Ланкаст. Новое будущее (СИ) - Григорова Юлия

– Лучше тебе поспешить, если не хочешь, чтобы твой дом последовал за бизнес центром, и не зли меня лишний раз, – желания разговаривать не было никакого, но пока он стоял у единственной двери, а способности отказывались действовать на него, выбор мне не предоставлялся.

– Твой дед жив, – на одном дыхании выпалил Роланд, а до меня не сразу дошел смысл этих слов. Наверно отсутствие реакции заставило мужчину еще раз повторить свою фразу, чуть наклонив голову и пытаясь рассмотреть выражение на моем лице. Только сейчас поняла, что не сдержала слез, и они сорвались с уголков глаз, – с Ольгой и ее сыном все хорошо, они с ним, мужа она брать не стала. Я предложил им несколько вариантов, и они сами выбрали свое будущее. У них есть все, что нужно, дом, новые личности, денег больше, чем достаточно, может даже никогда не придется больше работать. Брату твоему я правда об этом не сказал, а то кто знает, что из него вырастет. Комитет никогда не узнает про них, они в безопасности. – поднеся руку ко рту, чтобы прикрыть его, я втянула носом воздух и утерла слезы. Хотелось броситься ему на шею и благодарить за все на свете, но гордость не позволяла так поступить, как и память о его другом, отрицательном поступке. Чертова память, как губка всегда впитывает и хранит все плохое. Стоило вспомнить, как в голове зародились подозрения, а что если он и сейчас врет мне?

– Информатор Гилада сообщил, что дедушку казнили, – не знаю, откуда во мне взялось столько стойкости, чтобы произнести фразу целиком, не запнувшись, и даже ничуть не сопливым тоненьким голоском. Усмехнувшись, Роланд покачал головой и снова обратил свое внимание на меня.

– Информатор Гилада – доктор Березина, внештатный сотрудник, не имеющий ни к чему доступа и передающая ему лишь слухи. А я бывший начальник отдела, пусть меня и понизили, но мои связи это не оборвало. Да и слишком много людей в верхушке Комитета помнят и уважают твоего деда. Они не могли его казнить хотя бы по старой памяти. Слух пустили, что бы запугать рядовых агентов, если бы я знал, что он дойдет до тебя, то не позволил бы. Как только достаточно окрепнешь, могу отвести тебя к семье, – у меня просто не было слов, язык отказывался шевелиться во рту, в то время, как в голове и груди ревела буря эмоций. Голова шла кругом. Я убила около трех сотен человек из-за того, что Комитет казнил дедушку, а он оказывается этого не делал. Кровь отхлынула от щек и вся кожа похолодела от ужаса. Если до этого момента в моих действиях был смысл и могла их оправдать, то сейчас все рухнуло. Вот то чувство, которое должно съедать меня с самого начала, оно появилось только теперь, стоило узнать, что все было просто так.

– Пожалуйста, оставь меня, – лишь выговорила я, медленно сползая на пол, прижавшись спиной к оконному стеклу не смотря на шторы. Обхватив руками колени и уткнувшись лбом в них, мне не хотелось сейчас ничего слышать и никого видеть. Однако вместо того, что бы уйти, Роланд устало вздохнул, засунул руку в карман и вытащил оттуда какой-то сверток.

– Гилад передает привет, – с этими словами он положил его на ближайшую полку, и наконец развернулся к выходу. Когда дверь закрылась за спиной бывшего начальника отдела, я оторвала лоб от колен и уставилась на оставленный сверток. Третья часть атрибута, вот что это было, и так ясно, не заглядывая в него. С трудом встав на ноги и подойдя к стеллажу, мои руки тряслись непонятно от чего. Если он попал к Роланду, значит тот правда виделся с лидером, но когда и зачем Гилад вернулся в Москву? Комитет сейчас слишком занят своей трагедией, и это позволило ему попасть в город незамеченным, но что толкнуло парня на доверие Кайсу? Ничего не сходилось, но в одном сейчас была полностью уверена, я очень хочу измениться, чтобы больше не чувствовать то, что творилось в груди, и если эта штука мне поможет, то так будет лучше.

