Обратный счет. Книга третья из серии «Сказки мегаполиса» - Марина Зосимкина

«Да пошел он, – подумал с горечью Андрей. – Мама хоть поживет

спокойно. Конечно, если она его все еще любит, то поначалу ей будет тяжело.

Значит, надо ей какое-нибудь хобби придумать или на соцсеть подсадить,

новые впечатления, то, се. Отвлечется и забудет».

Но мама, кажется, решила вопрос по-своему. И как должен к этому

отнестись ее взрослый сын?

Андрей размышлял, глядя пристально на Лапина. Вот этот буржуй,

например. Должен ему Андрей доверять? Однозначно, не должен. Андрей его в

первый раз в жизни видит, не считая фоток на сайте. Ну, накидал он понтов с

курсом военной подготовки, ну и что? Это говорит о чем-то? Только о том, что у

него есть бабло, и на свои прихоти он его не жалеет. Вотрется к нам в доверие,

поморочит маме голову, потом она ему надоест, и все, привет вам, новые

мигрени. Фигнево.

– Видите ли, Иван Викторович, – проговорил Андрей, несколько

поколебавшись. – Мама вам, наверно, не говорила. Но я должен вас

предупредить. Она больна.

– Я знаю, – ответил легкомысленно Лапин, – она рассказывала, что у нее

аллергия. Но оказалось, что все не так страшно.

– Я неправильно выразился, Иван Викторович. Дело в том, что у нее нет

обеих ног. По самые колени.

Лапин ошарашено смотрел на Андрея, тот не отводил правдивых глаз, в

которых уже блеснули предательские слезинки.

– Да как же так?.. – пробормотал огорошенный Лапин. – Да нет, чепуха

это, бред. Я же сам видел, как она отплясывала на нашем банкете… Что вы мне

заливаете, молодой человек?

– Протезы, – проникновенно ответил Андрей. – И сильные

обезболивающие средства. Про летчика Маресьева читали? Вот и она тоже,

даже танцует иногда. А потом придет домой, в комнате своей закроется и

плачет. После этого вашего банкета тоже плакала. Потому что обезболивающее

со спиртным было нельзя.

Лапин смотрел на Надиного сына и торопливо соображал: стебется

подросток или и вправду с Надей такая беда? И что теперь он должен делать?

Зачем мальчишка вообще ему об этом сообщил?

– И зачем вы мне об этом сообщили? – спросил Андрея Иван, забыв, что

они уже на «ты».

– Вы мне понравились, – кротко ответил Андрей. – Я не хочу, чтобы вы

оказались в ложном положении, когда решите предложить маме руку и сердце.

Она вам, конечно, сразу же расскажет о своем физическом недостатке, будьте

уверены, расскажет, но вам-то каково будет узнать об этом так внезапно? А вы

уже ей предложение сделали, что же теперь, обратно его забирать? Да и хоть

бы просто захотите с ней… позагорать, к примеру. Поедете с ней на пляж, а

спутница ваша, как была в плотных колготках и юбке, так и осталась, на

солнцепеке. Вы с вопросами, она в слезы. Надо мне это? Нет, не надо мне,

чтобы мама опять в слезы. Она свое уже выплакала.

Последнюю фразу он сказал другим тоном.

Лапин стоял, задумавшись. И вдруг поверил, что у его Нади такая беда. И

что плачет она по ночам от боли. И что ей тяжело смотреть на свои культи,

тяжело каждое утро стягивать на них грубые кожаные ремни, крепящие к

натруженному телу жесткие, неудобные протезы.

Он протянул Андрею руку и сказал:

– Спасибо, что предупредил, Андрей. Так, действительно, лучше. У меня

будет время подумать, что тут можно предпринять. Ну что, после тренировки

поедем? Я тебя в машине подожду.

– Куда? – тупо спросил его Андрей.

– Как куда? К вам домой, куда же еще. Ты будешь знакомить меня с твоей

мамой, тянуть я не намерен. Придумай какую-нибудь историю поромантичнее,

лады? Чтобы она ничего про наши первичные противоречия не знала, ни к чему

ей это.

– А как же протезы? – не отставал Андрей.

– Да ну что ты ко мне с этими протезами пристал? Съездим с ней на

майские в Австрию, там хорошие ортопеды. Будут у нее ножки лучше прежних.

Как понял, рядовой?

Андрей все понял. Андрей пожал протянутую руку.

Бурова скучала. Время пить утренний кофе, а Катерина опять что-то

переналаживает в сети и загружена по макушку, Алинка снова в поликлинике

сдает очередные анализы, а Киреева вообще на работу не ходит, и что там у

нее, непонятно.

«А позвоню-ка я ей», – решила Валерия и вышла с мобильником в

коридор, подальше от любопытных ушей своих «маркитанток».

– Да, Лерочка, здравствуйте, – услышала она веселый голос Киреевой,

который несколько перекрывал мерный собачий баритон.

