Укрощение любовью, или Уитни - Джудит Макнот

— Кажется, у нас ничья? — весело блестя глазами, осведомился он. — Я победил в скачках, вы выиграли почти все шахматные партии. Как же мы докажем, кто из нас более достойный мужчина?

— Вы невозможный! — упрекнула Уитни, улыбаясь. — Если я считаю, что женщина должна быть так же хорошо образованна, как мужчина, это еще не значит, будто я желаю стать мужчиной.

— К счастью, — парировал он, многозначительно осматривая ее точеную фигурку и неотразимо красивое личико.

Его откровенно интимный, нежный взгляд заставил сердце Уитни лихорадочно забиться от тревоги и волнения.

— Во всяком случае, — продолжал он, — сомневаюсь, что в любом другом поединке мы сможем состязаться на равных. Мужские занятия обычно очень подвижны, а женщины предпочитают нечто более спокойное!

— Как насчет рогатки? — дерзко улыбнулась Уитни.

Рука Клейтона, потянувшаяся за бокалом, замерла в воздухе.

— Вы умеете стрелять из рогатки? — охнул он с таким преувеличенным недоверием, что девушка разразилась смехом.

— Мне бы не хотелось, чтобы это стало известно, — шепнула Уитни, наклонившись чуть ближе и продолжая внимательно следить, не нужно ли чего гостям, — но я когда-то сбивала лепестки с ромашек с семидесяти пяти Шагов.

В этот момент она увидела, как Пол направился к отцу с явным намерением застать его одного, но с другой стороны к Мартину уже спешили родственники. Уитни невольно вздохнула.

Клейтон понимал, что она должна идти к приглашенным и что он слишком долго отвлекает Уитни от обязанностей хозяйки, но девушка сегодня выглядела ослепительно, и ему совсем не хотелось отпускать ее. Кроме того, она впервые кокетничала с ним, и Клейтон наслаждался каждым мгновением, проведенным с ней.

— Вы просто восхищаете меня, — пробормотал он, но Уитни уловила предательскую хрипотцу в его голосе:

В этот момент она увидела, как один из ее престарелых дядюшек приблизился к группе смеющихся гостей.

— Знает ли кто-нибудь из вас о доисторических скалах? — громко осведомился дядюшка. — Дьявольски интересная тема. Начнем с мезозойской эры…

Уитни с беспокойством отметила, как веселая атмосфера мгновенно рассеялась, вытесненная вежливым вниманием, а ведь она так хотела, чтобы вечер в честь отца был радостным и непринужденным!

Девушка повернулась к Клейтону, намереваясь отойти и попытаться отвлечь дядю:

— Простите меня, я…

В этот момент к ней подошел лакей и сообщил, что шампанское кончается. За ним последовал другой, потребовавший указаний относительно ужина. Отдав нужные распоряжения, Уитни с извиняющимся видом улыбнулась Клейтону и увидела, что он нахмурился.

— Где ваша тетя? — оглядывая комнату, спросил он. — Почему не помогает вам справиться со всеми этими проблемами?

— Она неважно себя чувствует, — объяснила Уитни, с ужасом заметив, как пронизывающий взгляд

Клейтона остановился на леди Энн, по-прежнему сжимавшей в пальцах бокал и с отсутствующим видом уставившейся в окно.

— Пожалуйста, простите меня, — повторила Уитни, показывая кивком на дядю Пинкертона. — Необходимо спасти всех этих людей от дядюшки, иначе он сведет всех с ума рассказами о доисторическом скальном образовании. Они уже выглядят так, словно готовы его придушить.

— Представьте меня вашему дяде, — предложил Клейтон и, заметив изумленное лицо девушки, пояснил: — Я отвлеку его, а вы тем временем уделите внимание остальным гостям.

Благодарная Уитни подвела его к дяде и с восхищением наблюдала, как Клейтон, поклонившись престарелому джентльмену, вкрадчиво объявил:

— Я минуту назад говорил мисс Стоун, что буду счастлив обсудить с вами столь занимательный предмет, как скальные образования мезозойской эры. Прошу простить, мисс Стоун, вашему дяде и мне столько нужно сказать друг другу, — с лучезарной улыбкой обратился он к Уитни.

У него был такой заинтересованный вид, что Уитни едва смогла оторвать взгляд от странной пары. Клейтон отвел дядю в уголок, сосредоточенно кивая на каждое его слово, и казался при этом совершенно поглощенным беседой.

Длинный день, полный напряжения и тревог, с которыми Уитни ждала возвращения отца, возымел свое действие. К половине одиннадцатого, проводив всех в столовую, Уитни думала лишь о том, как бы найти уединенное местечко и отдохнуть. Гости медленно двигались вдоль банкетного стола, наполняя тарелки изысканными закусками, но тут неожиданное восклицание отца Элизабет Аштон остановило их продвижение и прервало разговоры на полуслове.

— Говорите, герцог Клеймор пропал? — осведомился он у родственника Стоунов, прибывшего из Лондона. — Вы имеете в виду Уэстморленда? — уточнил он, словно был не в силах поверить, что правильно расслышал.

— Да, но я думал, все уже знают, — подтвердил тот, повысив голос, чтобы все слышали. — Об этом было во вчерашних газетах, и Лондон просто гудит слухами и предположениями относительно того, где он может быть.

Взволнованные голоса мгновенно загудели, перебивая друг друга. Соседи и родственники с тарелками в руках старались устроиться за одними столами с лондонцами, которые могли бы им сообщить последние новости. Вскоре никто ни о чем уже не мог говорить, кроме как об исчезновении герцога Клеймора, и невозможно было даже протиснуться в толпе взбудораженных гостей. Уитни стояла в большой компании людей, включавшей ее тетю, леди Юбенк и Клейтона Уэстленда, а Пол безнадежно застрял на другом конце комнаты, зажатый между Элизабет Аштон и Питером Редферном, и никак не мог добраться до нее.

— Если хотите знать, Клеймор это время года обычно проредит во Франции, — сказал кто-то.

— Неужели? Вы так думаете? — осведомилась леди Энн, при этом ее раскрасневшееся лицо выражало неподдельную заинтересованность.

При первом упоминании имени герцога Клеймора вся апатия тети мгновенно улетучилась. Уитни решила, что это результат слишком большого количества выпитого вина. Но как ни странно, эти сплетни, которыми так очевидно наслаждалась тетя, чем-то встревожили отца — он явно нервничал и был не в своей тарелке, а кроме того, против всех обычных правил пил виски, бокал за бокалом, по-видимому, изнемогая от жажды.

Сама Уитни, которой не было до герцога никакого дела, находила тему чрезвычайно неинтересной и едва сдерживала зевок.

— Устали, малышка? — прошептал ей на ухо Клейтон.

— Очень, — призналась Уитни, и Клейтон, взяв ее под руку, накрыл узенькую ладонь сильными пальцами, словно пытаясь влить в девушку собственные силы. Уитни подумала, что ему не следует называть ее «малышкой» и уж тем более держать за руку так фамильярно, но была слишком благодарна за помощь и поддержку, чтобы придираться к подобным мелочам.