Ты моя самая (СИ) - Леванова Марина

Мирра ударила наотмашь, практически не видя цели, услышала вскрик и тут же развернулась к другому противнику, клинком в левой руке встретила меч азарца, правой — нанесла рубящий удар. Сместилась чуть в сторону. Пригнулась и снова ударила, теперь уже целясь по ногам. Краем глаза отметила лисов, кружащих тут же. Ей не хотелось ранить животных, хотя она почему-то забыла, зачем они здесь. В голове билась только одна мысль: её обманули, использовали, посмеялись. И кто? Тот, кому она доверилась без оглядки.   

Мирра кружилась в смертельном танце, и по мере того, как движения набирали скорость, мечи-бабочки всё быстрее мелькали в её руках, и она готова была пролить кровь. Нет, она хотела пролить кровь! Но тут что-то произошло. Перед глазами сверкнула вспышка, и враги, как подкошенные, упали к её ногам, но перед ней возник Он. 

— Мирра, — звал Берг свою суженую, уворачиваясь от смертоносных ударов; ему было больно видеть её раны. — Прошу тебя, остановись!  

Мирра наступала. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Она видела всё словно со стороны. Полная отрешённость. И желание убить врага.

— Прекрати! — Берг пригнулся, встречая своим мечом её клинки и резко уходя в сторону; его движения были лёгкими и плавными, он был рядом, но не давал ей подойти ближе, чем на длину своего оружия. — Нам нужно поговорить. Посмотри на меня! — приказал он, повышая голос. — Я не желаю тебе зла. 

Собравшиеся оборотни с замиранием сердца следили за поединком и затаивали дыхание каждый раз, как кифийка оказывалась в опасной близости к их сородичу и замахивалась своими короткими мечами; в такие моменты начинало казаться, что смертельного ранения никак не избежать. 

Орджина пару раз порывалась броситься между братом и воительницей, но её удерживал отец, а рядом плакала мама и тихо молилась всем известным богам. Орджина повела глазами по рядам оборотней, ища поддержки и думая про себя: “Неужели никто не видит, что происходит?” Заметила Эримона — лучшего ученика Дуртахта. Он на скорую руку, прямо здесь, перевязывал Аурику: девушка наотрез отказалась пойти в целительскую. Оказывается, пока Орджина отсутствовала, азарка попыталась заступиться за кифийку перед своими соотечественниками и пострадала из-за этого. Ведьмочка перевела взгляд на дерущихся и чуть не задохнулась: воительница яростно наступала на оборотня.  

— Папа, останови их, — в отчаянии взмолилась она. — Эта сумасшедшая сейчас убьёт Берга, а он только будет улыбаться.     

— Мы не должны вмешиваться! — прошептал Талэк и отвёл взгляд, когда воительница оказалась совсем рядом с его сыном. 

Но младший Бериз недаром слыл мастером боевых искусств. Он словно предугадывал действия кифийки и уверенно встречал своим мечом её клинки, не позволяя ранить себя. 

— Бейся, как мужчина, — презрительно процедила Мирра, бросаясь вдогонку за ловким оборотнем.  

— Я не буду с тобой драться, — зарычал Берг, переходя в нападение и заставляя кифийку пятиться. — Я не могу. Ты моя истинная пара.  

— Мне плевать на ваши истинные пары! На ваши странности! На тебя! — гневно закричала Мирра, едва сдерживая слёзы злости и обиды. Уверенно пошла теснить мужчину. — Ты обманул меня, но представил всё так, будто это нужно именно мне. Я ведь всегда знала, что мужчинам нельзя верить. И всё же доверилась тебе! — И столько презрения к самой себе прозвучало в её голосе! — Наивная дура! — Мирра провела серию обманных выпадов и, вложив всю силу, ударила оборотня в бедро. 

Берг застонал от боли и неуклюже, подогнув ногу в колене, захромал в сторону. Вокруг недовольно заворчали оборотни. 

— Не-на-ви-жу! — Мирра бросилась вдогонку за своим противником, но на этот раз оборотень не стал убегать и уворачиваться, а повернулся к ней лицом.   

Берг стоял на месте и уверенно отражал своим мечом яростные атаки кифийки. И как он ни старался, она всё же смогла сократить между ними дистанцию, изловчилась и мгновенно рассекла на нём одежду, оставляя тонкие кровавые следы и на коже.   

Но Берг вдруг кивнул каким-то своим мыслям и решительно отбросил меч, одним резким движением сорвал с себя остатки рубашки, оставаясь перед своей суженой обнажённым по пояс, развёл руки в стороны и спокойно пошёл к ней, чуть наклонив голову набок.     

