Пирамиды - Терри Пратчетт

– Что ж, рискнем, – решился Теппицимон. – Ну-ка, Диос, посторонись.

Диос поднял посох. Обвившиеся вокруг него змеи ожили и грозно зашипели на царей.

– Ни с места! – рявкнул Диос.

Зигзаг черной молнии расколол толпу покойников. Диос удивленно посмотрел на посох – такого раньше не случалось. Но целых семь тысяч лет жрецы в глубине души верили, что посох Диоса правит обоими мирами.

В неожиданно наступившей тишине где-то наверху слабо звякнула сталь – нож вонзился между черных мраморных плит.

Пирамида пульсировала, ходила ходуном; мрамор был скользким, как лед. Карабкаться по наклонной плоскости оказалось не проще, чем по отвесной стене.

Главное, смотреть прямо перед собой, на черную мраморную поверхность, деля немыслимую высоту на доступные отрезки. Как время. Ведь только так мы можем одолеть вечность, убить время, дробя его на маленькие кусочки.

Теппик услышал доносившиеся снизу крики и бросил через плечо быстрый взгляд. Позади осталась всего лишь треть пути, но отсюда были видны толпы на другом берегу – серая масса, испещренная бледными пятнами обращенных вверх лиц. А внизу, под ним, бледное воинство мертвецов противостояло серой кучке жрецов, возглавляемых Диосом. Похоже, между ними разгорелся нешуточный спор.

Солнце коснулось горизонта.

Теппик подтянулся, нащупал следующий зазор, ухватился…

Заметив высовывающуюся из-за груды щебня голову Птаклюспа, Диос отправил двух жрецов привести строителя. 2-б следовал за отцом, неся под мышкой аккуратно свернутого брата.

– Чем там занимается этот мальчишка? – повелительно вопросил Диос.

– О Диос, он сказал, что хочет зажечь пирамиду, – ответил Птаклюсп.

– И как же он собирается это сделать?

– О повелитель, он сказал, что попытается установить навершие до захода солнца.

– Это возможно? – обратился к архитектору Диос.

– Может быть… – нерешительно протянул Птаклюсп 2-б.

– И что произойдет тогда? Мы вернемся во внешний мир?

– Ну, это зависит от того, будет ли пространственный эффект стабильным, как раньше, или, наоборот, пирамида поведет себя, как кусок резины под давлением…

Голос 2-б задрожал и прервался – слишком пристальным был устремленный на юного Птаклюспа взгляд верховного жреца.

– Я не знаю, – сознался он.

– Обратно во внешний мир… – повторил Диос. – Чужой мир. Наш мир здесь, в долине. В нашем мире царит порядок. Людям необходим порядок.

Он поднял посох.

– Это же мой сын! – крикнул Теппицимон. – Не смей! Это ведь царь!

Ряды предков поколебались, но никто не мог разрушить чары жреца.

– Послушай, Диос… – начал было Куми. Диос обернулся к нему, высоко взметнув брови:

– Ты что-то сказал?

– Дело в том, что это царь, и я… то есть мы думаем, что лучше бы тебе не трогать его. Неплохая мысль, как считаешь?

Посох взметнулся, и словно холодные ремни опутали жрецов по рукам и ногам.

– Во имя царства я пожертвовал своей жизнью, – изрек верховный жрец. – Я жертвовал ею во имя его тысячу раз. Все здесь создано мною. И просто так я не сдамся.

Но тут он увидел богов.

Теппик продвинулся еще на несколько футов и осторожно опустил руку, чтобы вытащить нож. Однако нож не поддавался. С помощью ножей удобно преодолевать короткие расстояния, но и в таком случае к использованию ножей относились неодобрительно – это значило, что ты выбрал неверный маршрут. Здесь же ножи не годились вовсе, даже если бы у Теппика их было неограниченное количество.

Он снова оглянулся. Странные, смутные тени мелькнули на поверхности пирамиды.

Боги возвращались со стороны заката – оттуда, где они вели свои вечные божественные склоки.

Неровной поступью брели они через поля и тростниковые заросли, направляясь к пирамиде.

И хотя на всех богов приходилась одна извилина, они понимали, что происходит. Возможно, даже догадывались, что именно вознамерился сделать Теппик. Выражение их звериных морд трудно было расшифровать, но все они казались очень рассерженными.

– Им ты тоже будешь указывать, Диос? – спросил царь. – Неужели ты посмеешь сказать им, что мир не должен меняться?

