Осень (СИ) - Дормиенс Сергей Анатольевич

— И, главное, не теряй меня из виду, здесь тебе не твой лес.

«Надо будет отлежаться и уходить обратно. Наконец это все закончилось».

— Вперед, — прошептала Майя, сорвавшись с места.

* * *

Канализационная сырость сильно отличалась от сырости лесной. Затхлая, душная, сырая и омерзительная — даже болотная вода пахла лучше, чем ливневые стоки большого города. Аянами начинало подташнивать. Хотелось вырваться на свободу из этого замкнутого, стиснутого бетоном пространства.

— В пещерах и то лучше, — стерев пот с лица, пробормотала Аянами.

— Что?! — спросила Майя и остановилась.

— Ничего, — Аянами мотнула головой, сделав еще пару шагов по инерции. Так она стала перед Ибуки, прямо напротив развилки. Этот участок системы отличался: насколько было видно, влево и куда-то вниз ответвлялись более тонкие трубы, и из них доносился звук проточной воды. Повернув лицо туда, девушка ощутила дуновение холодного ветерка и свежий воздух, которого так не хватало ей.

— А вот и они, — сказала Майя.

Рей подняла глаза, но никого не увидела, зато ощутила быстрое движение позади себя. Рука метнулась к пистолету, но того уже не было на месте.

«Долго. Слишком долго», — обругала себя девушка.

Ствол собственного пистолета уперся Аянами в затылок.

— Прости Рей, но так надо, — быстро сказала Майя. — Только не сопротивляйся. Ты нужна живой.

— Почему? — шепотом спросила Рей.

— Потому что у повстанцев нет будущего, — ответила женщина, сорвав «Ружье Лонгиния» с плеча.

«Только не синхронизация», — жалобно проскулило собственное сознание, прежде чем ощутить привычную агонию.

* * *

Вереница людей, бредущих по узкой тропинке. Один срывается и падает. Остальные идут. Рей стоит у края и смотрит вниз.

— Разве так можно жить? — спросила Аска, остановившись возле нее.

— Живем.

В животе девушки неприятно заурчало, и стало знобить.

— Ни лекарств, ни еды, — вздохнул Фуюцки, встав по другую сторону.

— Ничего страшного.

Из ущелья, куда только что рухнул человек, поднялась фиолетовая Ева. Ее позитронные орудия произвели синхронный залп и уничтожили людей по обе стороны от Аянами. Рей ощутила, как ее ладони сами собой складываются перед грудью.

— Скорбишь о людях, которых даже не знала? — раздался ехидный голос позади.

— Немного, — ответила Рей и, развернувшись, выхватила пистолет из кобуры.

— Не можешь забыть даже врага, — улыбнулся Каору.

— Не могу, — согласилась девушка и пустила пулю беловолосому йокаю в лоб.

— Зачем так жить? — спросила Майя, оказавшись на месте Каору. — Зачем?

— Зачем задаваться такими глупыми вопросами? — поинтересовался Сигеру, делая из старой газеты папиросу.

— Рей, хочешь картошечки? — улыбнулся Хьюго, положив в руки девушки теплый печеный комок.

Аянами благодарно улыбнулась и кивнула мужчинам, которые растворились в непроглядном ливне. Лишь только он стих, девушка обнаружила себя посреди леса, а перед ней стоял ее ночной кошмар.

— Снова ты? — обреченным голосом спросила девушка черноту, идущую на нее.

— Сожри уже меня, — добавила она, отправив в рот кусочек печеной картошки.

* * *

Аянами не хватало воздуха, она не могла продохнуть, потому что вокруг была одна вода. Что-то схватило ее за волосы и вытянуло на поверхность. Сделав спасительный глоток воздуха, Рей снова упала, выставив руки перед собой. Локти с готовностью подломились, и девушка рухнула обратно в грязную воду.

— Только не умирай, — сказала Майя, — давай, вставай и идем.

Женщина пыталась поднять Рей за шкирку, но та постоянно срывалась и падала обратно в грязную сточную воду, заполнявшую коллектор. Падая на локти, она уходила с головой под воду и начинала тут же задыхаться. Ибуки снова выдирала ее, но поставить на ноги не могла, роняла, и та снова падала вниз, сбивая колени и локти в кровь. За несколько таких циклов они не продвинулись и на метр. Майя ругалась, кричала и безуспешно пыталась поднять ее.

