Чужая игра для Сиротки (СИ) - Субботина Айя

— Я просто озвучил факты, Эвин, — говорю я, позволяя себе немного развалиться в кресле и вытянуть ноги. — Если тебе нужны доказательства, то леди Блор подтвердит все это под любой присягой.

Он нервно отмахивается.

Мы — больше, чем просто старинные военные товарищи.

Наша дружба держится на нерушимом доверии, том, которое не требует доказательств. Именно поэтому, пожалуй, именно у меня, верного королевского пса, есть все полномочия и разрешения. Эвин знает, что, если я что-то сделаю без его личного дозволения — значит, того требует ситуация.

— Она слишком юна, Рэйвен, — мотает головой Эвин. — Она не способна…

Он поворачивается, смотрит на меня.

Обрывает себя на полуслове, потому что я — лучшее свидетельство того, на что способна мелкая бессердечная дрянь.

— Проклятье, Рэйв, я ведь просто должен был найти себе жену, — горько усмехается король. — А не вскрывать нарыв заговора против меня.

— Ты как будто сожалеешь, — не могу удержаться от неприятного наблюдения.

Он всерьез заинтересован этой девчонкой, иначе уже отдал бы прикас тащить ее в камеру и пытать, пока не признается где, когда и с кем она планировала узурпировать власть. Ее гниющего папашу хватило ненадолго, а мелкая изнеженная мерзавка развяжет язык едва только увидит раскаленные щипцы.

Ее огромные зеленые глаза возникают перед моим мысленным взором так неожиданно, что приходится смахнуть морок мазком руки.

Почему мысль о ее страданиях заставляет меня испытывать почти физическую боль? Словно это меня запихнут в Железную деву, словно это мои пальцы по одному будут ломать в дробительной машине.

— Если Матиль… — Эвин скрипит зубами. — Если герцогиня Лу’На действительно плетет заговор, значит, у нее каким-то образом налажены контакты с Воздушными лордами. Контакт, который каким-то образом ускользнул от пристального внимания моих шпионов. И тебя.

Это справедливое обвинение, и я смиренно склоняю голову, признавая свое поражение.  

Сам об этот факт сломал всю голову, потому что у меня нюх на подобные вещи и сеть самых лучших, натасканных лично мной осведомителей, которые умеют распознавать заговоры по шепоту листьев на деревьях и узору облаков в небе.

Мне предстоит разгадать, каким именно герцогине удалось не просто наладить контакт с чокнутыми фанатиками свободы, но и заручиться их поддержкой.

— Полагаю, тебе потребуется помощь. — Эвин выплескивает в камин остатки вина, и когда снова смотрит на меня, его взгляд красноречиво намекает, что какой бы сильной ни была наша дружба, промашку подобного рода он мне просто так не спустит.

Я напрягаюсь, выравниваюсь в кресле, перебирая возможные варианты «наказания».

— Графиня Рашбур и ее широкие дипломатические возможности, и связи будут очень полезны.

Бездна задери!

— Нет, Эвин, ты не можешь так со мной поступить.

— Я дам вам время вскрыть заговор, — гнет свое король, и я слишком хорошо знаю этот тон, чтобы понимать — Эвин не отступит. — Сделать это незаметно, не поднимая суету, чтобы герцогиня Лу’На не успела предупредить сообщников. А когда вы найдете, как именно она поддерживает контакт с Летающими островами — мы воспользуемся этим в своих целях. Держи друга рядом, а врага — еще ближе.

—  Спасибо, что удосужился чести быть цитируемым самим Эвином Скай-Рингом, — не могу удержаться от мрачной иронии. — Имей ввиду, что если через час после появления графини Рашбур один из нас — я или она — будет мертв, этот труп будет на твоей совести.

Я уже шагаю к двери, когда в спину доносится смешок Его Величества:

— Вы разве не помолвлены… до сих пор?

Я так громко хлопаю дверью, что Эвин, конечно же, громко смеется мне в спину.

Глава пятьдесят девятая

Сиротка

Я снова почти не сплю ночью.

Верчусь с боку на бок, вспоминая то взрыв, то хищный взгляд Риванны, то потом ее удивление, которое застыло на ее мертвом лице до той само секунды, пока кто-то из монашенок не набросил на несчастную покрывало.

