Монтер путей господних - Ирина Владимировна Сыромятникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какие люди в деле засветились! А я-то думал, что Алех от меня прячется. Интересно, зачем старик все это копит? Как бы его расспросить…
Помочь удовлетворить любопытство могла бы моя новая тень (куратора ко мне все-таки приставили). Солидный господин, в одежде которого не было ни единого черного пятнышка, с безупречной вежливостью встречал меня у дверей номера и целый день ненавязчиво преследовал, терпеливо вынося попытки неформального общения. В его глазах явственно читался вопрос «за что?», который я вежливо игнорировал. В конце концов, это он должен меня ободрять, а не наоборот! Присутствие безобидного компаньона меня вполне устраивало. (Может, к эмпатам обратиться? Явная ведь патология!) А если он еще знает и какие-нибудь сплетни про Акселя — цены ему не будет.
— Давно ты знаком с вашим координатором? — забросил я удочку.
— Всю жизнь, — печально вздохнул мистер Райхан.
— И как он в общении?
Что ему в стакан-то наливать — водки или чаю?
— Обычно старший координатор так занят, — мягко улыбнулся куратор, — что времени на общение у него не остается.
Вот так. То ли у них отношения не сложились, то ли по работе редко встречаются (черный не упустил бы возможности наябедничать на начальство). Что ж, будем действовать экспромтом.
Ждать случая долго не пришлось. Вечером, когда Аксель в очередной раз зашел проверить, не спер ли я чего-нибудь из его драгоценной коллекции, он застал меня за перелистыванием самого экзотического из томов — «Мироописания» Иторана Вабби, отпечатанного явно типографским способом, но при том медового цвета чернилами на голубовато-сером пергаменте. Или это он при хранении стал таким?
— Потрясающая у вас коллекция! — совершенно искренне восхитился я. — Почему это не печатают? Столько вопросов сразу отпало бы!
— А ты понимаешь, что там написано? — поднял бровь старик.
— Конечно!
— Не знал, что нынешнюю молодежь учат филамским рунам.
Я удавил в зародыше покровительственную улыбку (этого он мне не простит) и любезно изложил метод извлечения смысла из книг посредством Шороха (так, безвозмездно). Алфавит и язык написания для монстра роли не играли, наоборот, чем древнее текст, тем больше было шансов, что его знатоков чудовище уже кушало.
Ничто так не улучшает отношения между черными, как добровольно оказанное доверие. С точки зрения обычного человека — пустячок, даже глупость, а нашего брата пробирает.
— Никогда не слышал про такое, — покачал головой колдун. — И что монстр требует взамен?
— Не знаю, не спрашивал.
Последнее время Шорох перестал считаться по мелочи, и мы стали жить душа в душу. Но бдительности я все равно не терял.
— Какое-то совершенно неприличное везение, — буркнул Аксель.
Я сделал вид, что не расслышал.
— А зачем вам все эти книги? Особенно на непонятных языках.
— Затем, что жизнь бывает очень странной. — Аксель присел в кресло, и я счел это хорошим знаком. — Ты еще слишком молод, чтобы это понимать. Даже у боевого мага порой возникают трудности. Я видел селения, за одну ночь превратившиеся в кладбище, долины, в которых не было даже червей — только серый тлен. Отец рассказывал мне про такие вещи, в которые сейчас просто никто не верит. А ведь они были! Наступает момент, когда люди тянутся к тебе, как к последней надежде, задают вопросы, а ты хлопаешь глазами как дурак и не понимаешь, что происходит. Надо быть готовым ко всему!
Зря он говорит, что я не понимаю — у меня ведь уже есть свой клан. Хуже нет — набрать авторитет, а потом глупо проколоться, и плевать всем будет, почему ты чего-то не смог. С другой стороны, при той необязательности, с которой я исполняю долг вождя, мне о своих догадках лучше промолчать. Вдруг до семьи дошли слухи о моей смерти? Надо позвонить тому же Харлику, пусть их предупредит.
— А ты-то чего лезешь в это дело? — в голосе Акселя появились ворчливые нотки. Похоже, он убедился, что посягать на его положение я не собираюсь, и решил свести дело к ничьей. — Меня в твоем возрасте интересовали только выпивка и развлечения.
Надо полагать, до того, как мой дед его сурово воспитал.
— Они меня убить пытались два раза, — вежливо напомнил я. — Лишили отцовской заботы и средств к существованию. Испортили имущество, в конце концов!
Незачем ему знать про мои предчувствия — доверие доверием, а свои слабости лучше держать в тайне.
— Если бы врагов не существовало, их пришлось бы нанимать за деньги, — хохотнул колдун. — Неужели не замечаешь — все в руку!
Хорошо хоть спасибо им говорить не обязательно. Я пожал плечами:
— Ну и что? Это не их заслуга. И я не понимаю, почему никто не занялся ими всерьез.
При знаменитом сектантском комплексе на черных магов, кровников у них должно быть навалом.
— Ты за прессой следишь? — Координатор хмыкнул. — Вижу, что нет. Последние пару лет их сильно прижали, даже журналистам об этом известно. Правда, взяли не всех…
Если бы все то, что пишут в газетах, было правдой, за похождения в Редстоне я получил бы медаль, а не контракт с НЗАМИПС на пять лет.
— Пока мы не понимаем их целей, они все еще могут довершить начатое.
— И что будет?
— Что-то, что уже было. Причем несколько раз.
— Предки в помощь. — Аксель встал. — Ты парень головастый, разберешься. Кабы твой папаня больше старших слушал, тоже бы преуспел.
— Ему просто времени не хватило! — обиделся я за папу.
— Поверь мне, время тут ни при чем, — глубокомысленно изрек старик. — Как он засел в Финкауне, так дела кувырком и пошли. Если бы все тайны можно было бы раскрыть, покопавшись в древних трактатах, мы не жили бы в таком бардаке.
Аксель обвел печальным взглядом свое собрание и величественно удалился.
А я вернулся к увлекательному занятию — дрессировке нежитя. Прочитать всю колдовскую библиотеку разом было нереально, красть что-либо самоубийственно, пришлось подойти к вопросу творчески. Я набрал, где смог, целый мешок всякой мелочовки (ракушек, медных пуговиц, стеклянных шариков и грошовых безделушек), а потом начал убеждать Шороха ассоциировать с ними образ тех или иных книг. Почему бы и нет? Он ведь согласился помочь с раскрытием тайны Искусников, а кто знает, в котором из фолиантов содержатся нужные мне сведения! Монстр пока упирался, но уже не так уверенно, как в начале. Главное —
