Остров тетушки Каролины - Франтишек Пиларж

С прискорбием должен сказать: нашлись люди, которые выступают против моего предложения. Как мне кажется, возражения имеются у присутствующих здесь синьор, членов клуба «Жрицы Афродиты». Не будут ли они так любезны объяснить нам, на чем эти возражения основываются?

– Это сделаю я, – твердо сказала миссис Компсон. – Как председателю клуба мне приходится обратить ваше внимание на то обстоятельство, что мы пытались повлиять на мисс Паржизек, но у нас ничего не вышло…

– Возмутительный случай! – перебила ее миссис Уоррен, глаза которой сверкали, как у разъяренной волчицы. – Я повторяю: поведение мисс Паржизек нетерпимо в приличном обществе!

– Но мисс Паржизек едет к каннибалам, – отважился заметить Перси, чувствовавший, что всякая попытка ослабить позиции тетушки Каролины нанесет ущерб его личным интересам.

– Да, но ведь и мы туда направляемся! – отпарировала миссис Уоррен. – Мы едем туда потому, что так решили, и никому не позволим испортить наш летний отдых. Мой муж собирался подарить мне этот остров ко дню рождения, но мисс Паржизек не пожелала его продать. Прекрасно, пусть себе думает, что десяти миллионов долларов мало за чахлые кусты, ананасы и олово или что там еще…

– Олово?.. – раздался хриплый голос мистера Карузо, производившего до сих пор впечатление человека, погруженного в глубокий сон.

– А может быть, и медь, не знаю. Кто-то мне об этом говорил. Важно, что она отказалась… Только мисс Паржизек глубоко заблуждается, если думает отбить у нас охоту к благотворительной деятельности, будь она даже…

– Успокойтесь, милая миссис Уоррен, – попробовал вмешаться Перси. – Мисс Паржизек, безусловно, понимает…

– …самой королевой Викторией!.. – продолжала миссис Уоррен. – Боже, ведь мы надеялись!.. Не правда ли, дорогие подруги?.. Мы мечтали сеять культуру среди туземцев, пробуждать их лучшие чувства!.. Присутствующие дамы подтвердят, как старательно мы к этому готовились… Подтвердят…

– Позвольте мне, миссис Уоррен…

– …подтвердят, сколько добра мы собирались сделать. Достаточно привести такой маленький факт: мы, например, придумали для туземцев очень красивый и практичный пляжный костюм, состоящий из трусиков набивного крепдешина, розового трикотажного болеро и легкой соломенной шляпки с белыми лентами. Разумеется, этот наряд пригоден только для утренних часов. Во время послеобеденных прогулок или выезда на лодках туземцы смогут одевать другой туалет, а именно – труакар, отороченный брюссельскими кружевами, и плиссированную юбочку кремового цвета; костюм дополняется изящным галстуком цветов Иэльского университета. Все эти наряды мы прежде примерили сами, и, действительно, они прелестны. Я убеждена, что лорд Бронгхэм – а у него безупречный вкус – придет от них в восхищение. Что вы скажете, мой милый лорд?

– Гм… конечно… разумеется, – промычал лорд Бронгхэм, стараясь не глядеть на жриц, что ему явно не удавалось, так как они заполнили собой все помещение.

– К сожалению, у нас есть все основания опасаться, – развивала свою мысль миссис Уоррен, – что мисс Паржизек не имеет ни малейшего понятия о наших цивилизаторских планах. Ей, как видно, хочется ввести на острове моду на шерстяные носки…

– Шерстяные?.. – раздался сонный голос мистера Карузо.

– Ну да. Она навязала их великое множество и даже нас всех понуждала этим заниматься, – сказала миссис Компсон с крайним негодованием.

– Сколько пар вы должны были связать?

– Одному богу известно. Может, тысячу, может, сто или даже сотни тысяч…

– Ага, – пробурчал мистер Карузо и опять погрузился в дремоту.

– Я полагаю, дорогие синьоры, – нарушил тишину дон Хосе, – ваши опасения преувеличены. История учит нас, что как раз великие вожди и проявляли самый глубокий интерес к делу распространения культуры. Святая католическая церковь поддерживает эти стремления и без колебаний пользуется богатыми одеждами к вящей славе божией. Коллегия римских кардиналов, например, уже в тринадцатом столетии решительно отвергла еретическое предложение ходить в грубых монашеских рясах и толстых шерстяных носках…

Миссис Уоррен явно заколебалась.

– Вы думаете, дон Хосе, что мисс Паржизек, несмотря на свои грубые манеры, способна к проявлению тонких чувств?

– Я не сомневаюсь в этом, синьора. Я почти уверен, что мисс Паржизек даже попросит вас занять некоторые высокие посты в государственных учреждениях, призванных привить утонченный вкус туземному населению. Разве я не прав, синьор Грезль?

