Обратный счет. Книга третья из серии «Сказки мегаполиса» - Марина Зосимкина

компетентные органы, то есть к нам. В тот вечер, когда он совершил убийство

Ксении, Зубов уже был на взводе. Во-первых, убивал он все же не каждый день,

понервничал, а тем более потом оказалось, что готовился и нервничал

понапрасну, убил-то все равно не ту, огорчился, наверно. В таком заполошном

состоянии приехал к Игорю на ужин. Потом звонок из полицейского морга. С

Игорем случается приступ, и он практически у Зубова на руках впадает в кому.

Вроде бы что-то обнадеживающее засветило для нашего злодея, да? Отправил

друга в больничку, приехал к себе в гостиницу, понабирал несколько раз Дашу,

не дозвонился, открыл ноутбук развеяться. И в электронной почте обнаружил

затерявшееся непрочитанное письмо, то самое, как раз про компетентные

органы. Он сразу же решил, что это нужно срочно урегулировать. Позвонил по

телефону центра коррекции и убедился, что Галина все еще на месте и будет

там до позднего вечера, переоделся, изменил внешность при помощи парика и

прочего, и рванул по пустым вечерним улицам на автомобиле до ее офиса. И

урегулировал. У него, кстати, это легко получилось. Зубов ведь уже провел

дистанционно психообработку своей марионетки. Она хоть и бодрилась, однако

все мы немного суеверные. Да еще и специфика места. Вы там не были? Оно и

к лучшему. Жуткий кабинетик.

– Я была, – пискнула Инесса.

– И как впечатления?

– Давящие, – призналась Инесса, – но нам всегда казалось, что Галина

Васильевна там, как рыба в воде. Она так держала себя, словно была

вершительница судеб и повелительница тонких материй. Ну, нам так казалось.

– А у этой властительницы оказались расшатанные нервы и податливая

психика. Феликс Зубов ее принялся пугать. Во-первых, заявил Галине, что он

есть не кто иной, как теперешний хозяин ее души, а во-вторых, приказал

умереть. Прикиньте, Надежда Михайловна, вот, например, я вам приказываю

умереть. Ваши действия?

– Пошлю вас на фиг, извините, Сергей Михайлович.

– А эта дамочка сразу же поняла про себя, что подчинится. И что по-

другому – никак. Ей этого здорово не хотелось, она отступала от этой сволочи

вглубь учебного класса, пока не задела плечом висящую веревку с петлей на

конце, а потом послушно полезла на подставленный стул. Он довольно

живописно все рассказал, подонок. Такое впечатление, что хвастался. Он даже

приказал ей стул отпихнуть самой, после того, как петля была спущена на шею.

Что она и выполнила.

Надежде сделалось жутко. И к такому сладострастному убийце она

бестрепетно села в машину? Она посмотрела на содранные костяшки. Кажется,

ей повезло даже больше, чем она полагала.

– А зачем он к ней в старом пиджаке явился? Из предосторожности?

– Естественно. Борода и седой парик как раз и были призваны ввести в

заблуждение вероятных свидетелей. Но дело не только в этом. Уж видно такая

у него натура, тянет на фарс с переодеваниями. Вы представляете, дамы, эти

пиджак и брюки он возит с собой постоянно, на тот случай, если произойдет

какая-то незапланированная деловая встреча или переговоры, на которых

полезнее выглядеть бедным, а не богатым. В этом случае он изображает

опустившегося интеллигента. Но седой парик и борода из другой оперы. Они как

раз принадлежность его концертного костюма, когда он желает создать образ

рок-музыканта в годах, этакого ветерана и монстра рока. А Дашу убивать он

отправился в черном парике – исключительно из-за длины волос. Черный

парик, как вы понимаете, тоже из его передвижной костюмерной.

Инка вдруг сказала:

– Надь, а я ведь его видела. Ну, убийцу этого, Зубова. Точно, как вы его

описали, Сергей Михайлович. В рябом пиджаке и борода нечесаная.

– Ну-ка, ну-ка, – произнесла заинтересованно Надежда.

– Если можно, поподробнее, – тоже заинтересовался капитан.

– Примерно месяц назад это было, а может, чуть больше. Я как раз на

очередной тренинг шла. Вот. Вхожу в фойе, а этот козел меня тормозит.

«Здравствуйте, говорит, Галина Васильевна дорогая. Не запишите ли на ваши

знаменитые курсы мою старшую сестру, а то она совсем, говорит, опустилась,

за собой не следит, и нам с женой жизнь бесконечными скандалами портит. Ей

нужно заново смысл жизни открыть, а я знаю, что на своих курсах вы как раз

этим и занимаетесь». Я ему отвечаю, что я не Галина Васильевна, и что

поднимайтесь, гражданин, к нам на второй этаж и с ней разговаривайте. Но тут

он неожиданно обеспокоился, что непрезентабельно одет, и попросил меня

вынести ему из офиса Галины хоть какую-нибудь визиточку с контактами, и

тогда он с ней созвонится и договорится заранее о дне, когда можно будет к ней

прийти.

