Превращение - Дженнифер Арминтраут

Этот мужчина — твой создатель. Кровь этого мужчины течет через твое сердце. Я прижалась поцелуем к его губам. Неважно, как сильно я старалась ненавидеть его — что-то мешало этим попыткам. Узы крови? Или мое собственное, сумасшедшее влечение к нему, которое возрастало, несмотря на его жестокость и безнравственность?

Когда я была рядом с ним, я хотела его. Когда он был вне поля моего зрения, я ненавидела его. Если бы только я могла отделить свои истинные эмоции от тех, которыми руководили кровные узы, то бы знала, что именно чувствую. Может быть, тогда я могла бы ощутить не только обжигающее присутствие его крови в своих венах, но и свою собственную.

Одной рукой он прижимал меня к себе, как будто боялся, что я убегу. Другая лежала у него на груди. Я потянулась к этой руке, удивительно изящной, несмотря на смертельно длинные ногти, которые венчали кончик каждого пальца. Я вспомнила то, что Натан сказал об изменениях в вампирах со временем. Если я проживу достаточно долго, чем я стану?

Подняв его руку, я подумала, что же я увижу, если соединю наши руки так, как он делал раньше. Если его защита слабела во сне, смогу ли я выбрать направление видений?

Переплетя свои пальцы с его, я закрыла глаза.

Прежде чем стремительный поток захлестнул меня, его тело заметалось рядом с моим, как будто он был во власти кошмара. Затем мое зрение затуманилось красным, и в моей груди взорвалась невообразимая боль. Я открыла рот, или, скорее, Кир открыл рот и закричал в агонии, разрывающей его израненное горло.

— Отец!

— Не двигайся, мальчик. Твой брат не вел себя так!

Когда Кир открыл глаза, лицо обладателя безжалостного голоса, усмехаясь, смотрело на меня. Хотя его кожа подверглась действию времени и покрылась морщинами от тяжелой жизни, у него было поразительное сходство с моим создателем. Кровь запятнала переднюю часть его рубашки и концы длинных белых волос. Его руки были в груди Кира, обшаривая, дергая, разрывая.

За одну головокружительную секунду видение изменилось. Лицо передо мной превратилось в лицо молодой женщины, ее тело было обмякшим, глаза раскрытыми, но невидящими. В груди Кира вновь появилась обжигающая боль. Он не мог дышать, не мог двигаться.

Не мог молиться.

Смех отца отдавался эхом в его ушах. Крик Кира был грубым, его голос охрип от криков о милосердии. Оглушительный рев вытолкнул меня из видения, я села, задыхаясь, и в это же время Кир восстал ото сна.

Его черты исказились от гнева:

— Насмотрелась?

Я поняла, что Кир ушел, а его место занял безжалостный Джон Доу. Я съежилась и почувствовала стыд от этого движения.

— Мне нужно было знать… — у меня не было представления о том, как закончить предложение. «Мне нужно было знать, что на самом деле я чувствую к тебе, и я подумала, что могу получить ключ, немного покопавшись в твоей голове». Это не сделало бы меня уязвимой для его манипуляций или чего-то подобного. Мой взгляд заметался по комнате, в конце концов остановившись на шраме, который разделял его грудь. — Я хотела увидеть, как ты получил шрам.

Неверный ответ. Он схватил меня за плечи и выбросил из кровати. Я ударилась о пол и, чувствуя боль, стала отползать. Мягкий ковер царапал как бритва, которой будто резали мою кожу.

— Убирайся! — Кир соскочил с кровати и схватил халат, раздраженно засовывая руки в рукава.

Я встала, потирая мои ставшие чувствительными от удара колени:

— Не сходи с ума. Это не то, что…

— Ты слышала меня? Я велел тебе убираться.

Создатель заметался по комнате, как зверь в клетке. Я подумала, что он ударит меня, но каждый раз, когда Кир поднимал руки, они, будто разочарованно, сжимались в кулаки, и он опускал их обратно. В конечном итоге он сдался и бросился к двери, позвав двух охранников, которые заблокировали дверь, после того, как он прошел.

— Я буду в кабинете. Следите, чтобы меня не беспокоили.

Изнемогая от физической боли и его отношения, я оттолкнула одного из охранников.

— Не беспокойтесь, идти за ним не собираюсь, — отрезала я, когда они запротестовали. И сказала правду. Солнце сядет через несколько часов, и я должна буду встретиться с Натаном. Мне нужно быть сильной.

Потому что я не знала, что Натан сделает со мной, когда меня увидит.

ГЛАВА 14

Тягостная встреча друзей

Охранник, которому приказали присматривать за Зигги, заснул на своем посту. Я спокойно отослала его назад и взяла с постели одеяло, чтобы укрыть парнишку.

Усталость проникла в меня во всю, от мозга до костей, и я застонала, когда увидела время на часах, стоявших на каминной полке. У меня осталось всего несколько часов, чтобы поспать, прежде чем я должна была встретиться с Натаном. Но сон не шел. Я ворочалась в постели, будучи не в состоянии совладать с собственными нервами. Кир все еще не спал. Я могла чувствовать его гнев и раздражение, но не принимала это близко к сердцу. По какой бы причине он не был рассержен, это имело мало отношения ко мне, а больше к тому, что происходило в видении.

Я проснулась разбитой из-за того, что почти не поспала. Но мне все же удалось встать и тихо одеться, чтобы не потревожить Зигги. Проходя по гостиной, я остановилась, чтобы проверить его состояние. Он больше не выглядел подростком. Жестокость Кира стерла с его лица последние следы детства. Если эта мысль вызвала боль в моем сердце, я могла только догадываться, что будет чувствовать Натан. Я приняла верное решение, не рассказав ему о том, как позабавился Кир.

По большей части в особняке все спали. В моей голове ясно возникла мысль, что это место вряд ли можно назвать пристанищем тех, «кто рано ложится и рано встает». Несколько охранников бродили по дому, подготавливая комнаты для временных жильцов, которые скоро обоснуются в них.

Бросив испуганный взгляд на дверь кабинета, я вышла украдкой через черный вход. Свежевыпавший слой снега покрывал газон. Я старалась не думать о том, что покрытый кристалликами льда лабиринт живой изгороди напоминал мне фильм «Сияние»[65]. Я и так была достаточно напугана, даже если мне не угрожал Джек Николсон, который мог выпрыгнуть из него.

Мысленно я попыталась дотянуться до Кира, надеясь, что сумею послать ему невинное сообщение «просто вышла прогуляться», но натолкнулась на непробиваемую стену, выстроенную им. Кир игнорировал меня.

На какое-то мгновение такое пренебрежение меня задело. Но потом возобладал здравый смысл, и я вспомнила, что сама не хотела, чтобы Кир обращал внимание на то, что я делала. Мне и так было о чем беспокоиться, даже не размышляя о том, что мой создатель порвет меня в клочья из-за моего предательства, когда я вернусь. Не говоря уже о том, что Натан мог и не получить моего послания. А даже если и получил, то решил не приходить сюда. К тому же, если меня поймают, то мне крышка. Я даже не могла солгать полицейскому, почему припарковала автомобиль в неположенном месте. Что если Кларенс продал меня? Он ведь не любил вампиров. Почему я должна была ожидать, что он поможет мне?