Сила изгоев - Николай Степанов

– Тебе еще ничего не подсказывает мудрость предков? – усмехнулся Зарлатонг, с восхищением глядя на копье, доставшееся Прэлтону после необычного поединка.

– Молчит. А так бы хотелось получить некоторые советы. Ну да ладно, разберемся сами. – Старейшина перехватил взгляд друга и отошел в угол комнаты, где хранилось оружие. – Кстати – хорошо, что зашел. Все собираюсь отдать тебе подарок Верины…

– Ну что ты, разве можно, – засмущался Зарлатонг.

– Нужно! – твердо сказал старейшина. – Оружие должно принадлежать тому, кто умеет с ним обращаться.

– Спасибо! – от души поблагодарил воин.

– Не стоит. Ты-то как сам? Рана зажила?

– Рана затянулась. Только… – Охотник слегка замялся.

– Какие-то осложнения?

– Можно и так сказать. – Зарлатонг расстегнул рубаху: – Вот мои осложнения.

– Ничего себе! – воскликнул Прэлтон. Часть кожи там, где расползалось серое пятно, заросла густой рыжей шерстью. – Подарок от звериного воеводы?

– Выходит, мы с ним породнились. Но пусть лучше будет шерсть, чем…

– Как тренировки? – перевел разговор на другую тему старейшина.

– Нормально. Я почему к тебе подошел? Сейчас в отряде двести пятьдесят человек. Оружия на всех не хватает, а первый бой показал, что самыми эффективными в схватке оказались дротики. Знаешь, какая у меня возникла задумка?

– Пока не расскажешь – не узнаю.

– Хочу разделить отряд на две части. Одна будет поражать врага на расстоянии, а вторая – в ближнем бою.

– Хорошая мысль! Тот, кто с десяти шагов попадает в дерево – стрелок, а кто играючи орудует копьем, будет ратником, – согласился мудрейший.

– Метких охотников в отряде много, но какой в них смысл, если не хватает оружия? У каждого должно быть не меньше десяти дротиков.

– Это верно, только где взять серебро? Кузнецы уже пустили в дело все монеты и посуду, что нашлись в деревне.

– Я знаю, – грустно кивнул Зарлатонг. – У них только и осталось, что пыль после заточки наконечников. Представляешь: целый ларец серебряной пыли, которую невозможно пустить в дело.

– Почему?

– Не знаю, я же не кузнец. Мужики испробовали все способы. Пыль не хочет удерживаться на поверхности оружия, словно заколдованная. Даже липкие заклинания не помогают.

– Действительно странно. А плавить ее не пробовали?

– Моментально сгорает. Я хотел нанести пылинки с помощью древесной смолы, но металл, покрытый смоляной пленкой, вряд ли причинит вред нерлюди.

– И что ты предлагаешь? – Прэлтон чувствовал, что собеседник недоговаривает.

– Вообще-то серебро в деревне есть, но… – Охотник смущенно замолчал.

– Ладно тебе мяться, говори.

Зарлатонг указал на пояс друга:

– У каждого старейшины при себе полезного металла десятка на два дротиков.

Широкие пластины, украшавшие ремни глав кланов, действительно были серебряными. Прэлтон снял знак отличия старейшины и стал внимательно разглядывать то, на что раньше не обращал внимания. Каждая пластинка на полоске кожи имела свою уникальную гравировку с изображением огненных символов.

– Ты только посмотри! – воскликнул он.

На одной из пластин угадывалось изображение нерлюди, а рядом более отчетливо виднелся знак того самого заклинания, которое Прэлтон использовал, чтобы ослепить врага.

– Началось, – сказал старейшина, горько усмехнувшись.

– Что?

– Мудрость предков шлет свои подсказки. Я этот пояс последний раз так внимательно рассматривал в детстве, когда его еще мой дед носил. Но даже предположить не мог, что в трудную минуту эта картинка всплывет в сознании. Нельзя нам это пускать под молот, – твердо сказал глава клана Быстрого огня. – Но у старейшин есть не только пояса.

Глава клана вспомнил про сундук, в котором хранились старые манускрипты с ценными заклинаниями. Изнутри он был украшен серебряными полосами, которые выполняли чисто декоративные функции.

Исчезновение сына не давало Горлинду покоя: «Куда он мог подеваться? Почему не предупредил? Наверняка случилось что-то серьезное!» К поискам были подключены все силы мирольда и его соседей, но безрезультатно. Одно можно было сказать с точностью – на территории Ледяных озер парня никто не видел. «Главное, чтобы он не вздумал податься на юг добывать славу в боях с критонцами. Их, молодых, иногда не поймешь. Вобьют себе какую-нибудь дурь в башку, а когда разберутся в сути – бывает поздно».

После нескольких удачных контрударов по южным соседям Бринсту удалось стабилизировать ситуацию на фронтах. Вожди племен прекратили наступление, но с занятых территорий уходить не спешили. Далганцы также не могли предпринять более активные действия, опасаясь подключения к военным событиям западных критонцев и поморов. Шаткое равновесие могло быть нарушено в любой момент, однако пока противоборствующие стороны оно устраивало.

– Господин, – в комнату вошел зурольд Тукган, правая рука мирольда в финансовых вопросах, которому было поручено выяснить все о грабителях, – мы закончили с Волнсом.

– Рассказывай. – Горлинд указал вошедшему на стул.

– Разбойник не сообщил нам ничего нового, за исключением некоторых его личных бредовых домыслов.

– Каких, например?

– Про летающего всадника вы мне уже говорили, – начал перечислять зурольд. – Волнс еще раз повторил про необычные следы заказчика ограбления и его драгана. Правда, самого летуна никто из поморов не видел. Сначала я решил, что щедрый незнакомец просто замел следы животного, но версия не подтвердилась.

– Почему?

– Поморы шли буквально по пятам заказчика, надеясь, что он приведет их к остальной части обещанной суммы. Всадник не успел бы тщательно замести следы своего отъезда.

– С этим понятно. Что еще?

– Дальше – больше: его сказка об убитом, а затем воскресшем человеке вообще ни в какие ворота не лезет. Я точно знаю: при наших методах дознания он врать не мог. А по словам пленника получается, что Хардан специально позволил себя убить, а когда гвардейцы короля ушли… взял и воскрес. Где это видано?!

– Это правда. У Дербианта есть такой слуга, которому даже «разбуженная смерть» не страшна, – вздохнул мирольд. – Значит, действительно ничего нового?

– Нет. Только подтверждение тех фактов, о которых мы уже знали.

– Плохо.

– Мы можем применить усиленные средства, но я уверен, что они ничего не дадут. Пленник настолько перепуган, что не в состоянии врать.

– Беда не в том, что он говорит правду, – глубокомысленно заметил Горлинд. – Скверно, что враг, с которым мне бы не хотелось иметь дел, оказался искренним. А союзник, похоже, обманул.

Мирольд промолчал о том, что он и сам был не до конца откровенен с королем. Когда появляются ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ деньги, мало кто стремится поделиться ими с окружающими, даже если это предписано законом.