Версальская грешница - Елена Коровина

У другой стены стояли две узкие кровати на колесиках, застеленные белой материей. На одной кровати кто-то лежал, тяжело и хрипло дыша. Вторая кровать была пуста.

И тут в другом конце этой странной комнаты-лаборатории приоткрылась дверь и в нее проскользнула женская фигура. Еще не старая дама, на вид лет сорока, сорока пяти, в приятном белом фартучке с воланчиками, в белых, идеально чистых перчатках. Может, именно так здесь, в Париже, одеваются врачи или сиделки?

Соня кинулась к даме:

– Что случилось? Гранд-маман плохо? Тогда надо срочно позвать Виктора!

Дама усмехнулась какой-то плотоядной улыбкой:

– Вот уж его-то звать точно не нужно!

– Почему?

– Потому, что это наше дело! Он здесь – лишний. Он привез тебя и свое дело сделал. Я уж и надеяться перестала. Время идет, а вас все нет!

Соня в недоумении уставилась на даму:

– Простите, но кто вы? И где гранд-маман? Мне сказали, ей плохо!

– Конечно, ей плохо! – Дама смерила Соню странным осуждающим взглядом. – Вы же ехали так долго!

– Мы торопились, как могли! Да где же она, бедная?

Дама зло хихикнула:

– Она перед вами!

Соня оторопела:

– Вы – мадам Гранде?! Что за глупости! Мы же виделись с ней сегодня. Она старушка. Ей уже под сто лет!

– Ошибаетесь, Софи, мне уже сто тридцать пять! – совершенно спокойно поправила дама.

– Вы с ума сошли! – ахнула Соня. – Люди столько не живут!

– А сколько прожили твои дед и отец? – поинтересовалась дама.

– Я точно не знаю… – пробормотала Соня.

В памяти тут же всплыли странные разговоры с дедом и его слова: «Мы долгожители! Только ты никому об этом не говори!»

– Так сколько же они пожили? – саркастически осведомилась дама. – Не знаешь? Я скажу: твоему отцу было 66 лет, а деду – 116!

– Не может быть!

Соня вспомнила своего энергичного и молодого отца, которому от силы можно было дать лет тридцать пять, когда, его сбила лошадь. Да и дед никак не тянул на векового старца, ну от силы лет на пятьдесят с небольшим.

– Вы все выдумываете! Только я не пойму зачем!

– Немного терпения и поймешь! Ты знаешь, что твоя настоящая фамилия Ленотр?

– Конечно!

– Но ты не знаешь, чья еще кровь течет в твоих жилах!

– Отлично знаю! – Девушка гордо выпрямилась – Маркизы де Помпадур!

– Да ты не так глупа, как кажешься. Заметила портретное сходство? Поумерь свою гордыню – ты родня не самой Несравненной, а всего лишь ее сестре. Именно дочь ее сестры, 16-летняя Аделина, и вышла замуж за Жана Ленотра, твоего прадеда.

– Так это ее убили в Версале?

– Ее. А знаешь, за что?

– У моего прадедушки оказались записки маркизы де Помпадур. Злодеи приказали отдать их, но прадед не послушался. Тогда, чтобы отомстить ему и напугать, те люди убили его жену.

– Какие глупости! Аделину убили не из-за дурацких записок, а из-за ее сына. Хотели застрелить мальчишку, но попали в нее. А мальчишка, то есть твой дед, убежал.

– Но к чему убивать мальчика? Что он мог знать?! Он просто играл на ковре в будуаре маркизы де Помпадур в солдатики и подбирал листы, которые она выбрасывала…

– Дались тебе эти листы! Да их ищут только дураки, которые все еще верят в сокровища!

– А вы не верите в них?

– Мне на них наплевать! Дело в самом мальчишке: ребенок – вот пропуск в будущее! Знаешь, почему он прожил столько – сто шестнадцать лет? И еще бы прожил, если бы не ваши московские лихачи.

