Чужая игра для Сиротки (СИ) - Субботина Айя

И это слишком похоже на уловки дохлого герцога, чтобы не видеть очевидного.

Герцогиня Лу’На очень может быть тем самым «кукловодом».

Более чем может.

Я непроизвольно сжимаю кулаки, пытаясь сохранить в ладонях… что?

Воспоминания о теплоте и нежности кожи, к которой прикасался?

Или возмездие, которое поклялся совершить к той, кто улыбалась, глядя, как надо мной издеваются, словно над беззубой дворнягой?

Нужно как-то заставить свою голову снова соединить их вместе: бессердечную дочку предателя и испуганную девчонку с содранными коленками в россыпи веснушек.

Это — одна и та же женщина, одна и та же личина. Даже если она настолько ювелирно маскируется, что даже мне приходится постоянно себя одергивать.

Там, в телеге, сидела миловидная чистая душой монашенка.

А герцогиня Лу’На — лишь бледное ее отражение.

Мои внутренние демоны делают стойку на ту, другую, которая доставила мне пару приятных мыслей перед сном и пару раз на рассвете.

Кстати, может быть, стоит разузнать, как поживает милая скромница?

Эта мысль не успевает толком оформится, потому что в подвал, куда перенесли тело Риванны, спускается леди Блор.

Она сразу делает круг почета вокруг каменного стола.

Потом достаёт из бархатного мешочка очки на тонкой проволоке, тщательно водружает их на нос, и снова осматривает то, что уже вряд ли можно назвать оформленным телом. Вонь такая, что даже я прикрываю нос краем рукава, хоть во время военных походов я видел кучу гнойных ран, и даже пару раз собственными руками отпиливал уже распухшие от гнили конечности.

Но Первого алхимика Артании этот «аромат» как будто вообще не беспокоит — она медленно и степенно кружит над всем этим, как навозная муха.

— Полагаю, это nigrum salus, — наконец, говорит леди Блор, и тычет пальцем во что-то на теле. Что там — с моего места не видно, так что приходится подойти ближе. На том месте, где от руки осталась едва ли хоть половина, видны те самые фиолетово-оранжевые пятна, только теперь они каменеют в некое подобие почти прозрачных кристальных наростов. — Соль смерти. Крайне опасная вещь.

— Это видно, — морщу нос, снова делая шаг назад. — Леди Блор, полагаю, Его Величество будет крайне вам признателен, если вы сможете дать всю необходимую информацию по тому, как эта дрянь попала в тело девушки. Вы получите все необходимые ресурсы.

Леди алхимик отрицательно мотает головой, и сама предлагает выйти на свежий воздух.

Я более чем согласен, и когда мы выходим, делаю очевидно громкий вздох.

— Боюсь, что от тела несчастной уже через пару минут ничего не останется, — выносит вердикт леди Блор. — Nigrum salus крайне опасный и редкий яд. мы с вами в некотором роде счастливчики, герцог, потому что смогли увидеть его собственными глазами. Обычно эту отраву подсыпают в ночное питье, чтобы к утру от тела не осталось и следа.

— Нет тела — нет дела, — бормочу себе под нос. — Где можно раздобыть эту дрянь? Когда примерно нужно ее дать, чтобы… тело начало разлагаться?

Почему-то мне хочется услышать хоть что-то, что оправдает герцогиню.

По крайней мере после всего случившегося она всегда была на виду и под присмотром, и уж к отравлению Риванны точно не могла бы приложить руки.

— Дело в том, — начинает леди Блор, что-то определенно прикидывая в голове, — у этого яда крайне мягкое действие. Обычно жертва не подозревает, что уже умирает изнутри, и просто спит, медленно превращаясь в ничто: ни боли, ни агонии. От момента приема внутрь и до того результата, который мы только что видели, может пройти от… двух до четырех часов, в зависимости от дозы.

Бездна задери!

Мелкая герцогиня вполне могла это сделать.

Запросто.

— Полагаю, — продолжает леди алхимик, — если бы девушка не упала и не умерла, она бы пробыла в естественном состоянии еще несколько часов. Смерть, как естественный катализатор, ускоряет действие nigrum salus.

