Пропавшая экспедиция - Станислав Рем

Новую информацию прислал Вилен Иванович. И она звучала так: «…После детального анализа мои специалисты пришли к выводу: произошедшие события есть звенья одной цепи. Детально. После того как академик Колодников в 1961 году, во время археологической экспедиции на Граматуху, нашёл блоки и доложил об этом в Москву, в 1962 году на высшем уровне было принято решение о строительстве Зейской ГЭС.

Казалось бы, события, не имеющие друг к другу никакого отношения. Но это на первый взгляд. Решение о строительстве Зейской ГЭС было принято спустя два месяца после доклада Колодникова на Всесоюзной конференции в январе 1962 года. В 1963 году Колодников делает заявку на проведение дополнительных археологических изысканий в районах рек (внимание!) Граматуха и Нора. На что получает категорический отказ. Одновременно в Министерство энергетики и электрификации СССР вносится и утверждается проект ЗеяГЭСстроя. 22 февраля 1964 года министерством утверждены дирекция и управление строительства Зейской ГЭС.

Темпы строительства потрясающи даже для нашего времени. Уже в шестьдесят пятом году строители ГЭС выходят на створ гидроузла и приступают к сооружению подъездных дорог и отсыпку струенаправляющих дамб. К 1967 году чётко обозначена территория затопления и начинается отселение местных жителей.

На момент 1968 года Колодников трижды пытается организовать повторную научную экспедицию, однако, как утверждают документы, все три раза получает категорический отказ. Аргументация одна: по плану финансирование археологических работ производится в наиболее перспективных зонах. Зейский район к таковым не относится.

В 1968 году Колодников при поддержке ректора БГПИ Ю. И. Овцина принимает самостоятельное решение о проведении археологических раскопок в вышеуказанных районах. Мало того. К 1968 году у Колодникова, судя по всему, уже имелась на руках информация о том, что „гранитное захоронение“, подобное Граматухинскому, имеется и на Норе (по выдержкам из дневников академика, хранящихся в архивах РАН). Хотя официально группа Колодникова летом 1968 года вышла только на Граматуху.

Во время экспедиции маршрут передвижения был изменён. Часть группы осталась на раскопках „Граматухинского заповедника“. Вторая часть экспедиции, во главе с академиком, отправилась на Нору. Как тебе уже известно, Колодникову не дали возможность провести детальные исследования. Мало того. По вынужденному возвращению группы в Благовещенск, Колодникову и Овцину устроили публичный разнос за самодеятельность в принятии решений. Подключены были горком и обком партии. Обоим, и Овцину, и Колодникову вынесли строгий выговор за (любопытный момент) плохую подготовку к проведению археологических изысканий, в связи с чем под угрозу была поставлена жизнь студентов. После такого выговора Колодникову три года, мягко говоря, посоветовали не заниматься археологическими исследованиями.

Замечу: затопление „обозначенных территорий“ произойдёт с 1970 по 1972 год. В том же шестьдесят восьмом году (после самостоятельных действий академика) в ЦК принимается решение об ускоренном введении в эксплуатацию Зейской ГЭС. По предварительным срокам, возведение плотины планировалось на 1975 год. Однако именно после посещения Колодниковым „гранитного захоронения“ на Норе планы столичного руководства резко меняются. Срок строительства ГЭС сокращается на четыре года. В январе 1970-го, в самые сильные морозы, начинается закладка бетона в плотину. А уже спустя пять лет первый агрегат Зейской ГЭС был введён в эксплуатацию.

Здесь нужно отдать должное организаторским способностям директора строительства, Шонина Алексея Михайловича. Если помнишь, я ведь в то время работал в Зейской „конторе“, так что Шонина знал не понаслышке. Лучшую кандидатуру на быстрое возведение станции трудно себе представить. Тогда мы только восхищались его напористостью и умением „пробить“ в столице всё, что необходимо для строительства. Теперь понимаю, Москва не случайно послала на ЗеяГЭСстрой именно его.

А теперь о главном. Те карты, что ты мне выслал, и которые хранятся в деле о пропаже экспедиции Дмитриева — подделка. Точнее, ими были заменены подлинники, но уже позже 1969 года, где-то после 1972 года, когда дело было закрыто и лежало в архиве.

Дело в том, что когда группа Дмитриева вышла на Гилюй в 1969 году, Зейского водохранилища, как такового, не существовало. Оно в том виде в каком указано на карте, появилось два года спустя. Отсюда вывод: кто-то из высокопоставленных особ очень торопился скрыть под водой то, что желали найти Колодников с Дмитриевым. И второй вывод. Академик в шестьдесят восьмом — начале шестьдесят девятого прекрасно знал о том, что в скором времени место, где он хотел провести исследования, затопят. Сам отправиться в экспедицию после выговора не мог. Но и ждать было нельзя. Потому Колодников и доверился Дмитриеву.

Мы заодно проверили в архиве отчёты Амурского геологоразведывательного управления. По ним вытекает следующее: именно Дмитриев стал инициатором геологоразведывательной экспедиции и настоял на её проведении в марте 1969-го. Группу подбирал самостоятельно. Маршрут с управлением оговорил заранее. Официальная цель экспедиции тебе известна. О неофициальной, но главной разведуправление в курсе не было.

Теперь „артефакт“ — пока условно так назовем то, что искал академик — судя по всему, находится на дне Зейского водохранилища. Это первое. В связи со вскрывшимися обстоятельствами искать останки экспедиции Дмитриева, думаю, бессмысленно. Потому как маршрут экспедиции проходил ни вверх по течению реки, как то утверждают материалы следствия, а вниз, к слиянию Гилюя с Зеей. То есть к тому месту, которого уже нет. Подтверждение наших выводов — торопливое затопление местности. Даже лес не потрудились вырубить, при наличии леспромхоза. Это второе. И третье. Нами найдено письмо академика, в котором тот предупредил членов научного совета о том, что собирается выступить с докладом на открытом Пленуме ЦК. Результат тебе известен: Колодников до Москвы не долетел.

Мы пытались проанализировать, кто из членов Академии наук был заинтересован в том, чтобы скрыть находку Колодникова? Однако в едином мнении так и не сошлись. В основном пришли к выводу: сыграл фактор инертности. Версия Ивана Иннокентиевича ставила под сомнение докторские диссертации нескольких оппонентов Колодникова, входящих в состав Научного совета. А вот кому конкретно мешал академик — пока неизвестно.

Параллельно начинаю отработку материалов по строительству Зейской ГЭС. Считаю: тот, кто ликвидировал учёного, должен был иметь прямое отношение к строительству гидроэлектростанции.