***

Все оказалось совсем иначе. Не так, как себе это представляла. Эмоции внезапно ушли, все до единой. Ни совести, ни злости, ни волнения или чего-либо еще внутри не кипело. Их словно выключили одним нажатием, и в сложившейся ситуации это несомненный плюс. Второго разума в голове больше не было, границы между нами пали и она растворилась, передав свои знания. Теперь все, что нужно знать мешало думать и сосредоточиться на чем-то одном. Не приходилось напрягаться при использовании способностей, все происходило само собой и я прекрасно понимала принцип их работы. Казалось, словно доступен целый мир, но на самом деле это оказалось не так. Помимо прочего, сейчас еще и осознавала, сколько и какие правила нарушила одним своим действием.

Проведя без сознания какое-то время и придя в себя на полу кабинета, первое, что сделала, это застегнула цепочку на шее и осмотрела крестик в руке. Дедушка носил его все то время, сколько его помню, и кто бы мог подумать, что это часть атрибута? Спрятав под футболку, мне следовало заняться делами. Встав на ноги и поморщившись от резкого приступа боли в спине, захотелось поскорее избавиться от ран, но без помощи Гилада этого не сделать, а воздействию атрибута потребуется время. Придется потерпеть, ну ничего, не смертельно.

Отодвинув шторку, закрывающую окно, окинула открывающийся отсюда вид на город. Подняв руку ладонью вверх и проследив за тем, как из кончиков пальцев показались кристаллики, набираю в грудь воздуха и закрываю глаза на секунду. Стоит их снова открыть и перед мной открывается фантастическое зрелище. Действительно, дедушка и Роланд верно назвали ее паутиной судеб, именно так она и выглядела, огромная куча линий разных цветов от одной точки, до другой, и лишь таким, как я сразу становится ясно, чья судьба в этом месте идет правильным ходом, как ей и положено, а чья нарушена. Здесь, в этом городе, по всему радиусу действия моих сил не нашлось такой линии, что тянулась бы правильно. Одно движение пальцев и картина меняется, судьбы этих людей изменятся, в их жизни случится что-то, что повлияет и все перевернет. Закрыв глаза, опускаю руку и убираю кристаллы на место, сейчас не время вершить историю, да мне и не нужно это. Люди вокруг никогда не представляли для меня интереса.

Сейчас стоял куда более важный вопрос и только один человек мог на него ответить, и очень хотелось надеяться, что не придется тянуть из него ответы клещами. Первый Ланкаст не стал бы рисковать, и сам никогда не отправился бы в Москву, зная, что Комитет ждет его. И уж тем более, он не отдал бы Роланду атрибут, ни за что на свете. Покинув кабинет, иду по квартире, осматриваясь по сторонам.

Все семейство нашлось на кухне. Лена стояла возле холодильника, постукивая по ладони телефоном. Ее отец – по другую сторону стола, облокотившись на крышку, если при виде его до полного пробуждения у меня в груди все сжималось, то сейчас я не ощутила ничего. Боясь измениться и стать другой, когда это все-таки случилось, страх прошел и стало ясно, что так даже лучше. Если мне придется быть Ланкастом всю свою жизнь и принять этот факт, то лучше быть приспособленной под свою роль.

– Откуда он у тебя? – с ходу выпалила, смотря только на Роланда, и ни на кого больше. Не найдя взглядом в гостиной и кухне Анны, я решила, что она ушла. Серо-голубые глаза обратились в мою сторону, мужчина выглядел удивленным, вероятно они не ждали моего появления и тем более таких вопросов, – и не вздумай врать, я знаю, что с Гиладом ты не встречался, – заранее предугадывая ход мыслей Кайса, мне хотелось его задушить, просто так, не из злости или ненависти или чего-то еще, просто так.

– Вижу, тебе лучше, рад тому, что ты идешь на поправку, – спокойно проговорил он, словно не услышав адресованного себе вопроса. Лена сделала вид, словно уставилась на экран телефона, но наблюдая за ней краем глаза, я знала, что она внимательно слушает наш разговор.

– Не зли меня, Роланд, – смотря на него, вдруг захотелось провести один небольшой эксперимент. Скрестив руки на груди и незаметно для них выпустив кристаллики из пальцев, все же пришлось немного сосредоточиться, чтобы сделать такую сложную операцию. От его лица постепенно начали отлетать все частицы кислорода, ни одна не должна была достигнуть цели, это просто извращенная пытка для людей. Вроде ничего не мешает, но дышать не получается, и Роланд понял, что происходит, по крайней мере начал понимать.