Укради мою любовь - Ольга Ярошинская

— Покажете мне белый замок? — попросила я.

— Сочту за честь, — церемонно согласился слуга.

Пока Коста и Ники заняты собаками, а оркестр и клоуны создают отвлекающий фон, я должна действовать! Надо придумать, как раздобыть информацию о Кис-кис эль Брао, Реджине и кулоне, не вызвав подозрений.

— Белый замок используется как летняя резиденция, — возвестил Диер. — Не очень часто, по правде сказать, потому, боюсь, он сейчас не в лучшем своем виде.

Да ладно. Паркет в бальном зале блестел, хрустальные люстры сверкали, а мраморные колонны сияли безукоризненной белизной. Я даже подумала, не испугается ли Ники всего этого великолепия.

— Фамильный особняк эль Брао находится в столице, — продолжил слуга. — Большую часть времени эльен проводит там. Вы наверняка видели большой дом на центральной улице, неподалеку от дворца.

— Я редко бывала в столице, — призналась я.

— Позвольте спросить, в вас тоже искра? — поинтересовался Диер.

— Там странно вышло, — замялась я, шагая по блестящему паркету. — Когда мне исполнилось восемнадцать, то храмовники сказали — искры нет. Однако потом, когда я возила Ники на осмотр, во мне тоже заметили след магии.

— Это очень странно, — согласился слуга. — Не думаю, что это возможно — не увидеть искру.

Быть может, дядя заплатил, чтобы ее не нашли?

Я помнила, каким хмурым он был в тот день, когда храмовники назвали меня пустышкой. Строгие лица, внимательные глаза, чуткие пальцы, ощупывающие мои запястья и виски. Могли ли те люди врать? Быть может, дядя дал им взятку? Но зачем?

— Кому это могло быть выгодно? — рассуждал Диер.

Если бы меня назвали эльеной и внесли в список невест, то дядя не смог бы выдать меня замуж против воли. Я была бы на виду. Я могла бы пожаловаться. До обычной сиротки никому нет дела, но эльена могла бы найти заступника. Дяде пришлось бы дать за меня приданое, а так он наоборот продал меня как какую-то корову.

Или же есть другая причина?

— А Никлас, выходит, эльен? — уточнил слуга.

— Боюсь, что так, — вздохнула я.

Искра сына вызывала у меня лишь тревогу. Да, считалось, что это благословение, кровь воинов света, печать добра, но Ники — всего лишь маленький мальчик, и мне было больно думать о том, что однажды он будет сражаться со страшными чудовищами.

— Быть может, в мире что-то изменится, — сказал Диер, почувствовав мое смятение, и накрыл сухой ладонью мою руку, лежащую на его локте. — Хотя я тоже каждый раз волнуюсь за эльена.

Мы проходили мимо синей комнаты, и я вдруг вспомнила шрам на боку Косты, бугрящийся под моими пальцами, когда мы целовались под портретом Реджины. В нашу первую ночь на его теле не было шрамов.

— Коста пострадал не так давно, не так ли? — спросила я.

— Почти четыре года назад, — кивнул Диер, помрачнев. — Некрос оказался слишком силен. Но не волнуйтесь, эльена, — торопливо добавил он. — Варден эль Брао полностью оправился и теперь здоров как бык.

Я едва сдержала улыбку, но Диер, испугавшись, что мог отвратить невесту, пустился в объяснения:

— Коста умелый воин, сильный и ловкий, а к тому же предусмотрительный. Он взял с собой артефакт, который исцелил его и помог победить чудовище, — слуга задумался, потом принялся сгибать пальцы, что-то подсчитывая в уме, и пробормотал: — Он ведь забрал артефакт у вашего покойного мужа как раз четыре года назад. Была какая-то сделка…

Диер пытливо глянул на меня, но я отпустила его локоть и, свернув в синюю комнату, уставилась на голую стену, возле которой теперь стояла алая софа. Сердце в груди так и подпрыгивало. Значит, кулон — это артефакт, который однажды спас Косте жизнь. Что если именно кулон поможет Реджине умереть?

— Здесь была картина, — сказала я.

— Которую вам подарили, — подтвердил Диер.

— Это фамильная ценность?

— Я бы так не сказал, — уклончиво ответил слуга. — Фамильные портреты висят в галерее. Желаете взглянуть?

— Нет, — отказалась я и повернулась к слуге. — Зачем вы хранили в летней резиденции портрет любовницы эльена?

Диер стушевался под моим пристальным взглядом, поправил воротничок, который будто стал ему тесным.

— Это недопустимо, — согласно кивнул он. — Прошу меня простить. Уверяю вас, Коста воспитан в самых правильных моральных ценностях.

Я лишь недоверчиво хмыкнула.

— Он весьма достойный молодой человек и выгодная партия как ни посмотри, эльена.

Начинается… Хотя, быть может, я смогу использовать эти наивные попытки сватовства.

— Однако его назвали в честь предка, который не тяготился соблюдением норм морали, — напомнила я. — Варден Лувий Коста эль Брао. Второе имя — Лувий. Возможно, вы полагаете, что раз я родила ребенка вне брака, то меня вовсе не волнуют такие вопросы…

Я оскорбленно задрала нос, поджала губы как Мадлен, глядящая на рыбу. Надеюсь, не переигрываю.

— Нет-нет, что вы, — поспешил заверить меня Диер. — Я понимаю ваши сомнения, эльена. Однако вы заблуждаетесь насчет предка Косты.

— Так просветите же меня, — предложила я.

— У него на самом деле была связь с женщиной. Роковая страсть. Однако это было еще до того, как Лувий Заккари Кристиан эль Брао сочетался браком со своей женой.

— Отчего же он не женился на первой своей избраннице?

— Вы ведь уже знаете, правда? — уличил меня Диер. — Она была замужем за Доксвеллом. Уж не помню его имя, как-то на гэ…

— Гарибальд, — подсказала я, вспомнив имя из архива.

— Точно, — кивнул Диер. — Об их связи узнали, эльен был влюблен и готов на все, однако она предпочла ничего не менять. Он уехал в столицу, она осталась в Виларе.

Навечно.

— И кулон как-то связан с этой дамой, — уточнила я.

— Возможно, — задумался Диер. — Кажется, я припоминаю что-то такое в письмах…

— Письма? — переспросила я, затаив дыхание.

— Остались в фамильных архивах.

— Вот вы где, — произнес Коста, заходя в синюю комнату, и сын просеменил следом, благоговейно прижимая к груди толстого щенка.

— Мама! — воскликнул Ники срывающимся голосом. — Собака!

На этом слова у него закончились. Да и как выразить все эмоции, что сверкали сейчас