– То есть… э… конечно, – пробормотал Перси, посылая вопросительный взгляд мисс Пимпот. – Я думаю, мисс Пимпот, например, могла бы с успехом быть назначенной на должность главы министерства изящных туалетов.

– Мисс Пимпот? – воскликнула миссис Уоррен. – А я?!

– А мы? – закричали все жрицы разом.

– На всех хватит, – ответил Перси, чувствуя легкое головокружение.

– Хорошо, мы попробуем, – начала сдаваться после короткого раздумья миссис Уоррен. – Окажем пока любезность мисс Паржизек и не будем портить ей праздник. Мы даже готовы сами надеть какие-нибудь элегантные исторические костюмы, чтобы поучить ее хорошему тону. Вы согласны с этим, милые подруги?

Жрицы не возражали, и на благочестивой физиономии дона Хосе появилась довольная улыбка:

– Благодарю вас, дорогие синьоры, за редкое понимание пользы нашего общего дела. Остается только, чтобы лорд Бронгхэм, профессор Швабе и мистер Карузо высказали свою точку зрения.

– Мне достаточно нескольких слов, – промолвил с достоинством лорд Бронгхэм. – Я убежден, что Великобритания, которую я имею честь представлять на палубе этого корабля, судила бы меня за равнодушное, а тем более за отрицательное отношение к делам мисс Паржизек. Это находилось бы в противоречии с принципами, которыми руководствуется правительство Британской империи; наши принципы – миролюбие, уважение международных договоров, горячая любовь к темнокожим братьям; мы стоим за политику невмешательства и заключение нормальных торговых договоров. Все наши стремления направлены к одной цели: всячески поддерживать каждое государство, позволяющее себя поддерживать. Остров Бимхо – девственная земля. Ему нужна дружеская рука, которая поможет преодолеть первые трудности. Эту руку мы ему охотно протянем. Перед нами стоит нелегкая задача, леди и джентльмены. Потребуется заложить основы цивилизации – создать казармы, арестные дома, долговые тюрьмы, военные арсеналы, базы подводных лодок, пороховые погреба и склады боеприпасов…

– Я прослушал конец фразы, – раздался ленивый голос мистера Карузо. который после продолжительной дремоты снова открыл глаза. – Не будете ли вы так любезны повторить?

– Охотно. Я, кажется, сказал – базы для подводных лодок.

– А перед этим?

– Военные арсеналы, казармы…

– Благодарю! – кивнул мистер Карузо и опять погрузился в дремоту.

Лорд Бронгхэм на мгновение замолчал, словно обеспокоенный чем-то, и сделал большим и указательным пальцами какие-то неопределенные движения в воздухе.

– Я лично убежден – думаю, что такова же неофициальная точка зрения и моего правительства, – в необходимости поддержать в мисс Паржизек творческие, благородные порывы и все другие ее прекрасные стремления. С. их помощью она превратит остров в один из алмазов британской короны… хм… братства народов…

Лорд Бронгхэм слегка поклонился и сел. Затем поднялся профессор Швабе, длинный бледнолицый мужчина с тонким носом, выпуклым лбом и такими бесцветными стекловидными глазами, что люди приходили в изумление, когда обнаруживали их способность моргать. Это казалось неестественным.

– Меня просили, – начал тонким гнусавым голосом профессор Швабе, – высказаться по вопросу, связанному с мисс Паржизек. Я это делаю с чисто научных позиций, применив к данному случаю некоторые наиболее современные методы.

Как известно, теории о стихийном происхождении мира и человеческой жизни недавно были опровергнуты в результате открытия немецкого философа и биолога Вольфганга Херцлосса, неопровержимо доказавшего, что человеческая душа представляет собой соединение двух частей азота, четырех частей калийного фосфата, трех частей аммиачного ферроцианида и семи частей воды. Это эпохальное открытие дает возможность предупреждать неожиданные реакции со стороны социальной единицы, которые так часто нарушали работу механизма человеческого общества; каждое из только что упомянутых соединений имеет свои специфические, точно установленные функции, и их можно по желанию контролировать и регулировать.

Так, например, добавив одну часть азота, мы ограничим склонность человеческой души предаваться романтическим бредням, как-то: писанию любовных стихов, бесплодным мечтаниям, стремлению к одиночеству. От прибавления двух частей калийного фосфата, наоборот, усиливаются некоторые положительные реакции человеческого организма, например повиновение, страх перед наказанием, почтение к начальству. Функция аммиачного ферроцианида в максимальной дозе ослабляет неуместное мудрствование, а в минимальной, напротив, укрепляет способность верить во что угодно. Что касается воды, сама по себе она не имеет специфической функции, но в определенных условиях можно часть ее освободить и с выгодой использовать для производства водородных бомб.