Азъ есмь Софья - Галина Гончарова

Матвеев?

Кто нам мешает – тот нам поможет! И да здравствует мудрый тов. Саахов!

Второй проблемой для Софьи стал… ее дед!

Или скорее вехой?

Илья Милославский был как раз тем человеком, который переключил ее с частного на целое. Он-то как раз старался замкнуть на свой клан как можно больше всего, и все равно ему было, страна там не страна…

Частное, а не общее. Вот я сопру, оно у меня в углу пылью покрываться будет, но оно мое будет! А что без этой деталюшки вся машина встанет – это все равно, это по фиг… зато – МОЕ!

Приказы, торговля, должности при царе…

Выбешивало Софью кумовство. То есть если Илья – царский тесть, то он за собой тащит Ивана, Иван – Степана, Степан – Семена, а Семен… сказка про репку, одним словом. И она, в своем порыве, едва не превратилась в такого же Милославского. А не надо…

У него – клан, у нее – Русь.

Вот этого дед понять никак не мог – и лез.

А чего?

Мария – Милославская?

Значит, зять должен помогать Милославским, дочь должна помогать Милославским, внук должен помогать Милославским, внучка должна… ну, вы поняли. Милославским все кругом должны. Оптом и побольше… И этой чертовой клановой системы придерживались все!

Постановить, что ли, что царица должна быть сиротой? Надо намекнуть Алешке, что эта осиная свора все растащит, до чего доберется. И ведь все воровали…

Алексей Михайлович, хоть и бесился, но пятьдесят процентов отводил на мздоимство и казнокрадство на каждом проекте. Даже если и не знал таких слов.

А где взять тех, кто не ворует?

Софья растила, но ведь время нужно, время! Даже на то, чтобы записать сказку о Мальчише-Кибальчише – и пусть простит ее Гайдар, – но ведь идея-то какая! Просто буржуинов переименовать в иноземцев, внести немного правки – и читай!

А как еще воспитывается патриотизм?

Детскими сказками и песнями. И Софья воспитывала, понимая, что без команды она ничего не потянет. И Алексей, случись что с ней, – тоже.

Сейчас она прежней ошибки не совершит. Ее брат будет знать и о целях, и о средствах.

Так что, когда Милославский принялся подкатываться к Алексею то с подарками, то еще с чем… палками его гнать было нельзя. А вот перенаправить…

До паровозов и рельсов тут додуматься было нереально, да и ни к чему. А вот каналы…

О да!

Черта ли ссыльных на Урал гнать?

Нет, там не ссыльные нужны, а крепкие мужики, которые и ружье держать умеют, и характером удались. А вот здесь…

У Софьи возник проект…

Что является самым важным фактором?

Время!

Отсюда вывод. Дороги и каналы. Это строительство, госзаказы, подряды, это бешеные бабки… а еще – трудоустройство. И – решение кое-каких проблем. Софья все раздумывала, как бы намекнуть отцу, что отменять Юрьев день – не лучшая идея, но ведь и приказ свой отменить – не лучше, что это за царь, у которого семь пятниц на неделе? И наконец, ей пришло в голову альтернативное решение. Да, Алексей Михайлович Русь закрепостил. Алексей Алексеевич отменит, но пока…

– Редко я тебя вижу, сынок. И Сонюшку… А уж про сестриц и вовсе разговора нет. Совсем вы меня позабыли…

Алексей Михайлович вроде бы и жаловался, но улыбка пряталась в густой русой бороде, играла смешинками в синих глазах… и Алексей обнял отца.

– Батюшка, так ведь помощников растим. Не бездельничаем.

– Вот, ежели б не это… ну погуляй пока.

– А что, тятенька…

– Хочу я, чтоб ты польским крулем стал…

Алексей наморщил нос.

– Тятенька, а что нам в той Польше? Нам османы да крымчаки куда как больше мешают.

– И до них очередь дойдет…

Ага, дойдет, как же, – меланхолично помыслила Софья. Жди… в казне голяк, с металлами швах, после бунта казна медь принялась на серебро заменять, но граждан поимела на этом по полной, заменяя медный рубль на пять копеек серебром. Так что секс власти с народом, причем последний в очень пассивной позиции, имеет глубокие исторические корни.

Тьфу!

Какая тут, на хрен, война? У себя бы разобраться?

– Тятенька, я тут подумал…

– Да?

– Жаловались мне ребята, что крестьяне-от бегут с мест…

– Бегут. Ну да ладно, поймаем…

– Тятенька, так ведь не от хорошей жизни бегут…

– А что ты предлагаешь?

– Тятенька, ежели человек хоть куда бежать готов, то возвращать его – на верную смерть обрекать.

