Обратный счет. Книга третья из серии «Сказки мегаполиса» - Марина Зосимкина

Баскетболист этого не замечал. Хотя, может, замечал, да ему было это по фигу,

они особо никогда не корешались.

Зубов здесь крутится с каким-то своим резоном, о той истории он знать

ничего не может. А если эта папка ему понадобилась просто как тара для

переноски каких-нибудь бумаг? Вот это вряд ли. Такой распальцованный фраер

погнушается даже на пути от подъезда до машины держать подмышкой

потертое старье.

Значит, взяла сеструха. А зачем? Зачем молодой девке потертое старье?

Когда свирепый от неудачи Бэтээр в десятый раз шмонал Игорьковы

книжки, в кабинет ввалилась помянутая сеструха. И как он не расслышал, что

она в квартире?! Блин. Хотя…

Макс решил ее допросить. Не надо размахивать бритвой, не надо тыкать

в розетку утюг. Достаточно одной крепкой оплеухи, а потом включить погромче

музыку, и девка сообразит, что музыка для того и нужна, чтобы ее воплей не

услышали соседи.

Девка, конечно, все ему моментально выложила, тараща круглые

испуганные глаза. Все просто. Утром она сунула в эту папку свой нетбук,

который был нужен ей в тот день на работе. В спешке она не нашла ничего

более подходящего, и только. А нетбук, который так и оставался лежать в той

папке, она забыла на даче друга, куда поехала сразу после работы. Просто

поехала и просто забыла.

Макс ругнулся. Теперь еще за город пилить.

Но он решил быть последовательным и поехал. Вскрыть смешные

дверные замки не составило труда, и папку он увидел сразу же, на стуле возле

дивана. Только не было в ней ничего, кроме этого долбанного нетбука. Ни в

боковых отделениях, ни за подкладкой, нигде. Он порезал ее в лоскуты,

пытаясь найти потайной карман с лежащими внутри него ломкими от времени

полосками бумаги, и, не найдя ничего, отбросил лохмотья в сторону, а потом

кинул нетбук на пол и в бешенстве хрястнул ногой, обутой в тяжелый ботинок,

по серо-розовой клавиатуре идиотской «пудреницы».

И что ему делать дальше? В квартиру к Баскетболисту ходу больше нет.

Да и толку там появляться тоже никакого. Он позвонил тетке-экономке и

сообщил ей радостную весть – она может возвращаться к своим холуйским

обязанностям. А на следующее утро тетка позвонила ему сама и завыла в

трубку, что он зверь, что на ней теперь страшный грех и что самому ему гореть

в аду. И никаких денег от него ей не надо.

Макс с трудом смог от нее добиться внятных объяснений.

Вот так-так. Молодая хозяйка покончила собой, а сам хозяин в тяжелом

состоянии находится в реанимации. Хренасе. А Макс и не в теме.

Когда он в последний раз видел Баскетболиста? Дня три назад или

четыре, когда тот ждал на ужин Феликса Зубова. Макс приготовил для них

жратву, дождался прихода Игорька с работы и отчалил в микрорайон Ясенево,

где на время своей «командировки» снимал комнату у одинокой пенсионерки. В

тот день Врублевский выглядел усталым, но не более того.

А в больницу-то он когда загремел? Может, из-за сеструхи и попал? Но

Бэтээр тут точно не при чем. И Дарью эту он не доводил. Оплеухой такую не

проймешь. Такая скорее пивка потом тяпнет и сигареткой догонится.

Он понятия не имел, что теперь делать, долго ни на что не решался.

Возвращаться домой в Редникино и продавать квартиру? Или замочить сволочь

Ленчика, когда тот будет садиться в свой замызганный «жигуль»? Если

замочить, то тогда, по крайней мере, жилплощадь останется маме. А Макс

опять на нары. И надолго. Неудачник ты, Макс, неудачник. И мама в этом не

виновата.

Еще напоследок можно зайти в больничку и добить Баскетболиста, хотя

такой ненависти, как к Костоеде, Макс к нему не питал.

Он решил, что зайти все же стоит. Правда, его долго не пускали,

говорили, что состояние больного не позволяет. А сегодня с утреца, когда он

опять позвонил в их справочную, ему сказали, что можно. И вот он тут и

смотрит.

Здорово шарахнул по нему инсульт. Или у него был инфаркт? Лицо серое,

губы серые, под глазами черно-коричневые круги. Сами глаза ввалились. Макс

ожидал увидеть вокруг всякие мигающие хрени, которые щупальцами тянулись

бы к немощному телу, чтобы питать лекарствами и едой, но ничего такого не

обнаружил. Отключили, выходит, Игорька от аппарата. Перешел на автономию.

Может, и вправду, оклемается Баскетболист.

