Тверской Баскак. Том Третий (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич D.Dominus

Задумавшись, иду вслед за владимирским боярином и вдруг понимаю, что меня определяет в общую с остальными дружинниками комнату на первом этаже. Первой мыслью было возмутиться и послать всех к чертям.

«Сдалась мне ваша „общага“! Сейчас дам Прохору денег, пусть он сбегает и снимет мне приличное жилье в городе».

Уже было кликнул Прошку, но тут в голову закралась здравая мысль. А вдруг на то и расчет. Я уеду из детинца, а Андрею подадут это, как будто тверской консул побрезговал хоромами княжескими.

«Эээ, нет! — Останавливаю себя. — Не пори горячку! Дело важнее твоего комфорта!»

Вынырнувший из-за спины Прошка застыл в ожидании приказа, и я киваю ему на две крайние лавки.

— Располагайся вот здесь, и вещи наши сюда притащи!

— Это как же⁈ — Прохор обводит заполненную народом и звоном железа комнату. — Куды ж я все дену⁈

Машу на него рукой, мол разберешься, и укладываюсь на лавке. Прикрываю глаза и заговариваю себя незатейливой мудростью.

«Ляг поспи, и все пройдет!»

Прикрываю глаза в надежде абстрагироваться от окружающей обстановки и хорошенько подумать, но усталость и хронический недосып последних дней берет верх, и я проваливаюсь в глубокий сон.

Просыпаюсь от того, что кто-то трясет меня за плечо. Открываю глаза и вижу взволнованное Прошкино лицо, а через секунду до меня долетает его чуть испуганный голос.

— Слава тебе господи, проснулся! А то уж я успел о плохом подумать!

Спускаю ноги на пол и тру заспанные глаза.

— Что случилось-то⁈ Чего разбудил⁈

— Дак это, — Прошка выпрямился и засветился радостной улыбкой. — К князю зовут! Срочно!

Встаю и, потянувшись, подхожу к тазику с водой, чтобы умыть лицо. Даже в полумарке комнаты вижу, что вода довольно мутная и в ней что-то плавает.

«Тут уже весь десяток умылся, напился и сморкнулся!» — Понимаю я и поворачиваюсь к Прохору.

— Ты бы, прежде чем меня трясти, свежей воды бы принес!

— Счас, сделаю!

Выхватив у меня из-под носа посудину, тот пулей скрылся за дверью, а я вновь уселся на лавку и вдохнул.

«Ничего, пусть подождут! Их благородиям полезно будет!»

Пригнувшись под низкой притолокой, вхожу в думскую палату. В полумраке горящих свечей вижу сидящих вдоль стены бояр, а в торце на небольшом возвышении Великого князя Андрея. Рядом с ним по левую руку митрополита Киевского и Вся Руси Кирилла, а справа князя Ярослава.

Кланяюсь в пояс почтенному собранию, князьям и митрополиту отдельно. Среди троих ближних бояр различаю знакомую рожу своего «доброго друга» Акинфия Ворона и смекаю, кому я обязан жесткой лавкой в общей горнице.

Не глядя по сторонам, прохожу мимо и останавливаюсь в двух шагах от Великого князя.

Тот, окинув меня взглядом, хмурит брови.

— Так ты говоришь, — начинает он с ходу и без предисловий, — брат мой в Орде хулу и напраслину на меня возводит? Верно ли сие али может ты сам пустое лаешь аки пес⁈

Не спрашивайте меня почему, но я готовился именно к такому приему. Почему-то я был уверен, что рады мне здесь не будут, и дело даже не в Вороне, просто никому не хочется верить в то, что родной брат под трибунал тебя хочет подвести. Это эффект гонца с плохими известиями.

Поэтому встречаю взгляд князя, не отводя глаз, и говорю резко без всякого пиетета.

— Меня многие в этом мире не любят, еще больше попросту ненавидят, но нет такого человека, кто бы мог сказать, что я ему соврал. Нет у меня нужды врать ни тебе, князь, ни кому бы то ни было другому.

Андрей промолчал, только еще больше нахмурился, а вот бояре возмущенно зашумели. Акинфий Ворон так прямо вскочил с лавки.

— Неча слушать пакости его! Дозволь мне, Андрей Ярославич, я этого Фрязина в подвале спытаю⁈ Там-то он дерзить не будет!

Великий князь лишь махнул на Акинфия рукой, мол сядь, не мельтеши, и вскинул на меня жесткий, но какой-то опустошенный взгляд.

