Doll Хаус. Собиратель кукол - Джулс Пленти

— Пусть уж лучше психоз! В нем больше тебя! — кричу я, захлебываясь слезами.

— Я могу тебя убить в этой ярости, — чеканит он как биоробот.

— Митчелл, я знаю, как тебе помочь, — говорю я и без прелюдий спрашиваю: — У тебя есть кто-то на примете?

Он смотрит на меня пристально. Глаза ввалились, и под ними залегли темные круги, которые во мраке придают ему сходство с узником концлагеря. Уже третий день пытаюсь заставить его поесть. Но Митчелл говорит, что нет аппетита, да и какой в этом смысл, когда еда не имеет вкуса.

Он понимает, о чем я говорю. Вижу это по взгляду. Пара жемчужных искорок на радужке вспыхивает и угасает.

— Да. Эшли.

— Эшли из книжного? — уточняю.

Ну конечно! Эшли. Если я возненавидела кого-то с первого взгляда, то это выбор Митчелла. Темная контрастность против моей пастельной растушеванности. Ревность делает меня почти такой же безумной, как и психоз — Митчелла. Закусываю губу и пытаюсь поскорее проглотить горячий ком, который разрывает грудную клетку.

Это единственный путь. Я должна вдохнуть в его легкие воздух, который вернет Митчелла к жизни.

— Так возьми ее, — говорю я, с трудом выталкивая слова.

— Не получится.

— Почему?

— Я ее не интересую.

— Ты можешь кого-то не заинтересовать?

Обаяние Митчелла — это его суперсила. Поворачиваюсь набок и смотрю на него ─ щетина на впалых щеках, растрепанные волосы. Все это его не портит. Что бы с ним ни происходило, Митчелл всегда притягателен. Маниакальный психоз, ступор, злость, грусть. Неважно. Он как рок-звезда на сцене.

— Бекки, она не по мальчикам.

— В смысле?

— Ей нравятся женщины.

— Да, точно, — протягиваю я, вспомнив, как впервые увидела двух парней, которые сосались на парковке супермаркета.

— Добро пожаловать в двадцать первый век!

Как бы я хотела, чтоб Митчелл посмеялся над моей дремучестью, но он даже на меня не смотрит.

— Я приведу ее к тебе! — обещаю, не раздумывая.

— Правда? — спрашивает так же сухо и бесцветно.

— Да, я хочу вернуть тебя.

Наблюдая за тем, как его таблетки засасывает в унитаз, я испытываю нездоровое удовольствие. Прощай, безвкусная жизнь! Для Митчелла в депрессии она выцвела, лишилась запахов, вкусов и тактильности. Но ведь я и вовсе живу в аду.

Митчелла больше не держит ничего: ни таблетки, ни данное мне обещание завязать со всем этим. Его взгляд разгорается каждый раз, когда он думает об Эшли. Ревность выедает душу, но ее уколы, как комариные укусы в сравнении с тем горем, которое я переживаю, когда он днями напролет лежит трупом на кровати.

Однажды мы поняли, что готовы. Это симбиоз. Митчелл получит от меня ее, а я — Митчелла. Все честно, если не считать Эшли полноценным звеном рабочей схемы.

Со стороны это выглядит как подготовка к свиданию. Но не будет ни цветов, ни ресторана. У нас свидание с одной и той же женщиной, чья смерть позволит нам снова быть вместе.

Я надеваю черное корсетное платье с вшитыми силиконовыми чашечками, которые даже мою скромную грудь делают аппетитной. Любимое платье Митчелла, которое он сам для меня выбрал.

Густо крашу ресницы. Последний штрих ─ касаюсь подушечкой пальца стика красной помады и так же легко прохожусь им по губам. Следы помады напоминают его кровь, которая совсем недавно размазывалась по моему телу. Застываю, вспоминая, как смывала ее с Митчелла теплой мыльной водой и наблюдала, как ее остатки стекают в канализацию.

— Ты выглядишь шикарно!

Его глаза сияют как звезды, которые однажды были свидетелями нашего единства. Ради такого взгляда я спущусь в ад и соблазню самого лютого черта.

— Спасибо!

Обнимаю его так крепко, что почти слышу хруст собственных костей. Пытаюсь зарядиться уверенностью.

— Ты не обязана это делать, — говорит он, взяв меня за руку.

— Обязана!

— Я не хочу втягивать тебя.

Говорят одно, чувствуют другое, а на уме — третье. Вот и он так же. Слова формальны, а глаза молят о помощи.

— Митчелл, я люблю тебя и хочу вернуть нас. Что я должна сделать?

— Приведи ее в мою спальню и запри дверь. — Вкладывает ключ мне в руку.

Пора. Обуваю туфли на высоком каблуке и выхожу за дверь. Чувствую себя шатко. Морально и физически.

Маленький книжный на углу. Митчелл познакомил меня с этим местом. И оно стало моим любимым во всем городе. Вряд ли я когда-то еще сюда вернусь.

Я хватаю с полки первый попавшийся эротический роман с «горячей» обложкой и иду на кассу. Опираюсь на прилавок так, чтоб засветить декольте. Платье у меня настолько короткое, что мне пришлось скрестить ноги, чтоб ничего не задралось.

— Привет, Бекки, — говорит она томно, тщательно упаковывая покупку.

Теперь я понимаю к чему все эти взгляды и прикосновения вскользь.

— Привет, Эшли! — Я стараюсь приглушить звонкость голоса и извлекать звуки из глубины грудной клетки. — Есть планы на вечер?

Смотрит на меня удивленно, но с мечтательной улыбочкой. Оценивает мой вызывающий вид, потом скашивает глаза на часы. Осталось от силы минут двадцать до конца рабочего дня.

— Никогда не подумала бы, что ты… — Она осекается. Митчелл уверяет, что тут это норма, но ей все равно неловко. — Я думала, вы с Митчеллом пара.

— Нет, мы просто соседи. Я снимаю у него комнату.

Смеюсь. Стараюсь казаться беззаботной, но смех получается какой-то истерический. Впрочем, Эшли не настолько хорошо меня знает, чтоб уверенно отличать одно от другого.

— Я была уверена, что ты гетеро.

— Мне иногда нравится быть с девушками, — касаюсь ее руки. — Знаешь, я вижу, как ты на меня смотришь.

Вру. Это Митчелл рассказал, что