Диос взглянул на существ, которые, отталкивая друг друга, переходили реку вброд. Оскаленные пасти, невнятица звуков. На ходу от богов отваливались человеческие части тел: Львиноголовый Бог Справедливости Пут, размахивая своими весами, как цепом, колошматил кого-то из речных богов. Чефет, Песьеголовый Бог Ювелирных Дел, рычал и замахивался на своих спутников молоточком. «А ведь его, Чефета, – вспоминал Диос, – я создал как образец, следуя которому, люди научились бы обрабатывать металл, обучились мастерству филиграни и тому, как создавать маленькие, но прекрасные безделушки».

Собрав некогда отребье пустыни, он показал им то, что помнил из искусств былой цивилизации, рассказал о тайнах пирамид. Тогда ему нужны были боги.

Но беда заключалась в том, что, когда люди начинали верить в богов, боги обретали плоть. А реальность всегда отличается от первоначального замысла.

«Чефет, Чефет, – думал Диос, – мастер колец и перстней, в руках которого металл податливее воска. Только теперь он существует вне нас, и вот руки его превращаются в когтистые лапы… Не таким я его воображал».

– Стойте! – скомандовал Диос. – Приказываю вам остановиться! Вы будете повиноваться мне. Я создал вас!

Но боги никогда не отличались благодарностью.

Едва Диос переключил внимание на внутрихрамовые дела, царь Теппицимон почувствовал, что наваждение проходит. Он увидел посередине пирамиды крохотную фигурку, увидел, как она оступилась.

Остальные предки тоже заметили это и сразу поняли, что надо делать. Диос может подождать.

Вот что значит семья.

Теппик услышал под собой хруст рукояти, соскользнул и повис на одной руке. Выше был вколочен еще один нож, но… теперь бесполезно. Не дотянуться. Обессилевшие руки не помогут. Разве что распластаться, когда он соскользнет вниз по гладкой стене, и, быть может, удастся хотя бы немного задержать падение…

Он взглянул вниз и увидел карабкающиеся по направлению к нему фигуры, набегающей волной устремившиеся к верху пирамиды.

Предки поднимались молча, сосредоточенно; каждый новый ряд опирался на плечи старшего поколения, в свою очередь служа опорой более молодым. Добравшись до Теппика, волна домолазов расступилась, огибая его; костлявые руки обхватили юношу со всех сторон и повлекли вслед за собой наверх. Скрипучие, как старые саркофаги, голоса, подбадривающие крики раздавались в ушах.

– Отлично, мой мальчик, – хрипло проговорила одна из мумий, крепко хлопая его по плечу. – Вылитый я в молодости. Принимай, сынок.

– Принял! – крикнул мертвец из верхнего ряда, легко поднимая Теппика одной рукой. – В здоровой семье здоровый дух, парень. Привет тебе от твоего пра-пра-пра-прадядюшки, хотя сильно сомневаюсь, что ты меня помнишь. Вверх.

Остальные предки карабкались вслед за Теппиком, которого бережно передавали из рук в руки. Пальцы мумий смыкались стальным захватом, вздымая его все выше.

Пирамида становилась ощутимо уже.

Стоя внизу, Птаклюсп задумчиво наблюдал за происходящим.

– Вот это работники, – восхитился он. – Ты посмотри, те, кто внизу, держат весь вес!

– Папа, – сказал 2-б. – Надо делать ноги. Боги уже близко.

– Как думаешь, попробуем их использовать? – пробормотал Птаклюсп, игнорируя реплику сына. – Мертвому большая зарплата ни к чему и…

– Пап!

– …Нечто вроде самостроящейся пирамиды…

– Папа, ты же сказал, что завязал с пирамидами. И никогда не будешь их строить. Это твои слова. Ну давай же, пошли!

Поддерживаемый двумя последними предками, Теппик вскарабкался на вершину пирамиды. Один из них был Теппицимон.

– По-моему, ты не знаком со своей пра-пра-бабкой, – сказал он, указывая на невысокую перебинтованную фигуру, которая учтиво кивнула Теппику.

Теппик широко раскрыл глаза.

– Впрочем, сейчас не время, – промолвила прапрабабка. – Ты все делаешь правильно.

Теппик мельком взглянул на солнце, которое – вот что значит настоящий профессионал – воспользовалось удобным моментом, чтобы скрыться за горизонтом. Толкаясь и отпихивая друг друга и тем замедляя свое продвижение, боги перебрались через реку и вразвалочку брели среди строений некрополя. Небольшая толпа их собралась на том месте, где только что стоял Диос.

Предки покатились вниз с той же скоростью, с какой совсем недавно карабкались к вершине, оставив Теппика одного на площадке размером в несколько квадратных футов.

В небе появились первые звезды.

Теппик увидел белесые тени внизу – предки спешили по каким-то своим, личным делам, с поразительной скоростью ковыляя в направлении широкой ленты реки.