— Значит правду говоришь⁈

— Ты и сам, князь, знаешь, что правду! Иначе зачем было Александру так спешно в Орду отъезжать, ведь никто его туда не вызывал. Сам поехал, ибо замысел в голове держал! — Сказав, перевожу пристальный взгляд на боярскую лавку. — И тем, кто интересы твои блюдет, следовало бы это знать!

Задержавшись на Вороне, недвусмысленно даю тому понять, что ежели он продолжит нести хрень, то еще неизвестно, кто кого первым в подвал определит.

В возникшей паузе краем глаза замечаю, как Андрей переглянулся со своим младшим братом и вновь обратился ко мне.

— Уж коли я словам твоим про Александра поверю, то и тому, что Бату-хан войско на меня собирает тоже должен поверить. — Он недоверчиво покачал головой. — А ведь мне ярлык на Владимирское княжение сам Великий хан Мунке дал, как может Бату пойти против воли старшего?

«Ну почему люди так любят убаюкивать себя сладкими сказочками!» — Бормочу про себя, а вслух рассказываю историю про недостачу с Русского выхода, про нового бек битигчи, и про то, что его, Андрея, с легкой руки брата сделали крайним.

— Откуда ты все это знаешь⁈ — Этот вопрос прозвучал скорее по инерции, потому что я вижу, что Великий князь мне уже поверил.

Открывать свои источники я не собираюсь и отвечаю уклончиво.

— Есть в Золотом Сарае весьма влиятельные люди, что мне кое-чем обязаны.

На это Андрей просто покивал, как само собой разумеющееся, и тут же перевел разговор на более конкретную тему.

— И что, большое ли войско они против меня набирают⁈

Тут я позволил себе усмехнуться.

— Сам посуди! В кочевья посланы три темника Бельгутей, Урянхадай и Ширемун, плюс отряд, пришедший из Каракорума с нойоном Неврюем, плюс дружина брата твоего Александра.

— Это ж, до сорока тыщ, не мене! — Крякнул с места Тимофей Рыба. — Супротив такой силищи нам не выстоять, неча и пытаться!

С разворота обжигаю его взглядом.

— С такими речами точно нечего! Постыдись, боярин! — Не дав ему возразить, вновь перевожу взгляд на Великого князя. — У нас в народе говорят так — глаза бояться, а руки делают! Посылай гонцов, Великий князь Владимирский, собирай на бой землю Русскую! Не сомневайся, ежели позовешь, все придут! — Тут я широко улыбнулся. — Посмотри на младшего брата своего Ярослава, посмотри на меня! Ты еще не звал нас, а мы уже здесь и говорим тебе, ежели встанешь на защиту земли Русской, то мы выйдем в поле вместе с тобой и стоять будем до конца, не щадя живота своего!

Часть 2

Глава 13

Июль 1252 года

Сидя в седле, смотрю с вершины холма вниз на дорогу, где бесконечной лентой движется войсковая колонна. Она ползет вокруг склона, пересекает по наведенному мосту голубую полоску реки и пропадает за поворотом, огибая высунувшийся в поле сосновый клин.

Рядом со мной вся моя небольшая свита. Калида и Куранбаса также молча смотрят вниз на проходящие войска, а вот за спиной я слышу негромкий треп моих полковников.

Скрипят длинные боевые фургоны, катятся вслед за ними лафеты баллист и повозки с пусковыми установками. Лес высоких пик сменяется вскинутыми на плечо алебардами и торчащими из-за спин арбалетами.

Если отбросить эти отличия, то в остальном все эти подразделения выглядят одинаково. Тут я добился полной стандартизации снаряжения. Длинный ниже колен тегиляй из плотного, простеганного войлока и льняной ткани в несколько слоев. На голове и плечах кольчужный койф, поверху железный или бронзовый шлем. Наплечники, наручи и налокотники по большей части уже из железа. Поножи только у пикинеров и алебардщиков, на стрелках я решил сэкономить по мелочи. Эта защита показала себя достаточно эффективной и в тоже время недорогой, позволяющей мне облачить в нее всю мою пехоту и конницу.

Мимо меня проходит рота за ротой, бригада за бригадой. Обгоняя их и поднимая клубы пыли, проносятся кавалерийские сотни. Это торопятся запоздавшие отряды Андрея Старицкого и Жидислава Ингваревича Бежецкого. Княжеские дружины остальных князей Союза идут западнее через Ржев и Вязьму прямо на Москву, не заходя в Тверь.