Падение Трои. - Валентин Егоров

— Ты вся продолжаешь буянить, Шредер? Никак не можешь успокоиться по поводу подвигов своего «Роммеля»? Я должен тебе сказать большое спасибо за то, что вы, парни, добыли нам такую замечательную и полную информацию о нашем будущем враге, вьедах! Поверь мне, контр-адмирал, что теперь штабу флота гораздо легче работать над операциями противоборства с рептилиями.

— Герр, адмирал флота, но я решил позвонить вам не для того, чтобы говорить о подвигах, которые мы не совершали…

— Ты серьезно, а как же понимать останки вьедского эсминца и торговый корабль, тобою доставленные на базу ВКС? Разве, это не твой линкор их сюда отбуксировал?

— Отбуксировали-то мы, но совершенно другие люди уничтожили один вьедский эсминец, а другой превратили в траурный катафалк, до упора набитый трупами рептилий? Об этих офицерах нигде не говорится ни единого слова, герр адмирал флота, и никто о них ничего не знает!

— Ты хочешь сказать, адмирал, что флот не держит своего слова, что мы кого-то забыли упомянуть в заголовках наших газет! Но, насколько мне память не изменяет, мы никому не давали обещаний в том, чтоб будем его хвалить и превозносить до небес. Тем более, адмирал, мы с вами живем в свободном мире, где средства массовой информации сами определяют, кого следует хвалить, а кого не стоит.

— Но ведь капитан…

— Давай без фамилий, Фердинанд! Я понял, что ты имеешь в виду, когда звонишь адмиралу флота и требуешь похвалить своих друзей и приятелей?! — Наступила небольшая пауза, а затем снова послышался адмиральский голос. — Но в этом случае я могу тебе только сказать спасибо за то, что ты так искренне беспокоишься о совершенно посторонних людях?! Может быть, я и не прав, одному человеку из этой пары ты кое-что обещал, но так и не сдержал своего слова. А что касается флота, то и мы кое-что сделали для этих людей и очень скоро ты об этом узнаешь. А сейчас, до свидания, адмирал, и до скорой встречи, а то у меня еще много нерассмотренных дел осталось!

Положив коммуникатор на стол в своей каюте, контр-адмирал подошел к интеркому по линкору и вызвал дежурного офицера, попросив его соединить с каютой лейтенанта Розалии Квахт.

В тот момент Розалия попросту умирала от скуки!

Первые дни возвращения на базу, заполненные встречами и выпивками со старыми приятелями и друзьями, остались далеко позади, наступили суровые будни. Обычно после выполнения задания пилоты со своими боевыми машинами покидали гостеприимные боевые космические корабли и возвращались в казармы эскадрильи, которую по привычке рассматривали своим домом. Но не в этот раз, поступивший приказ из штаба флота запрещал пилотам эскадрильи капитана Панина покидать борта линкоров «Рихтгофен», «Дениц» и «Роммель», приказывал им безотлучно оставаться на борту линкоров до очередного приказа. Вот и пришлось пятнадцати молодым парням и девчонкам томиться от скуки на борту этих стальных чудовищ и в окружении почти незнакомых флотских офицеров и матросов. А внизу, на самой планете продолжалась нормальная человеческая жизнь с обычными развлечениями, житейскими проблемами и несбыточными желаниями, как можно быстрее в нее окунуться и от души повеселиться.

Когда раздался тонкий и такой отвратительный звонок интеркома, то пилот Розалия даже не шевельнулась, совершенно не собираясь на него отвечать. Настроение у девчонки было таким отвратительным, что только мысль о том, что может звонить командир эскадрильи, заставило ее повернуть голову в направлении интеркома и приказать:

— Соединить!

Тут же послышался голос незнакомого мужчины, который произнес бравым тоном:

— Фрейлейн Квахт с вами разговаривает контр-адмирал Фердинанд Шернер, капитан линкора «Роммель»! Я бы хотел вас пригласить поужинать с мной вечером в одном из ресторанов на Рас-Альхаге. Если вы, фрейлейн, не против моего приглашения, то я буду ожидать вас в восемнадцать часов у третьего лифта спуска на поверхность планеты.

Это был настоящий удар ниже пояса, ведь каждый пилот только вчера расписался под флотским приказом о запрете пилотам эскадрильи капитана Панина без особого на то разрешения покидать борт «Роммеля». А этот гадина с приятным мужским голосом еще имеет наглость пригласить, ее несчастную, в ресторан! Рассвирепевшая девчонка снова повернула голову в сторону интеркома и произнесла:

— Да пошел ты, куда подальше хренов приглашатель…

Но, видимо, так называемый командир линкора уже повесил трубку интеркома и не слышал слов этой девчонки.