— Если для тебя так важно, то сделай это, но бить надо сюда, — показал место на шее, где проходила важная жизненная жила. — Так ты наверняка убьёшь меня. От таких ран не оправится ни один оборотень. 

— Не-е-ет!!! — закричала Орджина, вырываясь из объятий отца.

Алаида зажала себе рот и с силой зажмурилась.

Мирра замахнулась и вдруг замерла, прерывисто втянула в себя воздух и ошеломлённым взглядом скользнула по глубокой ране на бедре и тонким порезам на груди безоружного оборотня; медленно опустила руки, часто-часто заморгала, задыхаясь от боли, скрутившей вдруг всё её нутро. Неожиданно почувствовала все свои раны; они были не смертельными, но сильно кровили. Тряхнула головой, в ужасе отступая от мужчины, стоящего перед ней с распростёртыми объятиями. Впервые в жизни она смогла сама остановиться, а ведь такого никогда прежде не случалось; из-за этого однажды пострадала её подруга Ифина, которая едва выжила после того ранения. 

— Я никогда не лгал тебе! — тихо сказал Берг, опуская руки и делая пару шагов к суженой.  

— Возможно! Но ты не сказал правды, — так же тихо проговорила Мирра, убрала клинки в ножны, развернулась и остановилась, обводя взглядом собравшихся. Обернулась к своему учителю и зло спросила: — Что, сейчас ты снова скажешь, что никто не смотрит?! — Но Берг молчал. — Да пошло оно всё! — в сердцах выругалась она и уверенно зашагала в сторону ворот, а перед ней молча расступались оборотни. — Давно надо было! 

— Мирра! — позвал Берг свою суженую, поняв, что та собирается сделать. — Не нужно! — его голос дрогнул, он едва сдерживался, чтобы не броситься за ней следом и насильно заставить остаться в Шагосе, пусть даже тем же ужасным способом, каким Хакон Берлог удержал свою суженую. — Подумай о царице-матери и чести воительниц, — зачем-то приплёл он и это, борясь со своими желаниями и тёмными мыслями.  

Мирра остановилась, не замечая, какими осуждающими взглядами все на неё смотрят, внимательно посмотрела на своего учителя.   

— Хорошо. Я останусь. Но я больше никогда не хочу видеть тебя рядом! Иначе, клянусь памятью наших первых матерей, я ударю в этот ваш проклятый колокол. 

— Я обещаю, что ты меня больше не увидишь! — безжизненно проговорил Берг. 

Мирра кивнула и с гордо поднятой головой зашагала в сторону академии. Она шла, стиснув зубы, чувствуя, как внутри что-то рвётся и болит, будто ей только что вырвали сердце из груди. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного, и это её сейчас пугало до ужаса. Странно! Она ведь получила, что желала больше всего на свете, — не видеть ненавистного оборотня. Так отчего же по щекам сейчас бегут глупые слёзы? 

— Я стала слабой! — пришла вдруг страшная догадка.

Глава 31

Вот уже пятый день Шагос гудел, как огромный улей! Обсуждались две самые важные новости: о жителях низины Эрвена, находящихся в плену разлившейся реки, и о несчастном Берге Берризе. Каждый вечер из академии уходил небольшой обоз с продовольствием и тёплыми вещами, сопровождаемый отрядом лисов, которые должны были заменить своих уставших товарищей, уехавших накануне. А те возвращались с пустым обозом утром. И только один оборотень никогда не возвращался вместе с ними — ректор шагосской академии.

Мирре было позволено не посещать занятия, пока не затянутся все её раны, чему она была несказанно рада. Ей нужно было время, чтобы обдумать случившееся и принять правильное решение, хотя её всё чаще посещала мысль бросить обучение и уйти из академии. А ещё… ей были невыносимы все эти осуждающие взгляды и шушуканье за спиной, поэтому она проводила всё своё время в комнате и узнавала новости от Аурики. У азарки, в отличие от Мирры, все раны зажили в первый же день (целители применили магию), а кифийке наложили швы на порезы, снабдили целебным снадобьем и отправили лечиться самостоятельно, правда предупредили, чтобы ежедневно являлась на осмотр и перевязку. И каждый раз, когда она приходила в целительскую, Эримон пытался выпытать у неё тайну воительниц: почему на них не действует магия? Ведь так было бы гораздо проще врачевать раны, но кифийка лишь пожимала плечами и молчала.