Мост через бездну - Андрей Ливадный

Это видели лишь единицы из смертных.

Посреди абсолютного мрака сияет сгусток энергии, похожий на миниатюрную копию Галактики.

Вокруг него, словно темное ожерелье с вкраплением одного блестящего, драгоценного камня, обращаются девять планет.

Восемь из них лишены атмосфер, и только Первый Мир сияет отраженным светом.

Потрясающее зрелище.

У Снегова перехватило дыхание.

– Штурмовым группам при…

Он не договорил, – корабль, следовавший всего в сотне километров от них, внезапно начал терять очертания, и тут же раздался полный ужаса вскрик вахтенного офицера:

– "Испытательный-1" начинает спонтанное восхождение. Нас тянет вслед за ним, масс-детекторы не работают, отказ основной и вспомогательной энергосистем!

Еще секунда и чернильный мрак вновь затопил экраны внешнего обзора.

– Функции энергоснабжения восстановлены. Мы в слепом рывке, масс детектор показывает восхождение по вертикали!

– Где "Испытательный-1"?!…

– Движется впереди нас. Видеодатчики фиксируют блики на его броне в момент межуровневых переходов.

Сердце полковника, казалось, остановилось.

Они пробыли в пространстве десятого энергоуровня всего несколько секунд, и вот теперь гиперсфера отчего-то отторгала оба корабля, послав в "слепой рывок" по не поддающейся вычислению вертикали.

Точку выхода в трехмерный космос теперь уже не мог предугадать никто, с равной степенью вероятности их могло вышвырнуть как в границах освоенного космоса, так и на противоположной окраине Галактического диска, там, где никогда не появлялся ни один человеческий корабль…

В эти секунды полковник Снегов сожалел лишь о том, что не успел послать кодированное сообщение из системы Гермеса.

 Гермес. Нижние уровни Башни. Накопительная площадка ангара серв-машин. 

Яна сидела на полу рубки, перед открытой нишей, и беззвучно плакала.

Ветер больше не отвечал ей.

Один из снарядов, которые "Ворон" принял на себя, защищая пилот-ложемент, разорвался внутри центрального сегмента пульта, задев кристаллосферу.

По выпуклому дымчатому бронепластику змеились трещины, в одном месте фрагмент защитной оболочки отсутствовал вовсе, открывая взгляду сложные соединения кристаллических модулей, по которым больше не блуждали тусклые, едва приметные искорки света.

Слезы катились по щекам Яны.

Ее мнемонический крик уходил в пустоту.

Зачем ты это сделал, Ветер?…

Она знала ответ, прочитанный в горьком опыте его прошлых жизней: Джон любил ее и – глупый – боялся что она за металлом и кристаллосхемами не увидит его души, той души, что принадлежала человеку, души, которую он смог сохранить, не смотря ни на что…

Жгучие слезы щекотливыми дорожками сбегали по щекам и срывались, разбиваясь в мелкие брызги о шейное кольцо скафандра.

Не было сил.

Неужели еще двое суток назад она была счастлива?…

Казалось, что прошла бездна времени: та жизнь стала далеким прошлым, а новой не наступило.

Дрожащими руками Яна вынула поврежденную кристаллосферу, несколько секунд в отчаянье смотрела на нее, а потом, словно в тумане, выбралась из рубки омертвевшего "Райвена"…

Силы покидали ее. Заканчивались вторые сутки без сна, и горе, подмявшее рассудок, не давало сопротивляться непомерной усталости. Ей казалось что организм выгорел изнутри, и осиротевшая душа мечется сейчас в пустой оболочке…

Сделав несколько шагов она пошатнулась. Испугавшись что упадет и окончательно повредит кристаллосферу, Яна без сил опустилась на колени, бережно прижимая к груди треснувший шар, а потом села, прислоняясь спиной к стене.

Ее сознание медленно гасло, и не было вокруг, ни смысла, ни образа за который могла ухватиться душа, чтобы не сорваться в бездну горя и безразличия.

Она так и застыла, прижимая к груди покрытую трещинами кристаллосферу, провалившись не то в сон, не то в беспамятство.

Я иду к тебе Ветер…

Она бредила?

Нет. Просто ей хотелось одного – умереть во сне.

Драйв и Фрост двигались в эти минуты по разным коридорам Башни.

Каждый из них думал о своем.

Фросту, например, все меньше и меньше нравилась ситуация в которую они попали.

Хотя он был упрям и никогда не сдавался. Задержавшись у одного из немногочисленных окон Башни, Анджей некоторое время наблюдал, как десантные группы корпорации переводят людей из непонятного веретенообразного корабля на борт посадочных модулей.

