Проклятие Гунорбохора - Андрей Прусаков

- Парень, покажи знак, - сказал другой. Морщась от врезавшихся в запястья веревок, Улнар вытянул руки:

- Я много лун в Братстве. Вот рокен.

- Я знаю тебя, ты был в отряде Гисмора! - сказал третий воин. - Клянусь Эльмером, я не дам заколоть брата, как крога!

Привлеченные шумом, на площадь сбежались зеваки. Заступники вышли из толпы, остановившись напротив эмона. Стражи окружили пленника. Кроден понял: неверный приказ - и вспыхнет потасовка, и неизвестно, кто выйдет победителем. Приграничье накладывало свои обычаи. Здесь Братство имело больший вес, чем в Ринерессе, не говоря о том, что братья были закаленными бойцами, и каждый стоил пятерых не ходивших в Кхинор стражей. Вольные воины и стражи недолюбливали друг друга, не было недели без драк или поножовщины, но доносы Кродена одану не получали законного хода. Одан жаловал Братство, а местный фагир советовал Кродену быть снисходительней. Проклятье!

- Он осужден на смерть! Какая разница, где он умрет? - вне себя от злости, Кроден убрал меч с шеи Улнара, но в ножны не вложил.

- Только не здесь! - ответствовали братья.

Кроден скрипнул зубами:

- Ладно, сдохнет на том берегу! Ведите всех на корабль!

- Прощай, Кроден, думаю, увидимся, - проговорил воин. Стражи втолкнули его в строй, и колонна двинулась дальше. Вольный воин кивнул и поднял руки над головой:

- Спасибо, братья.

Братство, созданное для защиты границ от морронов, имело много привилегий, ведь в его ряды вступали добровольно, и охотников рисковать своей жизнью всегда не хватало. Ведь, в отличие от воинов одана, братья не только охраняли берег. Отряды смельчаков частенько перебирались в Кхинор, где охотились на морронов и искали сокровища в забытых городах Древних...

Колонну преступников загнали на корабль. По узкой лестнице спустили в трюм.

- Уже скоро! Не сдохните раньше времени - морроны не любят тухлятину! - расхохотался надсмотрщик, захлопнув деревянную решетку.

В трюме темно и сыро. На балластных камнях, едва присыпанных полусгнившей соломой, сидели люди, и Улнар ощущал исходящие от них волны ужаса. Их везли в Кхинор, где морроны сожрут их живьем, но воин бывал там не раз - и возвращался. Он повторял это соседу, здоровому, как крог, парню, но тот, обхватив голову, причитал, как женщина. Для него и остальных Кхинор был средоточием зла и местом неизбежной смерти. Лишь Улнар знал, что это не так.

- Я бывал там три раза - и возвращался. Кхинор не так страшен. Мы выживем, если будем держаться вместе! - убеждал соседей воин, но его не слушали.

- Ты был в Кхиноре с оружием! - возразил осужденный мергин. - А мы едва одеты! Мы не воины! Нас убьют и съедят морроны!

- Я дождусь, когда корабль уплывет, и переплыву Кхин! - сказал кто-то.

- Не выйдет! - крикнул другой. - Я слышал, они плавают вдоль берега сутками, а бро-сишься в воду - застрелят или убьют баграми.

- Лучше утонуть, чем быть съеденным заживо!

- А ну, заткнитесь, там, внизу! Или попадете в Кхинор без языков! - крикнули сверху, и сосед Улнара испуганно умолк.

Столько народа - и ни одного храбреца, думал Улнар, обводя глазами скученных в трюме испуганных людей. Как заставить их сражаться? Ничего ведь не потеряно. Руки развяжут, оружие можно вырвать у врага.

Как же глупо все вышло... Улнар вздохнул и прикоснулся к тофу. Все знают, как одан обращается с мергинами. Глупо бить кулаками по камню. Вступать в перепалку с фагиром себе дороже, но он вступил. И теперь плывет в Кхинор... Что было бы с ним, не вступись он за тех несчастных? А что стало, когда вступился? Норана отправили на рудники, он хорошо отделался. Насколько мог предположить Улнар, жену хешима не тронут, но как будет жить женщина без мужа, в разграбленном сборщиками доме? Он сжал кулаки. Почему мир так несправедлив? Мне бы вернуться, подумал он, встретить того сборщика и убить, как мерзкое насекомое! Даже к ранившему его эмону Улнар не испытывал ненависти, ведь тот победил в честном бою.

Решетка с треском откинулась. В проеме показались головы и копья стражей:

- Приплыли, морронский корм! - захохотали они. - Ну, и вонь от вас! Верно, обгадились от страха!

Привязанный к соседу, как крог в упряжке, Улнар поднялся на палубу. Свежий ветер ударил в грудь и наполнил легкие, пьяня, как молодое вино. Как ярок день... и как хочется жить!

Осужденные выстроились на палубе. Перед ними, на расстоянии полета стрелы, чернел чужой берег. Кхинор! Место обитания морронов-людоедов и жутких чудовищ, что привозят напоказ бродячие хартоги.

Корабль тихо скользил вдоль берега, и каждый невольно искал глазами чернолицых. Морроны часто кочуют вдоль берега, а иногда переплывают Кхин, нападая на прибрежные земли. Здесь их земля, а пришлые обречены...

- Именем одана! - важно произнес сопровождавший смертников фагир. - Все вы осуждены и будете высажены на этот берег Кхина.

- Пощадите! - взмолился какой-то человек. Ломая строй, он упал на колени, протягивая к фагиру руки. - Я готов сделать все, что хотите! Отправьте меня на рудники, только не в Кхинор!

Подбежавшие воины ударами палок заставили его подняться и замолчать.

- Вы недостойны рудников! - произнес фагир. - Вы преступники, убийцы и бунтовщики, и я рад, что очищаю от вас славный Арнир! Да примет Даор ваши грязные души.

- Сначала он примет твою!

Какой-то мергин выпрыгнул из строя, пытаясь достать фагира, и ему почти уда-лось. Фагир не успел отскочить, но среагировал страж. Он выставил копье, и тело бунтовщика с разбега налетело на лезвие. Пленник захрипел и сполз на палубу. Кровь хлестала из пробитой груди.

- Выбросить падаль за борт! - приказал сотник. Мергина подхватили и швырнули в воду. Лужа крови осталась перед оцепеневшим строем.

- Заканчивайте, эмон, - отвернувшись, фагир ушел в каюту.

Эмон махнул рукой. Воины с копьями встали позади пленников. Один из матросов с кинжалом двинулся вдоль строя. Разрезав путы, он выталкивал осужденного, и два воина копьями подталкивали человека к борту, заставляя прыгать. Воздух наполнился мольбами и проклятиями, но стражи знали свое дело, действуя быстро и слаженно. Не желавших прыгать кололи копьями и били древками по головам.

- Я не умею плавать! - вцепившись в борт, истошно закричал кто-то, но стражи лишь хохотали:

- Вот и научишься! Привет морронам! - и столкивали в воду.

- Смотри-ка, поплыл! Барахтается!

- Ставлю асир, что потонет!

Путы спали. Улнар размял затекшие руки. Ветер свободы и смерти обвевал лицо воина. В спину уперлось острие:

- Шагай вперед, мергин.

Воин быстро прошел к борту и перепрыгнул через него. Он с головой погрузился в воду, но ноги почти нащупывали дно. Здесь неглубоко. Улнар вынырнул и, не оглядываясь на корабль, поплыл к берегу.