– У вас что там, собака поблизости?

– Какая собака? Ну что вы, Лера, вы же знаете, у меня на них аллергия.

Тут площадка собачья рядом, но я сейчас отойду.

Колян возмущенно взглянул на нее и обнажил клыки, готовясь еще раз

гавкнуть, но Надя просительно приложила палец к губам, и Колян обиженно

отвернулся. Она отцепила его от поводка и бросила мячик. Колян ускакал

играть с мячиком. Надежда перевела дыхание.

Она приехала специально, чтобы погулять с Ваниной собакой, пока ее

хозяин торчит на работе. Она приезжала вчера и приедет, наверно, завтра. Это

целиком ее инициатива, но Иван, кажется, рад. Пес пока еще вредничает, но

Надя сможет подобрать к нему ключик.

– Что нового у вас на работе, Лерочка? – оговорилась она.

– Что значит «у вас»? Увольняться собрались?

– Вы же знаете. Отдел расформировывается.

– Ну, так ко мне переходите. У меня Кошелева на пенсию собирается, а

вы как раз на ее место. Хороший вариант.

– Этот хороший вариант уже занят моей Оксанкой, вы не забыли? Да и не

понимаю я ничего в вашем маркетинге.

– Ага! Гордость не позволяет! В подчиненных у меня ходить не желаете!

Киреева рассмеялась:

– И это тоже, Лера, и это тоже. А вообще, я работу себе уже нашла.

Отдохну недельку и выйду на новое место. На новое место по старой

специальности.

Она не лукавила. Работу ей нашел Лапин, поговорив с партнерами по

бизнесу. Правда, он сразу не смог понять, почему бы ей не остаться в компании,

приняв его заманчивое предложение насчет генерального офис-менеджера, но

Надя коротко сказала: «Нет», а он, пораскинув умом, с ней согласился.

С их патологической ревностью лучше держаться на работе друг от друга

подальше, не давая возможности восхищенным зрителям наслаждаться

разворачивающейся перед ними панорамой мексиканских страстей, а

любителям дергать за веревочки не предоставляя шансов развлечься. Ежели

какая-нибудь Любка или Наташка только учует Надину болевую точку, то просто

ради удовольствия сделать гадость начнет со своей галерки строить Лапину

глазки, а потом рассказывать в курилке небылицы, заставляя Надю страдать. А

уж Ираидочка-то Зверева постарается подобные небылицы, только уже про

Надю, донести до чуткого уха шефа. Да и кроме Ираидочки сволочи найдутся.

– Ну так что у нас нового? – повторила Надежда вопрос.

– У нас Катюха беременная, – бухнула Валерия.

– Как?! Откуда вы взяли, Лера? Она, что, ходит бледная и ее тошнит в

туалете?

– Не знаю, – недоуменно ответила Бурова, – насчет тошнит, я не знаю.

Мне ее Алинка слила. Я насела на Алинку легонько, она и слила.

Как Бурова может насесть, Надежда Михайловна хорошо представляла. У

девчонки не было шанса.

– Они шушукались, а при мне прекращали. Я решила выяснить.

– Так у Кати, вроде, это…

– Ни фига, все получилось. Двойню ждут.

– Да вы что! И уже понятно, что двойня?

– Вы сильно отстали от жизни, Надежда Михайловна, – с самодовольной

укоризной произнесла Валерия.

– Не хами, – одернула ее Надежда Михайловна, – рассказывай дальше.

– Ее Демидов сошел с ума. Катька сказала, что он собирается новый дом

срочно закладывать, уже землю под него купил. А двухэтажную халупу с

гаражом в цоколе хочет Вике, их старшей, оставить. Говорит, выйдет девочка

замуж, а у нее домик свой будет. Или не выйдет, а с нами, стариками, жить не

захочет, а у нее уже домик есть. Прикиньте?

– Как же я рада за нашу Катю, Лер! Мне всегда казалось, что она из-за

этого страдает. Что дарить-то будем? А, потом решим. Главное, чтобы все у нее

было благополучно.

Если Валерия Бурова отчего и страдала, то только не от отсутствия

собственных детей. Поэтому, пропустив Надеждины восторженные ахи, она

продолжила выливать новости:

– Случай расскажу, который сегодня со мной случился. Прикиньте, сижу я

в электричке по ходу движения…

– Как в электричке? Не на машине?

– Пробки достали, – произнесла досадливо Бурова, и Надежда поняла,

что та временно безлошадная.

– В ремонте коняшка? – спросила она ее раскаянно.

– Да фигня все. Скоро вернут. А Леня мне сказал, что, когда я эту

окончательно добью, он мне БТР купит.

– А чего это?

Валерия хмыкнула:

– В армии не служили? Бронетранспортер. Говорит, даст бабла

гаишникам, они тот БТР зарегистрируют как джип-внедорожник и номера