Покойник с площади Бедфорд - Энн Перри

– Томас, мне ничего не надо объяснять, – произнесла тетушка тихим голосом. – Я хорошо понимаю природу как чести, так и подозрительности. – Она твердо встретила взгляд Питта. – Мне кажется, что в этом случае вам лучше всего переговорить с Телониусом. Если он чего-то еще не знает, то вы ему расскажете. Он так же, как и все мы, очень встревожен всем происходящим. И тоже опасается, что это может быть далеко идущий план с серьезным политическим подтекстом, который подразумевает невероятно высокие и безотзывные ставки. Мы можем вместе встретиться с ним, если вы, конечно, не настаиваете на встрече с глазу на глаз, – добавила она, и в ее серебряных глазах не было при этом видно ни обиды, ни разочарования.

– Ваше мнение для меня очень важно, – честно ответил суперинтендант. – Вам в голову могут прийти вопросы, до которых я никогда не додумаюсь.

Веспасия кивнула в знак согласия. Она испытывала благодарность к Питту – ей нравилось быть «вовлеченной» в интересные дела. Интеллект и любопытство этой пожилой дамы были остры, как никогда, а все недостатки высшего общества ее просто утомляли. Она знала их так хорошо, что легко могла предсказывать будущее высшего света, поэтому теперь ее привлекали только очень редкие и наиболее эксцентричные происшествия. Но она бы ни за что в этом не призналась. Поэтому леди Камминг-Гульд просто улыбнулась и спросила Томаса, не хочет ли он сначала пообедать вместе с нею, на что тот с радостью согласился, спросив ее разрешения позвонить Шарлотте и предупредить, чтобы та не ждала его к обеду.

– Конечно, существует масса вариантов, – говорил Телониус Квейд, когда они втроем оказались в его тихой библиотеке, выходящей окнами на небольшой садик, наполненный птичьими трелями и журчанием воды в каменном фонтане, и наслаждались вечерним солнцем. Его лучи окрашивали в золотисто-абрикосовый цвет крупные бутоны роз, а белые клематисы превращали в серебристые струи. – Таннифера можно заставить одобрить заем без удовлетворительных гарантий, – продолжил судья серьезным голосом, – или даже такой, который никогда не вернут. Или закрыть глаза на сделки, имеющие все признаки мошенничества, или не проверять счета, с которых присваивались чужие деньги.

– Все это я знаю…

Питт сидел, откинувшись в удобном кресле. Комната была тихой, удобной и полной различных милых безделушек. На полках полицейский увидел книги, подобранные без всякой системы: о падении Византии, о китайском фарфоре, об истории русских царей – и рядом с этими изданиями стихи Данте и Уильяма Блейка. Там же стояла масса различных безделушек. На стене висела акварель Бонингтона[39], изображавшая морские корабли и имевшая, по-видимому, немалую ценность. В этой комнате она смотрелась очень к месту.

– Шантажистом может быть человек, который уже совершил противоправное действие, за которое его скоро будут судить, – продолжил Телониус. – И он может надеяться изменить ход правосудия в свою пользу. Возможно, другие жертвы стали невольными свидетелями этого преступления, сами того не желая, и теперь шантажист думает, что они могут отказаться от показаний под страхом разоблачения или что их показания могут быть скомпрометированы их собственным разоблачением.

Квейд внимательно посмотрел на Томаса; в глазах его ясно читался вопрос. Выражение лица этого человека говорило о мягкой и легко ранимой натуре, однако в его глазах был виден недюжинный ум и твердость. Только дурака мог обмануть его тихий голос и кажущаяся доброта.

– Я не смог найти связь, которая бы объединяла все известные нам на сегодняшний день жертвы, – пояснил полицейский. – Кажется, что у них нет ни общих интересов, ни общей истории в прошлом. Все они едва лишь слегка знакомы друг с другом, как и большинство из жителей Лондона, принадлежащих к одному социальному кругу. Ведь в городе ограниченное количество клубов для джентльменов, музеев, театров и ипподромов, одно Национальное географическое общество и одна опера. Все люди их круга появляются на одних и тех же общественных мероприятиях. Но еще раз повторяю, что, несмотря на это, я не смог найти у них общих интересов или каких-нибудь особенных общих знакомых.

– И ни от кого из них еще не потребовали денег? – уточнил Квейд.

– В этом я не уверен… – Суперинтендант подумал о Лео Каделле. – Возможно, что их потребовали у Каделла из Министерства иностранных дел.

Питт рассказал судье о своем разговоре с Парфенопой Таннифер и о той информации, которую она ему сообщила, а также о своем визите к Каделлу, во время которого тот все отрицал. Телониус молчал несколько минут, обдумывая услышанное.