— Да кто-нибудь, ну? — рявкнула женщина в отчаянии. — Где вы все? Ну почему нельзя приходить вовремя?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Перекаты звенящего водой эха ответили ей несколько раз и затихли.

В очередное падение Рей сквозь одежду нащупала гранату. Рука сама собой скользнула в карман, палец сам нашел чеку и вытащил ее, после чего девушка вытянула ребристую смерть и положила ее на пол под собой.

«Вот и все», — вспыхнуло в затухающем сознании.

«Еще не все», — запротестовала другая часть ее разума. Правая рука оттолкнулась от невидимого пола. Легкое тело девушки откинулось в сторону и, достигнув края отводной трубы, покатилось вниз. «Что это я?» — успела удивиться Рей.

— Аянами!!! — раздался где-то наверху вопль, который тут же потонул в звуке взрыва. Что-то горячее взвизгнуло у шеи, а потом девушку догнал звенящий вскрик эха, и она погрузилась в ледяную воду.

* * *

На черном небе сияли звезды — большие, яркие. Не каждый день, наполненный проливными дождями, можно было бы их увидеть, но сегодня Рей повезло. Она видела звезды.

— Красиво, — прошептала девушка.

Она не чувствовала ни рук, ни ног — лишь один сплошной холод и сырость, что объяли ее. С трудом приняв сидячее положение, она обнаружила себя на бетонной лестнице, ведущей от дороги к каналу.

Вся ее одежда была насквозь мокрая и потихоньку бралась ледком. Изо рта даже не шел пар — словно она остывала окончательно. Посмотрев вниз, Рей увидела лишь мутную воду, в которой бледным блином отражалась луна.

— Я жива, — пробормотала Рей и поползла вверх по лестнице.

15: Столкновение

На парковке стояло совсем мало патрульных машин, почти все экипажи были в разгоне, и из непроходящей ледяной мороси слышались отдаленные, словно бы ненастоящие звуки сирен. Аска вышла из полицейского участка и на пробу пошмыгала носом. Детективы безбожно сопливили, а девушке совсем не улыбалась перспектива присоединиться к болеющему большинству города.

Был уже совсем вечер, саднили запястья, и очень хотелось есть.

«До дома, может, и дотяну», — подумала Аска, прислушиваясь к ощущениям. С другой стороны, рыжая натура настойчиво требовала если не спрыснуть мелочную победу, то, как минимум, сделать что-то непривычное.

«Вот хотя бы поем в закусочной».

В маленькой забегаловке оказалось прилично и почти уютно, с эдакими даже следами старого доброго Токио — бумажными фонариками, веревочными занавесками и низкими столиками. Аска видела такое только на картинках, и темное помещение рассматривала с щемящим одобрением. Интерьер напоминал ей о детских книжках, почему-то о манге с сорванной обложкой и старом календаре, который мама не снимала с кухонной стенки лет пять.

Аска заказала какой-то суп, острое мясо и — «а пошло оно все» — слабенькое пиво.

Сидеть за невысоким столиком оказалось неудобно, никак не получалось разместить коленки, а дорисовав в воображении плошку с супом, рыжая окончательно приуныла. «Это конечно, здорово и мило, но как мне согнуться, чтобы есть?»

Посетителей почти не было. В дальнем углу кто-то читал газету, очень по-домашнему встряхивая ее каждый раз, когда надо было перевернуть страницу. Сорью стоически ожидала заказа, с интересом принюхивалась к пряностям и вспоминала. День прошел плодотворно: она пришла на работу, была шлепнута по попе и устроила в раздевалке небольшой спарринг. После этого прибежала служба охраны, вызвали полицию, Аске на закуску выдали решение об увольнении и с тем спровадили к чертям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В участке копы повеселились, записали показания, выяснили, что претензий стороны друг к другу не имеют. Примечание Аски «встречу еще раз — еще раз надаю» записывать не стали, но посмотрели на рыжую с уважением. Сорью вздохнула: она вспомнила свои усталые интонации и поняла, что сказано это было прохладно, больше для проформы, бравады и вообще — лишь бы верить, что все как раньше. Конечно, равнодушный тон добавил изюминки в высказывание, но девушке было не по себе.