– И? Говори, Алешенька…

– В казне денег нет… и дорог хороших нет, и каналы бы нам пригодились…

– Ну и?

– Ежели человек на все готов ради воли – пусть пять лет отработает на строительстве, а потом вольную от государя получит? И пусть селится, где пожелает… Хочет – в городе, хочет – в деревне, а захочет – так и в Сибирь пусть едет, землицу поднимать?

– Так ведь и семейные бегут.

– А разве семьям дело не найдется? Бабам – стирать надо, людей кормить надо, обшивать надо… еще и не хватит!

Алексей Михайлович задумался.

– М-да… откуда у тебя и идеи-то такие, сынок?

– Так ведь в школе все думаем. Что один придумает, что второй – вот и получается. А я только собираю да склеиваю.

– Умница ты у меня, сынок. Но это обдумать надо…

– А я могу и посчитать. Что, откуда, как лучше… хочешь?

Алексей Михайлович улыбнулся.

– Посчитай, сынок. А ты, Софьюшка, чем занимаешься?

Софья гордо подала отцу кривовато вышитую цветными шелками рубашку.

– Не побрезгуй, батюшка.

Вышивала не она, понятно, ей было некогда. Девочки поделились.

– Тятенька, а могу я – как Алешенька?

– Что именно, Сонюшка?

– Вот он ребят учит, так, может, и мне боярских дочерей собрать, учить? Чай, не глупее Европ, а девочки сидят по домам, света белого не видят.

Раньше Софья не предложила бы этого. Но сейчас у нее уже был составлен костяк «женского батальона». Найдется и кому приглядеть, и кому в рамки ввести, не одна она заниматься будет.

– А я бы приглядела, да и Танюша тоже, чтобы все было чин по чину, – вставила свой полновесный рубль Анна.

– А Танюша как?

– Просила передать, что молится за тебя ежедневно…

Молится, как же. Молиться там все молятся, но Софья сильно подозревала, что Татьяна еще и по сторонам поглядывает, вдохновленная примером Анны. У той-то с Воином все сладилось, не будь Анна царской дочерью, давно б руки ее попросил. Но приходилось таиться и молчать. Софью это тревожило, но выбора не было – не признаваться же, все в монастыре окажутся.

Впрочем, результатами беседы с отцом Софья была более чем довольна. Алексей Михайлович обещал подумать и попросил Алешу все подсчитать. Сидеть ей над пергаментом теперь долго, но может быть, хоть пятая часть ее идей выгорит? Она нарочно просила больше, чтобы получить хоть что-то. Да, не повезло ей с полом! Будь она парнем – насколько бы легче было! А так – прячься, конспирируйся и продвигай идеи через других. Неужели так всю жизнь и будет?

Следующий год прошел более-менее спокойно, не считая нескольких потрясений. Но были они не очень большие, можно сказать, лично Софьины.

Умерли Глеб и Борис Морозовы. Сначала Борис, а затем, в декабре, убрался и Глеб[26].

Реакция близких была разной. Анна Морозова рыдала и стонала как белуга. Царица взяла ее к себе и всячески успокаивала сестру, но Софья подозревала, что больше там не горя, а игры на публику. Было б о ком плакать – не надо о покойных плохо, но ведь та еще сволота был. Ворюга, хапуга, властолюбец… раньше бы убрался – на жене бы меньше синяков осталось.

Феодосия же вроде как оплакивала мужа искренне. И то – характер у нее был сильнее, а Глеб умнее, так что сжились. Опять же, ребенка родила…

Ванечка ревел несколько дней подряд – царевны Анна и Татьяна отпаивали его успокоительными настойками, казаки сочувственно косились, а Алексей при всякой возможности заверял друга, что он-де не один на свете. И мать у него осталась, и они его не бросят…

Софья тоже старалась отвлекать парня, тем более выяснилось, что у мальчишки потрясающие способности к математике. Не голова, а живой компьютер. А потом девочка принялась заниматься с приятелем. Пока еще ей многое было можно, пока еще – дети.

Алексею математика так легко не давалась, зато казаки были от него в восторге. Да и Ибрагим…

Тавлеи – это было то, что Алексею просто-таки свыше дано. Он был стратегом от Бога. Знал, как пойти, куда ударить, как шагнуть… воин.

Но в идеале не просто вояка, а полководец.

Софья иногда думала, что их трио складывается весьма неплохо.

Она знает, как и что по хозяйству. Алексей – война на нем. Иван – казначейство. Оставалось подобрать кого-нибудь по остальным приказам – и можно перевести дыхание. Потом пусть уже мальчишки подбирают свои команды, а она будет наблюдать, ну и контролировать по мере сил.

Пока это еще получается.

Хотя мальчишки и не подозревали о строгом контроле.