– И ты все это скушала?! – возмутилась Надежда.

– А что такого?! – возмутилась Инка в ответ. – Что особенного? Эти

буклеты у нее в холле на журнальном столике навалены высокой кучей! И

именно для того, чтобы желающим раздавать. Она, кстати, один раз даже нас

просила, чтобы мы их по почтовым ящикам распихнули. А на первый этаж не

выносила, потому что толку не было. Местная уборщица всю макулатуру сразу

сгребает и в мешок. А Галина к полиграфии бережно относилась, на тиражах

экономила.

– Вот оно как… – удовлетворенно протянул Кутузов. – Отличненько.

Теперь вообще все на своих местах. Не люблю белых пятен, знаете ли.

– Но мне все-таки непонятно, – вернулась к предыдущей теме Надежда. –

Как-то очень кстати оказались у него под рукой все эти театральные

принадлежности. Он что, никогда с этим чемоданом не расставался? Зачем?

Кутузов пожал плечами:

– Говорит, забыл вытащить из багажника после последней вечеринки. Но

я думаю, возил специально. Он же не с бухты-барахты пошел на преступление,

он к нему готовился. И с нетерпением ждал возможности, когда представится

случай уничтожить этого друга детства, который так бесил его своим

благосостоянием.

– А пенсионерский набор для старушки Зубов нашел на помойке? Или в

секонд-хенде приобрел?

– Вот не уточнял, Надежда Михайловна, извините, – усмехнулся опер. –

Думаете, с этим у него были большие проблемы? А хотите узнать, за что он на

вас так взъелся?

– Ну чего же тут непонятного? Объявилась наследница еще одна, лишнее

звено, нужно устранить. Сама себе удивляюсь, как это я так сымпровизировала

безошибочно?

– Страшно не было?

– Сначала не было. Все-таки среди бела дня, в центре города.

– Не хочу вас огорчать, но вы ошибаетесь. Хотя я сам поначалу думал,

что дело именно в этом мотиве. Но – нет. Что объявилась наследница, его

напугало не очень. Ведь даже если такое завещание и существует, его легко

можно будет оспорить, или, по крайней мере, попытаться что-нибудь оттяпать в

свою пользу. Но то, что вы Киреева, это его не просто напугало, а напугало

сильно. Иначе он не стал бы так торопиться с этой синильной кислотой.

– При чем тут моя фамилия по мужу?

– Дело в том, что, когда Феликс явился в офис к Галине, чтобы

окончательно с ней разобраться, он видел списки пациенток и читал их.

Помните, была ее предсмертная записка, распечатанная на принтере? И

приложенный к ней перечень кандидаток на роль бабушки-потрошительницы?

Вы, конечно, уже догадались, что и письмо, и приложение состряпал наш

одаренный преступник? Этот список обнаружить ему было нетрудно, он лежал в

компьютере у Шевчук прямо на рабочем столе. А вы поняли, зачем вообще

понадобилось ему предъявлять полиции этот список? Правильно, чтобы увести

нас по ложному следу. И у него это почти получилось, если бы не ваши,

Надежда Михайловна, трезвый скептицизм и настойчивость. Так вот, в том

списке была и ваша фамилия, а какие инициалы, он вряд ли запомнил. Поэтому

Зубов не просто испугался, его охватила настоящая паника. Смотрите, что

получается. Вы ему объявили, что знакомы с Игорем Врублевским,

рассказываете ему подробности, которые должны были его в этом убедить, а

потом он слышит, какой фамилией вы представляетесь по телефону. И

вспоминает, где именно встречал точно такую же! Какой вывод он должен был

сделать? Правильно. Что вы имеете отношение и к Галине Шевчук тоже. В

таком случае, вернуть вещицу покойной Дарьи Врублевской – не единственная

ваша цель и уж точно, не основная. Он предположил, и не без основания, что

вы заподозрили какие-нибудь нити, связывающие семью Врублевских и Галину

Шевчук, и теперь ищете тому подтверждение. Если уже их не обнаружили, а это

катастрофа. Поэтому он и решился на новое убийство. Кстати, вы можете меня

звать просто Сергеем.

– Потому что вы мне годитесь в сыновья? – сорвалось у Надежды, но она

тут же пожалела об этом.

– Что за бред несете? Какие сыновья, если разница у нас лет двенадцать,