Алтарь страха - Эрик Рассел

По каким-то непонятным причинам от этих слов Дрейк еще больше разъярился. Повернувшись к Линдлу, он навел револьвер теперь уже на него:

— Кто просил тебя раскрывать пасть? Сейчас черед этой трусливой собаки отвечать на вопросы, а когда...

— Спокойнее, Эд! — Армстронг быстро встал между ними и выхватил у Дрейка револьвер. — Успокойся! Хорошо? Успокойся!

Дрейк медленно, очень медленно перевел дух. Наконец он сказал:

— Хорошо. Пусть эта вошь звонит в Кифер. И тогда это явится сигналом для их банды бросить Куинна в реку по дороге сюда, где они на нас и нападут.

— Испытаем судьбу. — Армстронг уставился на стонущего Синглтона: — Я не думаю, чтобы мы просчитались, — иначе этот малый подпишет себе смертный приговор. Бери телефон, — сказал он Синглтону. — Пусть немедленно везут сюда Куинна.

— Моя нога! — захныкал Синглтон. Он скинул ботинок, демонстрируя пропитавшийся кровью носок. — Дайте мне сначала забинтовать ее. Я же истеку кровью и умру!

— Умрешь! — Армстронг, зловеще улыбаясь, уставился на испуганного Синглтона. — Миллионы людей умрут, если вы продолжите свое дело. Если тебя они не волнуют, так ты нас тем более! — Он ткнул трубку в дрожащую руку Синглтона: — Валяй. Говори что хочешь. Можешь вопить, призывая на помощь, если торопишься умереть!

Синглтон поднес трубку к уху, убрал дрожь из голоса и заговорил достаточно властно:

— Везите Куинна сюда. Да, немедленно! — Положив трубку, он снял носок и попытался перебинтовать рану.

— Неизлечимый сентименталист. — Линдл посмотрел на Армстронга. — Насколько мне известно, вы первый из подтвержденных нормальных, проявивших духовную лень в обуздании собственных эмоций. Посмотрим, куда это вас приведет. — Он самоуверенно хмыкнул. — Награда — двести тысяч за живого или мертвого! — Он насмешливо-сокрушенно покачал ухоженной головой. — Помните, как я говаривал вам некогда: посмотрим, как вам теперь понравится этот сумасшедший дом?

Ответа он не дождался. Армстронг бесстрастно, как сфинкс, уставился на него.

— А вскоре он станет еще безумнее, — пророчествовал Линдл. — Никогда не перестану изумляться тому, что нормальный может поддерживать психов. У меня нет этому объяснений. И у меня складывается впечатление, что или психотрон вышел из строя и поставил вам неверный диагноз, или нам так и не удалось убедить вас в истинности фактов прошедшей и нынешней истории. Лично я склоняюсь к последней гипотезе. Вы нормальный, но неизлечимый скептик. И ваше желание прошибить головой стену я объясняю вашей неспособностью понять, чему вы противостоите. Вы не хотите верить собственным глазам! — Он выпрямился в кресле. — А вам всего-то и нужно — взять и поверить им. И позвольте напомнить — раскаяться еще не поздно.

На лице Армстронга по-прежнему ничего не отразилось; губы его были просто сжаты.

— Наша власть такова, — похвастался Линдл, не желавший попусту тратить время в ожидании, — что мы сегодня же могли бы снять все обвинения против вас и ваших друзей. А завтра мы сделали бы вас национальным героем. А послезавтра — богатым человеком. И вас, и ваших друзей.

— Что вы подразумеваете под богатством? — проявил внезапный интерес Хансен.

Темные насмешливые глаза Линдла перескочили на агента.

— Мы не скряги. По сто тысяч на брата.

— Маловато. — Хансен махнул рукой в сторону Армстронга: — Он обещал мне полмиллиона. Так что даже врать он умеет лучше вашего!

В холле пронзительно зазвенел колокольчик. Армстронг кивнул Хансену:

— Разберись. Возьми с собой пару твоих людей.

Хансен вышел, сопровождаемый двумя парнями.

Линдл безнадежно пожал плечами и откинулся на спинку кресла. Уставившись в потолок с выражением невыразимой скуки на лице, он принялся раскачивать кресло, да так сильно, что передние ножки оторвались от пола.

Холодно и расчетливо Армстронг выстрелил в голову Линдла прежде, чем спинка кресла коснулась кнопки, вмонтированной в стену. Тело забилось и сползло на пол. Мириэм начала издавать какие-то мяукающие звуки. Клер закрыла лицо ладонями.

В следующую секунду, растянувшуюся чуть ли не на вечность, Армстронг мельком успел увидеть, как Горовитц угрожающе снимает очки. На большее у него не хватило времени. Синглтон, повизгивая от страха, вставал из кресла, держа некий предмет, который, очевидно, был спрятан в спинке кресла. Дрейк, безоружный, устремился на него, тяжело дыша, как боксер.

В холле прозвучали два выстрела, еще громче завопила Мириэм, позади Армстронга тяжело затопали чьи-то шаги. Он развернулся, направляя револьвер на Синглтона, но Дрейк блокировал линию огня. Отшвырнув револьвер, Армстронг вскочил с подлокотника кресла, на котором сидел, стремительно развернулся, выхватил Уомерсли из рук человека Хансена, крякнул, переворачивая тяжелое тело сенатора вверх ногами, и опустил его на пол черепом вниз. Уомерсли завопил, ударился головой и обмяк.

В холле послышался выстрел, затем еще два. Мириэм, широко раскрыв рот, металась по комнате. Еще один выстрел прозвучал, но уже в комнате, и Дрейк рухнул на кресло Синглтона. Синглтон спихнул с себя тело, встал, опираясь на одну ногу, и навел револьвер на Армстронга. При этом Синглтон истерично вопил, и руки его тряслись так, что ствол ходил ходуном. В глазах его отразилась смертельная нерешительность, когда из-за спины Армстронга бочком выдвинулся Хансен, и это его погубило.

Слабеющая рука Дрейка вдруг дернула его за здоровую ногу, свалила на пол и схватила револьвер. Оружие грохнуло на уровне ковра, и Синглтон завизжал, как пойманный кот. Он согнулся пополам, держась за живот, и вскоре затих.

Лежа на ковре, Дрейк выплюнул кровь изо рта и сказал прощальным голосом:

— Есть закон... он всем подходит... даже этим проклятым марсианам — око за око! — В горле у него забулькало. Он выпустил оружие, ткнулся лицом в согнутую левую руку и перестал дышать.

Армстронг огляделся. Горовитц по-прежнему стоял у камина, в той же позе и не меняя бесстрастного выражения лица. Клер сидела на своем месте, закрыв лицо руками. Линдл, Синглтон и Дрейк мертвые лежали на полу. Один из людей Хансена мрачно смотрел на покойников, а Мириэм стояла у дверей, застыв, как сомнамбула.

Позади Хансена в дверях показалась горничная, за ней Джордж Куинн и остальные.

— Одного из моих парней прикончили, — объявил Хансен. — Мы пристрелили двоих. — Его темные ястребиные глаза уставились на перепуганную служанку. — Она первой оказалась у дверей и подала им какой-то сигнал. Они схватились за пушки. Эта попыталась сбежать, пока мы были заняты. И привела бы сюда целый город, если бы Куинн не перехватил ее.