На улице медленно угасал день. Поляна уже находилась в тени, а на небе появились золотые сполохи.

– Меня не покидает ощущение, что здесь кроется что-то гораздо большее, чем просто деньги, – прервала молчание Веспасия. – Деньги гораздо легче выбить постоянными угрозами, заранее сообщив способы оплаты. Здесь же этого не видно.

Томас повернулся на стуле и посмотрел на пожилую леди. В меркнущем свете ее лицо казалось очень печальным, хотя этот свет был гораздо снисходительнее к ней, чем яркий утренний. Он подчеркивал красоту ее лица, все еще утонченную, которой, казалось, не коснулись годы. В этом свете ее волосы выглядели золотыми, а не серебряными.

– Наверное, я с тобою соглашусь, – сказал наконец Квейд. – Демонстрация силы настолько бесстыдна, что, я думаю, от них попросят нечто совершенно неприемлемое для любого из тех, кого мы знаем, но к тому времени они будут настолько истощены постоянным напряжением, страхом и тревогой, что у них просто не останется сил на сопротивление. Они будут готовы выполнить все, чего у них ни потребуют, – даже те вещи, которые они бы, не задумываясь, отвергли в другое время.

– А меня удивляет, почему Брэндон, единственный из всех, – сказала леди Камминг-Гульд с напряженной гримасой, – был подвергнут такому экстремальному и, я бы сказала, драматическому давлению, как мертвое тело на ступенях его дома? – Она посмотрела по очереди на полицейского и судью. – Ведь это неизбежно должно было вызвать интерес полиции. А зачем это нужно нашему шантажисту? Я бы, например, подумала, что участие полиции – это последнее, что ему надо.

– Это и меня тоже удивляет, – признался суперинтендант. – Единственное объяснение, которое я могу дать, – это то, что по какой-то не ведомой нам причине на генерала должно было быть оказано дополнительное давление.

– Я полагаю, что это не случайное совпадение? – спросил Телониус. – Не могло это быть просто случайностью, что бедняга Альберт Коул умер там, где он умер?

– Нет, – ответил Питт и вдруг понял, что он еще ничего не рассказал им о том, что выяснил Телман. Он заметил, как подобная уверенность удивила его собеседников. – Нет, это не совпадение. Мой помощник долго работал над этим. Мы считали, что убитого зовут Альберт Коул, потому что в кармане у него мы нашли счет за носки, который якобы принадлежал Коулу. Кроме того, адвокат из Линкольнз-Инн-филдз опознал убитого как Коула.

Собеседники слушали его, не прерывая. Оба наклонились вперед, не отрывая глаз от его губ.

– Но убитым оказался мелкий жулик по имени Джосайя Слинсби, – продолжил Томас. – Он поссорился со своим подельником Эрнстом Уоллесом, человеком взрывного характера, и тот его убил.

– И отнес труп на Бедфорд-сквер? – спросила Веспасия в сомнении.

– Значит, они грабили в районе Бедфорд-сквер, – заключил Телониус, – и украли табакерку у Балантайна? Нет… вы же говорили, что генерал признался в том, что передал табакерку шантажисту… Томас, мой дорогой друг, это не имеет никакого смысла! Придется вам еще раз нам все объяснить. Чего-то мы недопонимаем. Начнем с самого начала: где настоящий Коул?

– Дело в том, что Уоллес не убивал Слинсби на Бедфорд-сквер, – ответил суперинтендант. – И поблизости он его тоже не убивал. Они поссорились на улице в Шордиче, он бросил Слинсби там, где тот упал, и быстро ретировался. Уоллес клянется, что никогда не был даже близко от Бедфорд-сквер, и Телман ему верит. Я, кстати, тоже.

– А как же счет за носки? – спросил судья. – Он что, знал Коула?

– Он говорит, что нет, и у нас опять же нет причин думать, что Уоллес врет.

– А что говорит по этому поводу сам Коул?

– Коул исчез. Сейчас Телман занимается его розысками.

– Но в этом случае кто-то третий забрал труп Слинсби, положил ему в карман счет Коула и оставил его на пороге дома Балантайна. – Веспасия непроизвольно вздрогнула. – И получается, что все это было сделано для того, чтобы скомпрометировать Балантайна, а может быть, даже подвести его под арест за убийство?

– И еще, дорогая, ты забыла сказать, что все это должен был проделать шантажист, – напомнил Телониус. – Потому что только он мог поместить табакерку в карман трупа.

– Но почему? Находясь под арестом, Балантайн не смог бы заплатить денег или как-то использовать свое влияние – хоть законно, хоть нет. – Леди Камминг-Гульд перевела взгляд со своего старого друга на суперинтенданта.