Невозможность второго рода. Невероятные поиски новой формы вещества - Пол Стейнхардт

Со всех ног я поспешил по скользкому от грязи склону вслед за оранжевым вездеходом. Уилл, будучи опытным полевым геологом, вышел из машины полностью одетым в противомоскитное снаряжение. Когда я спросил его о местонахождении моего собственного снаряжения, которое я по ошибке оставил ему, когда мы утром выезжали из Анадыря, он жизнерадостно сообщил, что очень удачно использовал его для защиты своего компьютера и фотоаппаратуры.

Еще несколько мгновений назад, когда я задыхался в облаке комаров и ужасался мыслям о том, что могло случиться с моим сыном, мне, пожалуй, трудно было бы оценить его шутку. Но теперь, когда он был в безопасности, а комары потеряли власть надо мной, мы оба могли вдоволь посмеяться над этой абсурдной ситуацией. Шляпе Валерия предстояло стать моим постоянным аксессуаром, сохранявшим мне нервы и рассудок до самого конца экспедиции.

На ужин в первый вечер был горячий суп из лапши быстрого приготовления и теплые оленьи ребра, к которым прилагалось еще мясо, завернутое в блины. Ели быстро. Проведя первые шестнадцать часов экспедиции, трясясь по тундре со скоростью шесть несчастных километров в час, все мечтали поскорее улечься спать.

Все, кроме меня. Я провел часть ночи, лежа на спине на своем спальнике, разложенном рядом с остальными в синем вездеходе, плотно зажатый между Уиллом и Вадимом. Я выдержал в этом положении около трех часов, но так и не смог уснуть, поскольку машина стояла под углом и кровь приливала к голове. Будет ли каждая ночь такой же ужасной? – думал я.

В конце концов я бросил безнадежные попытки уснуть. Взяв с собой противомоскитную шляпу Валерия, я тихонько выскользнул из кабины и забрался на насест, где Оля и Бакс провели бо́льшую часть дня. Озирая странную, залитую лунным светом местность, я достал свой дневник, чтобы записать впечатления от нашего первого дня в тундре:

Наши ратраки[16] казались впечатляющими, когда мы впервые увидели их вчера, но сегодня на фоне необъятных просторов тундры они показались мне совершенно ничтожными. Наша поездка была как один гигантский заезд по американским горкам, растянувшийся на день…

Где-то через час проснулся Саша и забрался ко мне на крышу синего вездехода. Изначально я взял его исключительно в качестве переводчика с русского, но у Саши были и другие качества, делавшие его очень ценным для команды. Помимо высокого роста и спортивного телосложения, он мог похвастаться богатым походным опытом, позволявшим ему выполнять в экспедиции самые разные функции. Со своими светлыми волнистыми волосами, неизменной улыбкой и неутомимым энтузиазмом он поддерживал во всех боевой дух и обеспечивал беспрепятственное общение с нашими российскими коллегами.

Кроме того, еще со студенческих лет Саша обладал базовыми познаниями в области физики и был жутко любопытен. Пока мы вместе сидели на крыше машины, он воспользовался возможностью и буквально засыпал меня вопросами о том, когда и почему я впервые задумался о квазикристаллах, которые в те времена были весьма радикальной идеей, и почему я решил, что именно сейчас нужно обязательно найти природный образец.

Наутро, вскоре после того, как мы возобновили движение, на нас посыпалась череда досадных проблем технического характера. Оранжевая машина стала испытывать их уже в первый день из-за проблем с дизельным топливом. На второй же день настала очередь синей. Одна из огромных танковых гусениц соскочила с колесных звездочек, как велосипедная цепь. Вот только велосипед нетрудно перевернуть, чтобы снова надеть цепь. А что делать с этим чудищем?

Богдан был готов к таким чрезвычайным ситуациям, и из-под его машины внезапно материализовалось толстое бревно. Он вынул топор и отрубил большой кусок бревна, который затем расколол на четыре части. Получившиеся поленья он вставил в щели между зубьями шестерни и соскочившей гусеницей.

Команда зачарованно смотрела, как Виктор забрался в синий вездеход и медленно двинулся вперед, вовлекая относительно небольшие поленья во вращение вместе с механизмом. Деревяшки прошли почти полный круг, и вдруг – ХРЯСЬ! – гусеница снова соединилась с зубьями шестерни, раздробив поленья на куски.

Самым пугающим в этом процессе было то, как Богдан голыми руками лез в движущийся механизм. Ему приходилось постоянно прижимать поленья, чтобы они оставались на месте, пока Виктор ехал вперед. Пару раз я с замиранием сердца думал, что он вот-вот потеряет несколько пальцев, если не всю руку. Но для двух водителей эта операция была такой же рутинной, как ремонт спущенного колеса. За время поездки они повторяли эту процедуру несколько раз, и наблюдать за ними всегда было страшно.

На второй день ближе к обеду вдали наконец появилось Корякское нагорье, где скрывался ручей Лиственитовый – наша конечная цель. Было, однако, ясно, что до конца дня мы даже близко не подойдем к подножию гор, учитывая скорость, с какой мы плелись по тундре.

К полудню мы достигли газовой станции, построенной для обеспечения российских горнодобывающих работ. Мы надеялись, что сможем помыться и пообедать в столовой компании. Но не тут-то было. В столь отдаленном месте не хватало свежих продуктов, и, по словам менеджера, все их запасы были заморожены, чтобы продлить срок хранения. Так что нам дали от ворот поворот. Однако управляющий пообещал уважить нас на обратном пути – при условии, что мы не забудем заранее позвонить и предупредить о своем приезде.

Я не мог не улыбнуться: оказывается, даже в такой глуши столик нужно резервировать заранее.

Проехав еще несколько километров, мы наткнулись на неработающую буровую станцию (см. фото ниже). Она казалась полной противоположностью той современной, которую мы только что покинули. Общая обветшалость комплекса напомнила нам с Уиллом апокалиптические фильмы о Безумном Максе с заброшенными ржавыми нефтяными вышками, остатками старых машин и разбросанными повсюду топливными бочками. Однако сооружение лишь выглядело заброшенным. Оно все еще использовалось как заправочная станция, и Виктор выторговал у местных несколько бочек солярки в пополнение наших запасов.

Погрузив бочки с топливом, мы вернулись на маршрут, но тут, как назло, Виктор и Богдан стали раз за разом попадать в тупики. Сначала трещина, затем карьер и неоднократно – непроходимые заросли. Каждый раз, наталкиваясь на очередное препятствие, мы были вынуждены разворачиваться и возвращаться к началу, прежде чем снова двинуться в путь уже в другом направлении.

Эта езда взад-вперед продолжалась несколько часов, будто мы угодили в лабиринт, пока наконец не стало ясно, что дело идет к вечеру и мы так никуда не доедем. К тому времени Виктор и Богдан были уже морально и физически вымотаны, и мы отправились ночевать в обшарпанный штаб на станции имени Безумного Макса. Так закончился второй день нашей экспедиции. Из-за всех этих механических и навигационных проблем мы уже на