– Он говорил, что долгожитель. Так бывает от природы…

– Да не от природы, а от особого снадобья! Когда эта ловкачка Помпадур начала увядать, то сыскала какую-то гадалку, которая сварила ей особый эликсир. Здоровье, долголетие, активность – вот что давало это питье. Но маркиза побоялась сама пробовать эликсир. Она дала его выпить мальчику, который играл в солдатики на ковре в ее будуаре. Этот мальчик был сыном ее родной сестры, он вечно болел. Но как только выпил эликсир, забыл про все болезни!

Но Помпадур опять засомневалась – она вечно во всем сомневалась! Сказала: «Это ребенок, а я уже не молода. Пусть попробуют питье на женщине моего возраста!» Гадалка нашла одну больную даму, снова сварила эликсир и дала той выпить. Но ничего не случилось. Гадалка начала говорить что-то о том, что верные ингредиенты трудно сыскать, но Помпадур пришла в гнев. И тогда находчивая гадалка нацедила с мальчишки пару ложек его крови и дала выпить больной. И та поправилась! Выходит, больше не нужно было варить никаких эликсиров. Достаточно взять кровь у мальчишки и выпить!

– Боже мой! Что вы говорите?! – Соня перекрестилась. – Вы хотите сказать, что из моего дедушки могли просто выцедить кровь?!

– За ним началась охота. Вот тогда-то, спасая сына, и погибла его мать. А его отца, твоего прадеда, Помпадур снабдила огромной суммой денег и помогла бежать из страны. Уж она-то никак не хотела, чтобы из племянника выпустили всю кровь.

– Вот видите, она все же любила свою родню! – вставила Соня.

– Не в любви дело. Просто гадалка снова насобирала своих кореньев и сумела сварить новое зелье.

– Постойте! Вы все врете! – не удержалась Соня, – Если гадалка сварила новое зелье, почему Помпадур его не выпила?! Она же знала, что больна, и жить ей остается недолго!

– Она и выпила! Да только…

Дама усмехнулась. Соня ахнула:

– Неужели зелье подействовало наоборот и убило маркизу?!

– Ничего подобного! Помпадур выпила простое вино. А зелье выпила я!

– Вы?!

– Да, я! Глупышка Жанна-Антуанетта была уверена, что я преданна ей. Она вообще плохо разбиралась в людях. Все говорила о какой-то жизни по справедливости, о нелепой честности и дружбе. Представляешь, дружба и честность при дворе?! Да наш Версаль – гнездо пауков, где каждый готов сожрать друг друга. Тут уж каждый – за себя, и жалеть некого и некогда. Только поспевай увертываться. Вот и я успела! Сама выпила эликсир, а ей подала простое вино.

– Но почему вы мне сейчас все это рассказываете?

– Потому что я ненавидела Помпадур всю жизнь! Но ей-то я не могла сказать об этом! Зато могу сказать тебе! Ты похожа и лицом, и норовом! Думаешь, я не поняла, что произошло ночью в Версале?

– Так это вы, гранд-маман, стояли в полумраке на лестнице, когда мы пришли? И вы увидели, что я в расстегнутом платье?

– Да мне и видеть не надо! У меня перед глазами вы оба – потомки Людовика и Помпадур. И вы занимаетесь любовью прямо у нее на постели. Ох уж эти розовые простыни – ненавижу розовый цвет! И тебя ненавижу, и ее, проклятую. Обе живете в грехе! Обе – Версальские грешницы!

– И что? – Соня вдруг обрела уверенность. – Да, мы – грешницы, но мы любили и любим! А вас кто любил, и кого вы любили?

– Я?.. – голос дамы сорвался. – Да я любила лучшего мужчину в мире! И он любил меня. Он даже наградил меня ребенком. Но эта ненасытная Помпадур снова позвала моего возлюбленного, и он ушел к ней. Он всегда и ото всех уходил к ней! Почему? Она же некрасива и примитивна. Ей было уже далеко за тридцать, а мне всего-то восемнадцать лет. Я цвела! Но Людовик ушел к этой старухе.