Зачем она это сделала?

Казалось, только когда Риванна уже летала головой вниз, она осознала, что натворила.

Ее внезапная смерть как будто снимала с меня подозрения, хоть все девушки продолжали шарахаться от меня, словно такие взрывные склянки были спрятаны в каждой складке моего платья.

Заметного облегчения, а тем более, успокоения, эта смерть мне не принесла.

Мне было искренне жаль беднягу, и я помолилась Плачущему, чтобы даровал покой ее запутавшейся душе.

Только под утро, когда сон все-таки начал ко мне подбираться, в голову вернулись мысли о герцоге. Нервы минувшего дня так меня измотали, что я не стала от них отбиваться, и позволила мыслям течь туда, где руки герцога продолжали поглаживать мои щиколотки.

Я была так близка к падению, что страшно и подумать, к чему это могло привести.

Наутро, моя горничная явилась с весью от маркизы Виннистэр: всем девушкам следовало собраться в малом зимнем саду в девять утра, перед завтраком, чтобы услышать важное объявление от имени Его Величества.

Пока горничная укладывает мои волосы, я перебираю в голове, что это может быть. Может, с оглядкой на постоянные преследующие этот Отбор несчастья, Эвин решил назвать имя своей будущей жены и распустить всех по домам? От одной этой мысли моя душа поет как птица. Правда, не долго, ведь пока что, несмотря на знаки внимания в мой адрес, все вокруг наперебой трещат о том, что так или иначе, но все закончится на Веронике Мор.

И теперь я точно знаю, что для этого есть дополнительная причина.

Эвин Скай-Ринг — бастард.

А Вероника Мор — росток дальней королевской ветки Скай-Рингов. Именно об этом загадочно намекала любительница умничать Адмаль.

Имея жену с законной кровью, Эвину не придется опасаться новых заговоров вроде того, который устроил мой отец.

Я непроизвольно мотаю головой, и натыкаюсь на любопытный взгляд горничной, которая как раз заканчивает украшать мои волосы атласными розами.

Я — простая безродная монашка, а не сказочно богатая герцогиня.

И если сегодня король назовет имя своей будущей жены, и это будет не имя Матильды Лу’На — что ждет меня? Я честно выполняла все условия своего договора и не единожды моя жизнь подвергалась опасности, но… выполнит ли герцогиня свою часть уговора?

— Леди Лу’На, — неожиданным шепотом останавливает меня горничная, когда я берусь за ручку двери, чтобы отправиться в малую оранжерею.

— Да?

Девушка мнется и перебирает складки форменного, почти хрустящего от глажки передника. Потом что-то быстро достает из рукава, сует это мне в ладонь и убегает.

Это — записка на маленьком клочке бумаги, неаккуратно сложенная вчетверо. Написана как будто впопыхах.

«Не запирай дверь, нужно поговорить. Друг»

Кто этот загадочный друг — гадать не приходится. Хоть почерк кривой, но он мне хорошо знаком.

Я быстро швыряю бумажку в камин, ворошу угли, чтобы огонь быстрее превратил ее в пепел.

Орви! Как можно быть таким неосторожным! Ведь эта записка могла попасть в руки… к кому угодно! Подо мной и так шатается любая устойчивая поверхность, а если в дополнение к сплетням обо мне и герцоге Ноксе поползут разговоры и тайных свиданиях с лейтенантом Королевской гвардии — мою репутацию останется только закопать в землю!

А может… эта записка уже побывала в чьих-то руках?

Я чувствую прилив ужаса, когда торопливо спускаюсь с лестницы. Орви в паре со вторым гвардейцем держатся на расстоянии, и я даже не рискую посмотреть в его сторону, потому что теперь мне кажется, что в каждой трещине каждого камня есть пара любопытных глаз или ушей.

В оранжерее уже людно, но мое появление заставляет умолкнуть все разговоры.

Высоко держа голову, прохожу до единственного свободного стула, как будто нарочно отставленного подальше от остальных, около зарослей карликовых терновников. Не удивлюсь, если эти устрашающие колючки начнут расти, стоит мне только сесть.