Киваю.

У меня нет ни одной зацепки, чтобы оправдать Матильду.

Она могла спланировать все это заранее: найти исполнителя для своего плана, и убить сразу двух зайцев — избавиться от первой конкурентки и потом — от единственного свидетеля.

Даже трех зайцев, потому что вся ситуация выглядела так, будто именно мелкая герцогиня — единственная, кто пострадал. Единственная, кто точно не мог бы быть причастен к этому злодейству.

Но кто-то же столкнул Риванну?

Зачем, если она и так должна была умереть?

Ответ настолько очевиден, что я едва сдерживаюсь, чтобы не припечатать кулаком ближайшую стену.

Кто-то оказался на шаг впереди меня и умело замел следы.

У мелкой дряни определенно есть сообщник.

— Что касается первой части вашего вопроса, герцог, — с видом лектора, леди Блор закладывает руки за спину, — то я нахожу некоторое странное совпадение между этими двумя случаями.

— Какое совпадение?

— Видите ли, Соль смерти крайне редкий яд. Для его изготовления нужны споры грибов вида bolotus, и именно этот вид существует лишь в одном известном мне месте.

— На Летающих островах? — чуть не скриплю зубами.

Кассандра Блор кивает, и мы понимаем, что это что-то большее, чем совпадение.

Летающее острова — давние враги Артании, первые союзники всех, кто посягает на ее границы. В свое время Дареку Скай-Ригу пришлось пожертвовать многими жизнями, чтобы заставить фанатиков на летающих кораблях пойти на шаткое перемирие, потому что Артания просто не могла распылять армии на несколько войн. Но то, что рано или поздно свободные лорды снова попытаются переломить ход истории в свою пользу, знали все. Вопрос был лишь в том, когда и где именно случится первый конфликт.

Если мелкая герцогиня Лу’На решила продолжить дело своего отца и совершить государственный переворот, лучших союзников и придумать нельзя.

А если она действительно в связке с Летающими островами, значит, речь идет не просто об устранении конкуренток и продвижении себя на роль королевы.

Здесь воняет государственной изменой.

Мне нужно поговорить с Эвином.

Глава пятьдесят восьмая

Но с Эвином мы пересекаемся только поздним вечером, точнее — ночью, когда я лично убеждаюсь в том, что каждая девушка вошла в свою комнату и не выйдет оттуда до рассвета.

На сегодня достаточно смертей.

И, какой бы злой шуткой это не звучало, но даже сегодняшнее проваленное испытание так или иначе достигло своей цели — одна из претенденток выбыла из состязания. Пусть и весьма… негуманным способом.

Я обстоятельно, не упуская из виду ни одну деталь, рассказываю королю обо всех «находках» своего расследования. Он слушает молча и сосредоточенно разгадывая огонь в камине, а когда я перехожу к части возможного сговора с Воздушными лордами Летающий островов, встает, чтобы налить себе вина. Я бы тоже не отказался от глотка, но сейчас мне нужна ясная голова и крепкая память. В особенности, потому что приходится говорить столько нелицеприятных вещей о мелкой герцогине.

Потому что Эвину это не по душе.

А то, что его так беспокоит судьба этой девчонки, крайне не по душе мне.

Впервые в жизни я столкнулся с головоломкой, которую не в состоянии решить с трезвой головой.

— Правильно я понимаю, что все это ты рассказываешь мне лишь с одной целью — дать понять, что герцогиня Лу’На, по примеру своего отца, плетет заговор с целью государственного переворота? — Эвин стоит спиной ко мне, делая жадные глотки вина.

Демоны, да что ж его так проняло?!

Он же сам давал понять, что желает участие герцогини с одной лишь целью — найти способ избавиться от нее как-нибудь «законно», не пачкая руки. Но, одна прогулка верхом — и Эвина будто подменили!

Я бросаю взгляд на свои ладони, непроизвольно снова сжимая кулаки, потому что ощущение мягкой и безупречной девичьей кожи будоражит ту часть моих воспоминаний, которую я с великим трудом затолкал под замок.

Мысли о ней как о… привлекательной женщине, для меня под запретом.