До половины шестого Розалия нормально дремала и не поднималась со своего такого неудобного дивана, что на нем нельзя было даже нормально заснуть. Но около шести часов девчонку начал одолевать зуд интереса, ей страшно захотелось посмотреть на того чудака, который так официально предварительным звонком пригласил ее в ресторан. Обычно ее друзья встречали ее поцелуями и как бы, между прочим, предлагали заглянуть в какой-либо кабак оторваться. Причем, все участники похода в кабак счет оплачивали вскладчину. Где-то около шести часов пятнадцати минут сердце девчонки и пилота аса космического истребителя не выдержало, она решила пройти мимо лифта номер три по коридору, чтобы взглянут на чудака адмирала.

Розалия никогда еще не встречала и не видела Фердинанда Шернера, этого деревенского парня почти под два метра ростом и косой саженью в плечах. Лейтенант Розалия Квахт три раза, как бы спеша по делам, проходила мимо лифта номер три и каждый раз видела одного этого здоровяка, который с каждым разом своей ослиной настойчивостью вызывал в ней дикий интерес.

Здоровяк с контр-адмиральскими погонами на плечах кителя, в конце концов, не выдержал и вежливо поинтересовался, когда Розалия уже в четвертый раз проходила мимо него.

— Фрейлейн, а вы не могли бы на минутку остановиться и пояснить мне, почему вы все вокруг бегаете и не желаете со мной познакомиться. Я уже говорил вам, что меня зовут Фердинанд Шернер! Если хотите, то можно просто Фердинанд, ведь, вам все можно!

— А если я буду к вам обращаться, герр контр-адмирал Фердинанд Шернер, то вы, как на это посмотрите?

— Накажу тремя нарядами вне очереди за проявленное неуважение к старшему по званию офицеру флота!

— М-да, сложное положение! А эти цветы, вы, между прочим, кому принесли?

Тут Розалия обратила внимание на то, что ей нравится разговаривать с этим здоровяком контр-адмиралом! Ну, уж очень необычной для нее была сама ситуация, ее еще никогда так галантно не приглашали в ресторан!

— Вам, если вы пойдете со мной в ресторан, и вам тоже, если вы не пойдете со мной в ресторан!

— Да, как же я могу нарушить приказ штаба флота, если я соглашусь пойти с вами в ресторан!

— Что это за приказ по флоту?! ИскИн, срочно навести справки и выяснить, что это за приказ флота, запрещающий фрейлейн посещать рестораны?!

— Приказ номер триста двадцать один дробь ноль, ноль три, подписан вами тридцатого мая две тысячи пятьсот седьмого года, сэр. Согласно данному приказу, пилотам эскадрильи капитана Панина запрещено покидать борта линкоров без особого на то разрешения!

— Кто вправе временно отменять действие этого приказа?

— Командующий флотом, вице адмиралы и контр-адмиралы флота, сэр!

— Ну, вот видишь, фрейлейн, судьба весьма к тебе благосклонна! ИскИн, прошу занести в приказ: «временно и в связи с предстоящим замужеством герр лейтенанта Квахт разрешить посещение ресторана». Подпись — контр-адмирал Шернер!

Свадьба контр-адмирала Шернера и лейтенанта Розалии Квахт была весьма скромной, на ней присутствовало всего тысяча приглашенных гостей, и длилась она всего три дня.

На свадьбе присутствовал сам адмирал флота Эрих-Мария фон Шредер, который сказал очень небольшую приветственную речь, в которой выразил удовлетворение решением молодоженов узами брака связать свою жизнь в преддверии великих событий, наступающих в жизни Германского союза. А дальше началось сплошное веселье, гости пили, ели и много танцевали. Появились специальные затейники, которые шарадами, ребусами весели толпу молодых офицеров и их дам. Вечером первого дня свадебных торжеств был произведен великолепный салют фейерверк, своей красотой и великолепием поразивший воображение жителей стольного града.

Об этой свадьбе много говорили и писали, фотография жениха не сходила с обложек глянцевых журналов, но, сколько бы фотографы не снимали бы невесту, ее фотография никогда не получалась. Журналисты, фотографы и съемочные группы галовидения не пропускали ни одного мгновения этой свадьбы, снимали и фотографировали все подряд. Но в одно место их почему-то не пускали. Дальний уголок территории ресторана, который был арендован для проведения этой свадьбы, который был со всех сторон огорожен ярко желтой лентой и охраняем военными полицейскими. Ни один гость не мог пересечь эту желтую линию, за исключением командующего флотом ВКС и молодоженов, которые довольно-таки часто проводили время в шатре за этой охраняемой военной полицией линией.