда Полине было двенадцать лет, и специфическую лексику она усвоила хорошо. Папаня сгинул, а Полине хватало ума не позориться, употребляя блатные выражения. Но все-таки несколько раз она к ним прибегала. Однажды они спасли ей жизнь. Несколько подростков уволокли ее в темную подворотню и стали сдирать одежду. Полина заверещала, ей зажали рот, она вывернулась и злым шепотом принялась перечислять, что ее отец сделает с насильниками. Те оторопели, никак не ожидав услышать из уст девчонки не просто грубые и циничные, а изощренно отвратительные конструкции. Секундного замешательства подростков оказалось достаточно, чтобы Полина вырвалась и убежала.

Последний раз ее прорвало, когда на заре бизнеса один из партнеров захотел обворовать их. Беседовали втроем: Полина, Игнат и кидала. Игнат говорил жестко, но вполне интеллигентно и культурно.

– Товарищ не понимает, – перебила мужа Полина.

И далее в непечатных выражениях дала характеристику нечистому на руку партнеру и нарисовала его будущее. Шокирован был не только кидала, но и муж.

Когда они после переговоров ехали в машине, Игнат сказал:

– Не ожидал, что ты столь виртуозно владеешь бранной лексикой. И не знаю, как к подобным скрытым талантам относиться.

– Тебя это не возбуждает? – проворковала Полина, припав грудью к его плечу и поглаживая бедро.

– Не уверен.

– Значит, больше не услышишь.

Теперь под горячую руку попал водитель. Семен Семенович стоял навытяжку. Обычно бесстрастное, как у манекена, лицо вытягивалось, брови задирались, даже рот открылся. Полина Геннадьевна шипела, что было неудивительно, она часто устраивала кому-нибудь разносы тихим свистящим голосом. Но теперь она плевалась выражениями, по сравнению с которыми площадная брань покажется детсадовским лепетом. Она обвиняла водителя, что он греет задницу и чешет гениталии, вместо того чтобы выполнять свои обязанности. И в чудовищных образах, какие не пришли бы в голову самому отъявленному маньяку, описала, каким операциям гениталии Семена Семеновича должны подвергнуться, а также чего именно заслуживает задница шофера.

Выплеснув яд, Полина села в машину и приказала ехать домой. Больше она не проронила ни слова. Семен Семенович как вдохнул, тронув машину с места, так и выдохнул, только когда начальница вышла из автомобиля. Раньше Семен Семенович уважал Полину Геннадьевну, почитал и по-своему преклонялся. Железная женщина. И красивая. Теперь оказалось, что его кумир бранится, точно самая последняя дешевая проститутка. За это надо ее или презирать, или уважать еще больше. Что правильнее, Семен Семенович не знал. Дилеммы были его слабым местом, как и любые умственные задачи.

На звонок в дверь никто не открыл, Полина достала свой ключ. Любе сегодня предоставлен выходной. Незачем домработнице рассматривать фотовыставку в ванной или совать нос в нетленный роман Антона Белугина. Тугая пружина, внутренне скрутившая Полину до спазмов в желудке, распрямилась, отпустила, когда Полина вошла в гостиную и увидела грязь на журнальном столике. Недопитый кофе, тряпки, чайник, аппарат для измерения давления. «Ага! – улыбнулась Полина. – Тебя тут колбасило, милый! И куда же ты делся?»

Мужа она нашла мирно храпящим в спальне. Игнат, одетый в спортивный костюм, лежал на спине, поверх покрывала, голова на ортопедической подушке. Надрался с горя? Полина подошла поближе и принюхалась. Нет, спиртным не пахнет. И долго он будет спать? А ей ждать, когда его величество изволит пробудиться?

– Эй, вставай! – потрясла Полина мужа. – Проспишь царствие небесное.

Игнат открыл глаза, увидел Полину и буркнул:

– Отстань!

Он перевернулся на бок и краем глаза, уже смыкая веки, увидел книжку на тумбочке. Сразу все вспомнил. По его дыханию Полина догадалась, что сон у мужа пропал.

– Хватит притворяться, вставай! – сказала она.

Игнат снова повернулся на спину и сладко потянулся:

– Завтрак закажи!

– Что? Как это «закажи»?

– По телефону из ресторана.

– В моей квартире никакой жратвы не будет.

– Это и моя квартира. Забыла?

Игнат взял телефон и набрал номер своего водителя:

– Вадим, сгоняй в ресторан. Свежевыжатый апельсиновый сок, кофе, круассан, масло, малиновый джем, омлет с ветчиной и сыром. Тебе что-нибудь взять? – спросил Игнат жену.

Полина презрительно фыркнула.

– Все в двойном наборе, – уточнил Игнат. – И гляди, чтоб не остыло. – Отложил трубку и улыбнулся жене: – Я сегодня добрый.

Игнат отправился в ванную, Полина смотрела ему в спину. Ей решительно не нравилось настроение мужа. Решил играть в «как бы ничего не случилось»? Не получится. Но самое плохое, что он захватывает инициативу. Игнат это умел, кому как не Полине знать. Тихой сапой: юмором, улыбочками, комплиментами, установкой «мы же интеллигентные люди» он расслаблял противника, и тот поддавался логике Игната, попадал в его сети. Игнат был гениальным переговорщиком – качество редкое и весьма ценное. Хорошие переговорщики среди дипломатов и торговых представителей на вес золота. Но Полина знала все фокусы Игната, ее не облапошишь.

Игнат долго пробыл в ванной. Снова принял душ. Он не любил водную стихию: океан внушал подспудную тревогу, реки и пруды кишели инфекцией. А льющуюся сверху чистую воду – обожал. Стоя под душем, чувствовал, как запускается процесс очищения, смываются проблемы, тревоги, заботы. Его бабушка говорила: «Если у тебя плохо на душе, иди в баню». По сути верно, хотя общественные бани – это бр-р.

Водитель принес еду, Полина приняла на пороге две коробки. На вытянутых руках отнесла их в гостиную, шмякнула на стол. Подошла к двери ванной мужа, дернула за ручку – закрыто.

Она громко постучала:

– Твой завтрак остывает!

– Иду! – откликнулся Игнат, который в этот момент увлажнял щеки лосьоном.

Он вышел чистый, побритый, благоухающий дорогим парфюмом. Посмотрел на коробки посреди грязного беспорядка.

Скривился:

– Не куртуазно. Пойдем в зимний сад.

Не дожидаясь согласия Полины, взял коробки и зашагал на застекленную и утепленную веранду, где был аквариум с морскими рыбками, экзотические растения в кадках, миниатюрные альпийские горки, кованые диван и кресла с мягкими подушками, небольшой столик.

– Хорошо-то здесь как! – говорил Игнат, поглощая завтрак. – Почему мы раньше не додумались тут трапезничать?

Вопрос был издевательским, но Полина пропустила шпильку.

– Хочешь сказать, – в свою очередь спросила она, – что у нас еще все впереди?

– Как знать. Ты кушай. Омлет прекрасный, будешь? Нет? Тогда, с твоего позволения, я второй возьму.

Вид Игната, жующего с аппетитом, вызывал у Полины раздражение. С другой стороны, ничто так не провоцирует выработку желудочного сока, как созерцание мужчины, получающего удовольствие от еды. Полина пригубила апельсиновый сок. В нем чертова прорва сахара, а значит, калорий, придется сегодня отказаться от ужина или от обеда. Но пассивно смотреть, как Игнат намазывает на круассан масло и малиновый джем, как впивается зубами в нежное тесто, она не могла.