Под его пристальным взглядом Бэтээр неспешно подвинул один из

стульев поближе к подушке, сел на него с размаху и хрипло проговорил:

– Вот ты, Баскетболист, подохнешь скоро, и похоронят тебя в

полированном гробу из красного дерева, с кондиционером и

видеомагнитофоном внутри. Наверно, даже попа пригласят и панихиду закажут.

А потом засыплют землицей и сверху посадят анютины глазки. И памятник

возведут. Ты какой памятник себе хочешь? Гранитную плиту, небось? Или

статую какую? А, Баскетболист? А Федька, между прочим, так и сгнил под

землей. Небось одни кости остались. А может, и те крысы растащили, как

думаешь?

Игорь молчал, только желваки заходили.

– Давай, знаешь что? – продолжил громыхать гусеницами Бэтээр. –

Давай ты мне скажешь, где у тебя план той катакомбы припрятан, а я обещаю,

что, так уж и быть, поделюсь с тобой хабаром. Если, конечно, ты оклемаешься.

И Федькины кости достану и похороню его по-человечески.

Макс Стычкин не кривлялся и не глумился. Он просто не хотел его

щадить. Он сидел, смотрел на Игоря без улыбки и ждал. И Игорь смотрел на

Макса Стычкина. А пока Игорь на него смотрел, он вспомнил, что Бэтээр ему

друг.

Их было трое, не считая одной девчонки, но она и вправду не в счет. Она

с ними никогда не спускалась, а Макс не спускался в тот раз. Кто-то должен был

вытягивать их обратно, выпало Бэтээру. А Игорь и Федька полезли, оставив

запасные обвязки и карабины и максимально разгрузив рюкзаки.

Им нравилось это дело, да и башли оно сулило, правда, часто

обманывало. Было им лет по двадцать, может, чуть больше, их головы

кружились от собственной нереальной крутизны. В то время еще не было

диггеров с опытом, не у кого было спросить или поучиться, а подземелья

манили. Снарягу себе подобрали почти наобум, исключительно руководствуясь

здравым смыслом. И все у них получалось.

Они садились на последнюю электричку и ехали в Москву. С вокзала

ловили частника, благо в районе трех вокзалов их всегда было хоть отбавляй.

Отпускали частника и какое-то время шли пешком по ночным улицам, путая

следы и сбивая с толку. Кого? Им так было кайфово, вот и петляли. Потом

подходили к намеченному люку, и приключение начиналось.

Иногда им везло, и они находили интересные предметы, по-диггерски –

хабар. Хотя главное все-таки было не это. Могли найти лишь старый башмак,

могли и башмака не найти, но погружение в подземелья старой Москвы само по

себе пьянило романтикой и одуряло мощными волнами адреналина.

В тот раз они наткнулись на жилу. Хотя не надо было туда идти. Наверху,

метрах в ста, вбивали бетонные сваи под фундамент высотки. И вбивали их

днем и ночью.

Но когда они свернули в узкое ответвление от основного туннеля, то

поняли, что это уже совсем другой тоннель. Не было труб, не было кабелей. В

свете электрических фонариков они увидели стены, выложенные кирпичом. И

кирпич, и сама кладка были старые, наверно, старинные. А потом Федька

Шиловерт чуть не свалился в провал. Когда они осветили дыру в полу, то стало

видно, что внизу есть еще один уровень, и дыра образовалась потому, что

обрушилось перекрытие. Фонарики блуждающими пятнами освещали

фрагменты старинной архитектуры нижнего этажа, и они смогли рассмотреть

низкие каменные арки, толстые колонны и чернеющие ниши в стенах. И решили

спускаться.

Подумаешь, долбят. Стены-то вон какие. Их бронебойным снарядом не

прошибешь. Про перекрытия не подумали.

Макс топтался сверху, прислушиваясь к звукам тоннеля, чтобы не

пропустить появления возможных местных обитателей, которые вполне могут

обидеться на их непрошенное вторжение в их дом. Тогда нужно будет

притихнуть, выключив фонарики, в надежде, что не заметят. Но было тихо,

даже крысы не шебуршились по углам. Только мерные глухие толчки

раздавались с одинаковыми промежутками. Это вбивали сваи.

Что-то посыпалось ему за шиворот, и там внизу у ребят тоже что-то

дробно застучало по каменному полу. Макс зашипел: «Харэ, пацаны,

вылезайте», но Игорь невнятно ответил, что Федька нашел еще один ход, и там

что-то есть.

Через несколько минут произошел обвал. У ребят. Обвал коротко

пророкотал и затих. Макс услышал, как кто-то, то ли Федька, то ли Игорь,

коротко вскрикнул. Сделалось тихо.

Макс сначала вполголоса, а потом все громче, перейдя на крик, принялся

звать их, но ему отвечало только вязкое эхо. Макс не знал, что ему делать.