Спустя четверть часа, они стартовали, покинув усеянное обломками плато.

– Дикс, люди "Генезиса" погрузились в модули и улетели. – Произнес он, включив связь.

– Отрадно слышать. – Отозвался Драйв. – Я тут нашел склад оружия, могу передать точные координаты.

– Давай. – Машинально согласился Фрост, даже не подумав в этот момент о том, что вывозить трофеи не на чем.

Сверившись с компьютерной картой уровня, он свернул вправо по коридору. Обнаруженный Дрейком арсенал находился буквально в ста метрах от него.

Странно, но он не радовался находке. В другое время одно слово "арсенал" разбудило бы в нем чувство глубочайшего удовлетворения, а сейчас… Что-то изменилось внутри, но Фрост не мог понять, что именно.

В конце концов, какой повод скулить? Он остался жив в кошмарной передряге, а все остальное являлось лишь временными трудностями. Фрост успел внимательно рассмотреть окрестности Башни, и заметил что несколько внешне не поврежденных десантно-штурмовых модулей остались стоять на поверхности Гермеса, – их просто бросили, за ненадобностью. Интуиция подсказывала, что остатки корпоративного флота срочно покидали систему. Анжи не знал истинной причины их отступления, но мог побиться об заклад, что часть техники, брошенной в окрестностях Башни, вполне пригодна для дальнейшей эксплуатации.

Я вывезу отсюда гору оружия, серв-машины и…

Дальше воображение Фроста вдруг забуксовало.

С ним явно творилось что-то неладное: вместо того чтобы с мстительным удовлетворением представить, какую бойню он устроит на борту космической тюрьмы, Анжи вдруг вспомнил, как очнулся на Кьюиге.

Он резко остановился.

Фрост ненавидел когда его рассудок начинал выбрасывать подобные фортели. Секундное состояние было похоже на глюк: он ощутил запах свежескошенной травы, влажное очарование туманного утра, обещавшего знойный солнечный день, увидел благоухающие кусты вьющихся роз, щедро усыпанные тяжелыми, готовыми раскрыться бутонами…

Ему вдруг нестерпимо захотелось задержать этот миг, будто перед глазами встал неведомый мир, но своенравное подсознание уже скользнуло дальше и перед внутренним взором возникло тело мертвого охранника реабилитационного центра…

Фрост встряхнул головой, отгоняя наваждение.

Блин, точно контузило. Немудрено, в таком аду…

Он остановился на пороге арсенала, где недавно вооружались киборги, посланные на защиту подступов к Башне.

Оружия – завались. Хватит, чтобы экипировать не меньше сотни головорезов. Если добавить сюда парочку серв-машин, и приличный космический корабль…

И что дальше?

Фрост едва сдержался, чтобы не выругаться вслух.

Что, во имя Дьяволов Элио, твориться с моей башкой? – Зло подумал он.

Дальше… Дальше посмотрим. Сначала…

Внутренний голос, такой упрямый, непривычно-самостоятельный, вдруг усмехнулся, будто в голове поселился еще один разум.

Да, Анжи, зальешь ты кровью эту пресловутую станцию, может даже поживешь после этого годик или два, пиратствуя на гиперсферных трассах Окраины, а потом сдохнешь, благо если в бою… И что останется после тебя? Минутная слава кровожадного отморозка?

Вдохнешь ли ты еще раз этот запах раннего девственно утра, сможешь ли взглянуть вокруг не как загнанный зверь, а как человек?…

Все… Не могу больше… К Фрайгу!…

Фрост сжал ладонями виски.

Заткнись!…

Подействовало. Внутренний голос куда-то исчез, лишь в висках ощущался глухой пульс крови.

Резко повернувшись, Фрост вне себя от ярости зашагал прочь от арсенала.

Он здорово испугался. Никогда в жизни Анжи не испытывал такого шока, даже когда смерть проходила мимо, разминувшись в ним на какой-то миллиметр.

Страшась, что к нему опять вернется этот голос, на слова которого он мог ответить только потоком яростных ругательств, он шел, не разбирая дороги, пока не очнулся, осознав, что бежать от самого себя бессмысленно, да и некуда…

Он стоял в том самом помещении цокольного этажа, у памятного разлома, через который они с Дрейком проникли в Башню.

Все. Точка. Дальше идти некуда. Широкую трещину в стене заполняло сияние суспензорного поля, и все лестницы вели только вверх, на мрачные этажи исполинского сооружения.